Кому-то проще выйти в субъекты, кому-то сложнее (например, на вашу деревню напали, а вам полтора года от роду). Однако, мы знаем довольно много способов выцарапаться в субъекты, если есть действительно большое желание: выжить и стать свидетелем; просто выжить и сохранить имеющийся способ понимания ситуации; не выжить, но оставить свидетельства; не выжить, но стать примером действий. Анна Франк, Януш Корчак, Садако Сасаки не сделали ни одного выстрела, но их влияние на итог конфликта только увеличивается. Выживший в Холокосте еврей, который танцует со внуками на руинах Аушвица тоже субъект конфликта, хотя очень долгое время его роль вынужденно была пассивной.
Соответственно, когда автор демонстрирует нам, как у персонажа появляются возможности более или менее безопасно отсидеться в пассивной роли, а персонаж все ползет в сторону субъектности; или, напротив, всеми силами уклоняется от реального участия в конфликте это дает читателю много информации о персонаже. «Друг познается в беде, а важная деталь на вибростенде».
Что важно. Для внешних наблюдателей и противоположной стороны конфликта видима только субъектная часть конфликта. Чтобы кроме вражеской армии осознать присутствие каких-то там нонкомбатантов это надо сделать усилие, провести разведку, обдумать и т. д. И в детективе, и в остросюжетной драме можно многое сделать с сюжетом, просто ставя героя перед фактом того, на кого ЕЩЕ, кроме непосредственно видимого противника, влияют его действия.
Есть ли еще невидимые части стороны конфликта? Да, есть. Это группы поддержки. С ними проблема следующая на старте конфликт их вообще не касается. И никто не ожидает их участия. Но, благодаря общности каких-то взглядов с одной из сторон конфликта, или благодаря возникшей по какой-то причине солидарности совершенно внешние люди вдруг могут вложиться своими ресурсами. Если этих ресурсов окажется много ход конфликта может измениться очень круто. См. последние интернетные истории о том, как общественность внезапно нанимает адвоката, дает убежище, помогает с оформлением документов каким-нибудь на вид нересурсным и беспомощным людям, конфликт с которыми, казалось бы, одно удовольствие. А вот внезапно не всегда.
Соответственно, когда автор демонстрирует нам, как у персонажа появляются возможности более или менее безопасно отсидеться в пассивной роли, а персонаж все ползет в сторону субъектности; или, напротив, всеми силами уклоняется от реального участия в конфликте это дает читателю много информации о персонаже. «Друг познается в беде, а важная деталь на вибростенде».
Что важно. Для внешних наблюдателей и противоположной стороны конфликта видима только субъектная часть конфликта. Чтобы кроме вражеской армии осознать присутствие каких-то там нонкомбатантов это надо сделать усилие, провести разведку, обдумать и т. д. И в детективе, и в остросюжетной драме можно многое сделать с сюжетом, просто ставя героя перед фактом того, на кого ЕЩЕ, кроме непосредственно видимого противника, влияют его действия.
Есть ли еще невидимые части стороны конфликта? Да, есть. Это группы поддержки. С ними проблема следующая на старте конфликт их вообще не касается. И никто не ожидает их участия. Но, благодаря общности каких-то взглядов с одной из сторон конфликта, или благодаря возникшей по какой-то причине солидарности совершенно внешние люди вдруг могут вложиться своими ресурсами. Если этих ресурсов окажется много ход конфликта может измениться очень круто. См. последние интернетные истории о том, как общественность внезапно нанимает адвоката, дает убежище, помогает с оформлением документов каким-нибудь на вид нересурсным и беспомощным людям, конфликт с которыми, казалось бы, одно удовольствие. А вот внезапно не всегда.
Однако, с момента вложения сил группа поддержки начинает восприниматься второй стороной как часть стороны конфликта («ах, так вы с ними!!!»). Это один из механизмов самораспространения конфликта каждый, кто хоть немного в него вложился, уже внутри, и от него зависит только, выбрать пассивную или субъектную позицию. Море сюжетов начинается с того, что ни о чем не подозревающий герой вмешивается во вроде бы очевидную ситуацию, на уровне «подобрать мячик и отдать детям», а уже действующие участники большого конфликта немедленно начинают рассматривать его как нового игрока на поле, со всеми проистекающими последствиями.
Еще полезно знать, что каждая отдельная группа поддержки руководствуется своими собственными соображениями и может иметь массу несостыковок с другой группой поддержки в том же конфликте. Во время суда по делу Иванниковой-Багдасарьяна (женщины, заколовшей водителя-насильника) с плакатами поддержки Иванниковой возле суда стояли феминистки и русские националисты и смотрели друг на друга с баааааальшим недоумением.
И еще группа поддержки может желать не вашего благополучия, а неблагополучия второй стороны. Энты помогли хоббитам не столько потому, что хоббиты няши, и тем более не из сочувствия к Гондору и Рохану, а потому, что Саруман наломал дров. На основе совместного причинения гадостей общему врагу может сложиться дальнейшая дружба (хоббиты+энты), а может и не сложиться (Англия и США+Советский Союз), в меру имеющихся уже у этой системы противоречий.
