Святой человек! снова не удержалась я.
Просто слишком порядочный, печально вздохнула Алиса. Так вот что, Лида
Вы ошибаетесь, Алиса Дмитриевна, твердо прервала я ее, между нами нет никаких личных отношений. Сергей Сергеевич и правда хороший человек, и я ему благодарна. Но это все.
Тут лифт открылся на нашем этаже, и я быстро ретировалась.
Совершенно незачем нам с Алисой Дмитриевной разговаривать по душам. Она начнет расспрашивать меня, интересоваться, откуда я родом, кто мои родители и так далее.
В общем, станет играть роль заботливой мамочки Сергея Сергеевича, хотя я уверена, что он ее об этом не просил.
Да, вроде бы нормальной теткой она мне показалась вначале спокойная, неконфликтная, в душу не лезет, а вот пожалуйста, хоть с работы увольняйся. А сейчас это невозможно, работа эта хоть и малооплачиваемая, но, спасибо Сергею Сергеевичу, хоть крыша над головой есть. И ночевать можно, и даже днем разрешил работать.
Я забежала в магазин, купила чайных пакетиков, сухарей и зефиру. Эти родственнички запретили мне появляться на кухне, но уж чайник я вскипячу.
Я открыла дверь ключами, которые дал мне Студнев, и тихонько прикрыла ее за собой. Это уже стало привычкой дверями не хлопать, в помещение сломя голову не врываться, послушать сначала, что творится в квартире, подождать немного, выровнять дыхание и только потом снимать верхнюю одежду и обувь.
Привычку эту приобрела я в своей прошлой жизни, тогда же развила наблюдательность. Но про это я уже говорила.
Итак, я все это проделала тихо, поискала в прихожей тапочки, но нашла только какое-то рванье сорок пятого размера и еще резиновые шлепки, в каких ходят на пляж, тоже не слишком чистые, но эти хоть вымыть можно.
В квартире было тихо. Не играла музыка, не орал телевизор, неужели родственничков нет дома? Вот была бы удача!
Держа шлепки в руках, я прошла по коридору, миновала поворот на кухню, затем гостиную, откуда сквозь неплотно прикрытую дверь доносился мощный храп старухи.
В этой квартире коридор был довольно извилистый, так что я видела только дверь детской, изразцовую печь возле нее и дверь еще одной комнаты, спальни, которую занимала та противная тетка с сыном. Старушенция одна барствовала в гостиной, потому что телевизор молчал, только пока она спала, все остальное время орал как оглашенный. Если бы не толстые стены в старом доме, были бы неприятности с соседями, а так ничего.
И вот, осторожно подойдя к двери детской, я ощутила некий дискомфорт. Что-то было не так.
Но тут меня отвлекли подозрительные звуки, кто-то возился и пыхтел дальше по коридору.
Очень осторожно я поставила на пол сумку с компьютером и выглянула из-за угла.
Двое возились у двери кабинета тетка и ее перекормленный сыночек. Он стоял на коленях и пытался засунуть в замочную скважину какие-то крючочки, тетка топталась рядом и шипела:
Ну что, ну как? Ну, давай же!..
Отвянь, пыхтел сынок, не видишь, я работаю
Вот как, стало быть, эти двое пытаются в отсутствие хозяина залезть в кабинет, где много ценных вещей. Сопрут что-нибудь, а потом свалят на меня. Ну, ясно, я человек новый, а они уже три месяца тут живут, и ничего до сих пор не пропадало. Разумеется, хозяин на меня подумает. А на кого же еще?
Я тихонько отступила назад, прокралась обратно в прихожую, надела пальто и громко хлопнула дверью. А потом спокойно пошла по коридору прямо в ботинках.
Тетка выскочила мне навстречу, была она встрепана, глаза бегали.
Ты чего, ты чего пришла? забормотала она. Ты разве не на работе?
Не отвечая, я молча прошла в детскую. И ощутила неприятный запах. Ага, вчера раскормленный сынуля так вонял застарелым потом Значит, он и здесь побывал.
Да, конечно, осмотревшись, я заметила в комнате некоторые несоответствия. Утром рассадила мышей на кровати, как было раньше, да еще медведей туда прибавила. Теперь же они сидели вперемешку, один вообще повалился. И еще кое-какие мелочи были не на своих местах.
Я отогнула покрывало ничего, вроде никакой гадости не налил паршивец, а с него ведь станется. Тогда я подняла матрац и увидела под ним щетку. Обычную сапожную щетку щетиной наверх.
Да, примитивно как-то парень мыслит, и шутки у него дурацкие. Впрочем, он и сам дурак, сразу видно.
Но мне что делать? Рассказать про них Студневу? Неохота влезать в чужие разборки, у меня своих проблем хватает.
Алиса сказала, что он мягкий человек, стало быть, если раньше не выгнал родственников жены, то теперь уж точно не выгонит. Нужно мне отсюда съезжать, а для этого кое-что сделать.
Да, примитивно как-то парень мыслит, и шутки у него дурацкие. Впрочем, он и сам дурак, сразу видно.
Но мне что делать? Рассказать про них Студневу? Неохота влезать в чужие разборки, у меня своих проблем хватает.
Алиса сказала, что он мягкий человек, стало быть, если раньше не выгнал родственников жены, то теперь уж точно не выгонит. Нужно мне отсюда съезжать, а для этого кое-что сделать.
Я заклинила дверь стулом, перевела дыхание и опустилась в кресло.
Господи, как хорошо!
