Император, как опытный наездник, забравшись на боевую машину, быстро нашел на ней удобное для сидения место. А на мои предостережения насчет сотрясений и рывков во время движения, он ухмыльнулся и сказал, что сидеть в седле во время скачки коня во весь опор гораздо опасней.
Император потребовал от своего адъютанта, слегка обалдевшего от намерения Николая путешествовать вместе с нами, чтобы тот срочно добыл для него карту дорог Великого княжества Финляндского. Пока адъютант искал карту, мы прогулялись с императором вокруг суетившихся возле бронетранспортеров морских пехотинцев.
Скажите, господин капитан, спросил у меня Николай, а ваши стальные машины выдержат такую дальнюю дорогу? Ведь дрожки во время поездки в Финляндию ломались не по причине их ветхости, а из-за того, что тракт, по которому нам пришлось ехать, был в весьма скверном состоянии. Конечно, с тех пор прошло уже почти четверть века, и дороги привели в более-менее сносный вид, но все же И император внимательно посмотрел на меня.
Выдержат, ваше величество, бодро заявил я Николаю. А на душе у меня было немного неспокойно вот будет конфуз, если бэтээр возьмет, да и сломается. Стыда не оберешься.
Наконец, примчался взмыленный адъютант с требуемой картой. Я развернул ее и хмыкнул. На ней были почти все те же дороги, которые существовали и в XXI веке. Довелось мне в свое время побывать в Финляндии. А в Выборг я часто ездил по делам службы.
Наконец, примчался взмыленный адъютант с требуемой картой. Я развернул ее и хмыкнул. На ней были почти все те же дороги, которые существовали и в XXI веке. Довелось мне в свое время побывать в Финляндии. А в Выборг я часто ездил по делам службы.
Я передал карту Ване Копылову, который, по плану, следовал в головной машине. На этой же машине, только на броне, должны были следовать и мы с Николаем. Обождав еще пару минут, я скомандовал: «К машинам!» Когда все морпехи выстроились у бэтээров, а старшие открыли посадочные люки десантного отделения, последовала новая команда: «По местам!» Оглушительно затарахтели пускачи двигателей боевых машин, а из выхлопных труб повалил густой дым. Однако вскоре мерно заурчали камазовские дизели, и, устроившись вместе с Николаем на броне, я скомандовал по рации: «Марш!» И мы отправились в путь.
Нет, все же красивые места у нас под Питером. И в XIX и в XXI веке. Старые сосны росли вдоль дороги, видны были небольшие озерца, на полянах высились огромные гранитные валуны, которые притащил в эти края ледник.
Николай, устроившись поудобней на броне, расспрашивал меня о нашем житье-бытье в третьем тысячелетии. Я отвечал ему, тщательно взвешивая каждое слово. Ведь многие наши реалии для императора казались, мягко говоря, глупыми. Например, он совершенно не одобрял парламентский строй. Управление страной людьми, которые ограничены пребыванием у власти сроком своих полномочий, по мнению императора, было преступлением. Лишь наследственная монархия, причем не урезанная конституцией и другими ограничениями, как считал Николай, сделает самодержца ответственным перед своим преемником, который рано или поздно сменит его на престоле.
У меня на этот счет было другое мнение, но спорить с императором мне не хотелось. Бог его знает, может быть, он и прав ведь тот же Иосиф Виссарионович, хотя и был партийным лидером, но прав у него было поболее, чем у иного монарха. Правда, после его смерти власть перешла в руки недостойных людей, которые в конце концов и промотали его наследство.
Гораздо более интересным и полезным оказался разговор о развитии военной техники. Взять те же бронетранспортеры: БТР-80, на котором мы сейчас ехали, появившись на поле боя в Крымскую войну, мог произвести настоящий фурор. Неуязвимый для здешних ружей, он преспокойно раскатывал бы перед вражеским строем, расстреливая пехотинцев противника, словно в тире. Тут все упиралось лишь в количество боеприпасов. Но сам вид бронированного чудовища, игнорирующего пули, выпущенные из капсюльных ружей и штуцеров, наверняка вызовет панику у врага. А ответный огонь бэтээра из пулеметов и из 30-миллиметровой пушки 2А72 по плотным строям пехоты нанесет противнику страшные потери.
Да, господин капитан, вздохнул император, войны будущего страшные и кровопролитные. Надеюсь, что у людей в конце концов хватит ума перестать истреблять друг друга, и они будут стараться решать свои противоречия мирным способом. Я не ошибаюсь?
Теперь настала очередь вздохнуть мне. Я еще не рассказал Николаю о Первой мировой войне и войне, которую наши отцы и деды назвали Великой Отечественной, а сейчас почему-то все чаще и чаще называют Второй мировой. А сколько народа ухлопали во время небольших, внешне не очень-то и заметных войнах!
Ваше величество, ответил я, вы правы. Военная техника, став чрезвычайно могущественной, заставляет людей воздерживаться от всеобщего кровопролития. Ведь в противном случае мир будет полностью уничтожен, а те, кто останутся в живых, позавидуют мертвым.
Император удивленно посмотрел на меня. Поняв, что я не шучу, он побледнел. Видимо, у него просто в голове не укладывалось, что потомки смогут устроить сами себе рукотворный Армагеддон.