Все ресурсы стороны конфликта, которые владельцы ресурсов готовы ввалить в конфликт, чтобы отстоять свое видение ситуации, называются силой стороны. Технически, открытый конфликт есть сличение сил сторон, у кого оказалось больше тот и победил. Но важной, не всеми замечаемой оговорочкой является «которые владельцы готовы ввалить». Ресурсы, которые участник конфликта имеет, но не хочет тратить на именно этот конфликт, тут не помогут. Понятно, что с эскалацией конфликта и нарастанием антагонизма участники часто меняют свое мнение о том, чем можно пожертвовать ради победы, но чаще все же «все ресурсы, что есть у стороны» это гораздо больше, чем «все ресурсы, которые пойдут на конфликт». А как узнать, кто даст в этом аукционе больше? Увы, только реальной проверкой открытым противостоянием. Но вот незадача ресурсы в конфликте сгорают. И поэтому масса сюжетов связаны с выяснением, кто что имеет в прикупе, что думают их и наши союзники, какие танки настоящие а какие надувные, насколько силен боевой дух противника и нет ли возможности его подиспортить. Конфликт вроде бы есть, и есть антагонизм, но все держат ровные, умеренно дружелюбные лица, и только сплетники бегают туда-сюда, дорого продавая информацию. Пока не наступит уверенность, что вторая сторона кинет в топку заведомо меньше ресурса к открытой стадии переходить опасно. И если лежащее в основе конфликта противоречие дает хоть как-то дышать то участники стараются подождать с бомбежкой. Но, конечно, не всегда это возможно, бывает и так, что от открытой конфронтации уже не отвертишься, и ресурсы, союзников и данные о союзниках врага приходится собирать уже сражаясь: см. историю Рихарда Зорге.
В итоге, обдумывая ваш конфликт, вы можете подцепить к нему, кроме активных участников, с каждой стороны еще и заложников ситуации, и добровольных помощников, и молчаливых саботажников, и просто носителей конкретной картины мира «Васька-то прав!», что даст вам возможность сильно разнообразить фабулу по одной и той же проблеме. Еще полезна возможность вложить описание картины происходящего не в уста самого героя, а выдать читателю через каких-нибудь сочувствующих или запустить спор о трактовках происходящего в диалог колеблющихся. Но, опять же, никто не мешает автору посадить героя в камеру-одиночку и двигать весь сюжет на внутриличностном конфликте, и пусть у него там субличности бьются. Выбор инструментов зависит от цели.
Участник конфликта он же персонаж, и что мы о нем знаем
Участник конфликта может быть всей стороной а может крошечной точкой в супернациональном конфликте. Но даже если автор описывает самое гигантское зарубалово, межгалактическую войну или Бородинское сражение все равно внимание читателя нужно удерживать фигурами главных героев то есть отдельных персонажей. И то, как персонаж вовлекается в конфликт, то, как он в нем себя чувствует и понимает, зачем в конфликте остается и почему выбирает те или иные шаблоны действий надо обосновать. Ну, хотя бы знать для себя.
И для этого нам пригодится метод, который в западной конфликтологии называется «треугольник ABC» (в немецкой традиции он немножко отличается от американской версии, и между Европой и Соединенными Штатами нет согласия о том, кто изобрел этот треугольник первым, Митчелл или Галтунг)
В практической конфликтологии этот треугольник используется как фрейм анализа участника конфликта. Вот некий реальный человек, как-то угодивший в конфликт. Что мы должны о нем знать, чтобы понять его действия?
У автора нет под рукой реального человека, которого нужно расспрашивать и изучать. Но персонаж тоже человек, и его можно изучить тем же самым образом. В некотором смысле персонаж даже удобнее, потому что живой человек может соврать или умолчать, а уж персонажу от прямого вопроса автора не увернуться.
Обратите внимание у живого человека мы можем видеть только пункт В, и судить можем только по нему (за очень небольшими исключениями, но о них ниже). Персонажи друг у друга тоже видят только пункт В, и тоже вынуждены строить на нем предположения «где ж он вырос, и чем его били, что так себя ведет?» Персонаж автору виден весь, достаточно задуматься.
А аттитюды (психологический термин, гуглится), они же шаблоны, стереотипы, предустановки. Все (уже готовые) способы понимать ситуацию и действовать в ней, которые ваш персонаж получил 1. в детстве при воспитании, 2. в юности от тех, кого он в те годы уважал, и 3. сам сформировал в ходе опыта. Хотите невероятно милосердного королевского палача или невероятно бойцовую маленькую девочку продумайте, какие события, обстоятельства, влияние каких людей позволили вашим персонажам стать такими. Не исключено, что ни слова из обдуманного не войдет в текст, или войдет что-нибудь типа «вот мой учитель декапитации тоже не любил пить чай с сахаром». Но самому автору чрезвычайно полезно знать, как герой сформировался. Чем более вы продумаете основы его мыслей и действий, тем правдоподобнее любые его дальнейшие действия будут выглядеть. Заложите туда пару-тройку бомб, которые по ходу сюжета рванут у героя в голове («Уважай старших, но решай сам»; «почтение к дамам, но мужчина не должен слышать слова нет»; «тому, кто тебе помог, отплати добром, но эльфам смерть» и тд и тп). Да, аттитюды вовсе необязательно должны быть логичны и систематизированы! Герой даже не обязан хорошо их осознавать (если это не условный гэндальф). Очень много сюжетов и историй основаны на том, что герою для решения внешнего конфликта приходится начать с того, что разломать собственные ненужные и мешающие аттитюды найти и обезвредить врага в самом себе, и, внезапно, внешние враги часто и в подметки не годятся внутреннему. В целом операции по оптимизации аттитюдов, выявленных в процессе конфликта, полностью совпадают с тем, что в литературной традиции принято называть «приключения духа», ну а «приключения тела» отсутствие внутренних изменений героя, борьба только вовне. В принципе, увлекательный сюжет обычно совмещает и то, и это, но действительно опытный автор может долго стоять и на одной ноге. Выбирать, в любом случае, вам.