При всей нелепости, шаткости и неустойчивости моего теперешнего положения я, наконец, где-то могу побыть одна конечно, эта комната не совсем то, о чем я мечтала. Даже совсем не то. Но все равно, это лучше, чем ничего
Я достала из сумки свой ноутбук, подключила его к сети, включила, открыла рабочий файл
Но мысли мои были далеко от работы.
В моей голове крутились события последних дней. Труп в Катиной квартире, люди Зеленого, тетя Шура, настоящая Лидия Карасева (впрочем, что-то мне подсказывало, что она вовсе не настоящая, не более настоящая, чем я). Как, впрочем, и труп в квартире Катерины.
Уговорила, небось, Катька какого-то кента полежать на полу в томатном соусе, он и согласился. За деньги или из хорошего к ней отношения. А вот что там с этой Карасевой
Вспомнив о ней, я достала косметичку, которую выцарапала у тети Шуры, и вытряхнула на стол ее содержимое, чтобы еще раз его внимательно изучить.
Тюбик из-под помады, пудреница, пакетик сахара из кафе «Эсмеральда», пачка бумажных носовых платков и несколько мелких монет российские копейки и евроценты.
Я вообще во всем люблю систему и порядок.
Взяла чистый листочек, аккуратно переписала на него все предметы из косметички.
Пудреница. В ней я нашла ключик от ячейки камеры хранения супермаркета.
Пакетик сахара.
Ну да, этот пакетик привел меня в торговый центр, где я и нашла послание от Лидии Карасевой. Послание не мне, а Артурчику, но я его прочитала и кое-что поняла. Но не все.
Помада. Про нее пока ничего не знаю.
Монеты. На всякий случай я их пересчитала.
Я, кажется, уже говорила вам, что у меня слабость к цифрам. Все время что-то считаю. Возможно, это уже заскок. Вот и сейчас пересчитала монеты.
Семьдесят копеек и тридцать один цент. Кому сейчас нужны копейки? Такая мелочь нигде уже не используется.
Ну, центы еще куда ни шло, ими в Европе пользуются, но когда еще откроют границы? Да и тридцать один цент слишком мало, ничего на них не купишь, даже в туалет не сходишь
Но, однако, цифры отложила в памяти. Просто так, на всякий случай. Говорила ведь, что приучила себя не упускать ни одной мелочи. Жизнь заставила.
И тут я вспомнила, что так и не проверила, что спрятано за подкладкой самой косметички.
Я подпорола подкладку маникюрными ножницами и вытащила из-под нее обычную пластиковую карточку золотистого цвета. Это была карта постоянного клиента стоматологической фирмы со странным названием «Оригами».
На карточке был напечатан номер телефона этой фирмы, адрес электронной почты и физический адрес.
Вот интересно, зачем было прятать обычную дисконтную карту стоматологии за подкладкой косметички? Должно быть, это не обычная карта
Что-то мне подсказывало, что Лидия Карасева женщина неглупая и просто так ничего не делала.
Я почувствовала странное волнение, как будто нащупала краешек тайны. Отложила карту в сторону и снова попыталась взяться за работу но мысли текли совсем не в ту сторону, и злополучная карта притягивала мой взгляд как магнит.
Что за тайна с ней связана?
В конце концов я не выдержала. Зачем гадать, если можно позвонить по телефону?
Я набрала напечатанный на карте номер, и мне тут же ответил приятный женский голос:
Стоматология «Оригами»! Ваш звонок очень важен для нас! Чем могу вам помочь?
Я хотела бы попасть к вам на прием заныла я. У меня зуб болит кажется, эмаль откололась
Дело в том, вкрадчиво ответила моя собеседница, что мы сейчас не принимаем пациентов. Вы же понимаете карантин соблюдение правил изоляции
Что совсем не принимаете?
Ну, вообще-то, мы принимаем только наших постоянных клиентов
Я постоянный клиент, постоянный! оживилась я.
Да? недоверчиво переспросила девица. А кто ваш доктор? Напомните мне, пожалуйста!
Вот те на! На такой вопрос я не рассчитывала! Откуда я знаю, кто ее доктор? На карточке, естественно, такой информации нет.
Вот те на! На такой вопрос я не рассчитывала! Откуда я знаю, кто ее доктор? На карточке, естественно, такой информации нет.
Ой, вы знаете, залепетала я смущенно, у меня такая плохая память на имена я ее зрительно очень хорошо помню, такая приятная женщина, и вежливая
У нас все врачи вежливые.
И тут меня осенило. То есть это было вполне очевидно, не знаю, почему я сразу об этом не подумала.
Вот же, у меня ваша карта постоянного клиента!
Голос собеседницы заметно потеплел:
А ее номер? осведомилась она.
Я продиктовала девятизначный номер, напечатанный на карте, и голос телефонной девушки стал прямо-таки медовым, как будто она стала лучшим моим другом:
Ах, что же вы сразу мне не сказали, что у вас золотая карта! Ах, вы ведь Людмила Михайловна, верно? Вы ведь Людмила Михайловна Петушкова?
Конечно! поспешно согласилась я, хотя первый раз в жизни слышала эту фамилию.
Однако таинственная незнакомка, чьим паспортом я пользуюсь, полна сюрпризов. Только я свыклась с Лидией Карасевой, а у нее обнаружилось еще одно имя она прямо как матрешка под одним именем спрятано другое, под тем третье и неизвестно, сколько масок придется снять, пока увидишь ее настоящее лицо
Ах, Людмила Михайловна, извините, что я сначала была с вами излишне осторожна, щебетал голос в телефоне. Вы же понимаете, сейчас сложный период я должна была сначала убедиться понять, с кем я имею дело
Понимаю, я все понимаю. Так что можно мне к вам записаться на прием?