Ваше величество, сказал я, чтобы этого не случилось в вашем варианте истории, следует принять все возможные меры. Ведь Крымская война это поход практически всей Европы против России. Ослабление нашего Отечества скажется на всей мировой политике, что в конечном итоге завершится мировой войной. В ней погибнут миллионы людей. Вот потому-то, ваше величество, надо, чтобы Россия победила в этой, называемой у нас Крымской, войне. Лишь тогда наши европейские недруги сделают на какое-то время надлежащие выводы и оставят Россию в покое.
Мы едем сейчас в Свеаборг для того, чтобы согласовать действия против англо-французского флота на Балтике. Как мы полагаем, поражение союзников полностью изменит расклад сил и, возможно, позволит завершить войну.
Вы полагаете, что все произойдет именно так, господин капитан? с сомнением спросил Николай. Ведь это будет означать фактическое поражение Британии и Франции. И если королева Виктория может довольно спокойно перенести эту конфузию, то для императора Наполеона III неудача в войне с нами станет роковой.
Это не совсем так, ваше величество, ответил я. Наполеон бездарно закончит войну с Австрией и с треском провалит авантюру в Мексике, куда он полезет для того, чтобы посадить на мексиканский трон Максимилиана брата австрийского императора Франца Иосифа. Но вполне вероятно, что поражение в войне с Россией сильно ослабит Францию. Как бы то ни было, следует изгнать агрессоров из Балтийского и Черного морей. С первым вопросом мы почти справились, второй же будет решен в самое ближайшее время.
Николай замолчал и о чем-то задумался. Я не стал отвлекать его от размышлений. Пусть император еще раз прикинет, все ли было сделано так, как нужно, и насколько правильно проводил внешнюю политику империи глава российского МИДа канцлер Карл Нессельроде.
Каждый из нас думал о своем. А двигатель бронетранспортера мерно урчал, вращались колеса, и с каждой минутой мы приближались к Гельсингфорсу столице Великого княжества Финляндского.
16 (4) августа 1854 года.
Аландские острова.
Цитадель крепости Бомарзунд
Николай Максимович Домбровский, заместитель
председателя медиахолдинга «Голос эскадры»
Когда мы с Юрой Черниковым ломали голову над названием нашего нового СМИ, я в шутку предложил назвать его «медиахолдинг «Эскадра». Юра немного подумал и со смехом подправил: «Медиахолдинг це дило, но пусть он будет называться «Голос эскадры». На том и порешили.
Первым же катером после капитуляции франко-бриттов в цитадель отправилась группа тележурналистов из бывшей «Звезды». Потом вторая, моя. Мы с Юрой договорились так он интервьюирует генерала Бодиско и подполковника Чарторыйского, я же потолкую с адмиралом Непиром, хоть и не моим соотечественником, но говорящим почти на том же языке. Как сказал (точнее, скажет) Оскар Уайлд в «Кентервильском привидении», «у нас (то есть в Англии) сейчас все так же, как и в Америке, не считая, естественно, языка».
Но оказалось, что все было не так просто, как я поначалу думал. Отдав приказ сдаться и спустить флаги, адмирал Непир ушел с мостика «Бульдога» и застрелился в своей каюте. А французский адмирал Парсевал-Дешен погиб при взрыве «Аустерлица». Следующим по старшинству был бы контр-адмирал Пламридж, но он был тяжело ранен на своем флагмане «Леопарде», и пребывал в данный момент в лазарете учебного корабля «Смольный».
Оставался контр-адмирал Чадс, но он все еще находился на «Эдинбурге». Более того, даже какого-нибудь завалящего капитана горе-союзников в Бомарзундской цитадели на данный момент попросту не было.
Что ж тут поделаешь, подумал я и решил со своей группой снять репортаж о развалинах цитадели судя по состоянию ее стен, вряд ли она продержалась бы дольше двух-трех дней. Защитники ее представляли сборную солянку из русских, финнов и шведов, причем преобладали последние Аланды были шведскоязычной территорией, и именно местные жители составляли большинство ее защитников. Но кое-кто немного говорил по-русски, и меня поразило то, что я услышал от них каждый сказал в той или иной форме: «Мы все умрем, но не сдадимся!» Я вспомнил, что когда генерал Бодиско в нашей истории все-таки сдал крепость, гарнизон его за это не простил.
Где-то между делом я увидел Лизу, которая вышла из дома коменданта, помахала мне ручкой, выкурила сигарету и вернулась обратно в здание. Минут через пятнадцать Юра, Лиза и их группа вышли из того же дома. Я направился к ним. Юра мне сказал:
Коль, а что ты к нам не подошел? Этот долбаный Чарторыйский по-французски ни бельмеса. Тут нам ох как пригодились бы твои знания польского языка.
Действительно, когда-то давно я решил выучить польский как язык, на котором говорили мои предки по линии Домбровских. Учил я его по учебнику из университетской библиотеки, там же и общался с польками, благо подрабатывал в библиотеке в отделе каталога славянской литературы, в котором работали и польки, и чешки, и даже одна русская Хорошие были женщины, все норовили подкормить бедного студента. Поэтому к полякам у меня было намного лучшее отношение, чем их страна заслуживает в данный момент.