Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны - Александр Петрович Харников 40 стр.


 Здравия желаю, товарищ капитан,  сказал я и отдал ему честь так, как умел.

 Эх, пяхота,  усмехнулся тот.  Не знаю, как у вас в Америке, а в России честь отдают только военнослужащие, да и то только если у них есть на макушке головной убор. Пословица даже такая есть: к пустой голове руку не прикладывают. Так что, господин репортер, имейте это в виду. Рад, кстати, что вас встретил у меня к вам, скажем так, просьба.

 Конечно, товарищ капитан,  несколько обескураженно промямлил я.  Буду рад выполнить любую вашу просьбу.

 Вы, я так полагаю, будете говорить в том числе и с господином Черчиллем?

 Ну, это если он со мной захочет говорить,  улыбнулся я.

 Вот в этом все и дело. Видите ли, с нами он этого делать не хочет. Информации от него нам особой не нужно у нас есть собеседники, скажем так, более ценные. Но этот англичанин почему-то вбил себе в голову, что он заключенный, и что его в любой момент могут отправить в страшную Сайбирию, где ему предстоит провести оставшуюся жизнь в компании белых медведей и диких северных племен, которые непрерывно пьют водку и закусывают ее сырым мясом белых людей.

Так что объясните ему, будь ласка, что мы с гражданскими лицами не воюем, что он свободный человек и в любой момент волен отправиться обратно в Англию. Но все же будет лучше, если окончит курс лечения. А потом мы высадим его в каком-либо нейтральном порту, в зависимости от того, где именно мы будем находиться в тот или иной момент.

 Хорошо, товарищ капитан, попробую.

 Ну, вот и славненько. Кстати, видел вашу онлайн-газету. Понравилось, скажу честно, хоть и не знаете вы морской терминологии. Ну, кто же именует трап лестницей?

 Исправлю, товарищ капитан.  Я покраснел и потупил взор.  Разрешите вопрос?

 Задавайте,  с любопытством посмотрел на меня капитан Степаненко.

 Будет ли у меня возможность сегодня вечером попасть на «Королев»?

 Скорее всего, нет. Почему скоро увидите. Большего вам сказать не имею права.

Я несколько приуныл и поплелся в медчасть. Лена вполголоса разговаривала с молодым человеком с темными волосами и несколько восточным разрезом глаз, одетым в медицинский халат и шапочку. Увидев меня, она засмеялась:

 Коленька, привет! Познакомься, это Юра Черников-младший.

Я пожал ему руку и представился. Тот широко улыбнулся:

 Здравствуйте, папа мне про вас уже рассказывал.

 А я и не знал, что Юрин сын на «Смольном».

 Приемный сын,  улыбнулся он.  Впрочем, о том, что я приемный, узнал только в восьмом классе. Нашел свидетельство о крещении папа оказался на самом деле моим крестным, ведь меня и назвали в его честь. Потом я долго и упорно расспрашивал его и маму. Выяснилось, что родителей моих убили они оказались не в том месте не в то время и близких родственников не осталось. А дальние хотели меня попросту отдать в детдом. Тогда папа меня усыновил. Я его спросил, зачем, и он мне ответил так на Руси было принято испокон веков: крестный должен быть готов заменить отца.

 А теперь ты чем занимаешься?  поинтересовался я.

 Я учусь на хирурга в Военно-медицинской академии. А пока ассистирую Лене при операциях. У нас сейчас перекур, через десять минут следующий пациент. Думаю, что до уровня фельдшера мне вскоре удастся добраться.

 А теперь ты чем занимаешься?  поинтересовался я.

 Я учусь на хирурга в Военно-медицинской академии. А пока ассистирую Лене при операциях. У нас сейчас перекур, через десять минут следующий пациент. Думаю, что до уровня фельдшера мне вскоре удастся добраться.

 Да ты не слушай его, Коля,  с усмешкой сказала Лена.  Это он треплется. А вообще, Юра хирург от Бога. Он все свободное время читает медицинскую литературу, а руки у него даже не золотые, а платиновые. Если б не он, то, может быть, Черчилль потерял бы не только руку, но и ногу. Ладно, нам уже пора идти.

 Лен, а интервью? Юра, и с тобой тоже.

 Давай вечером. Кстати, предвосхищаю следующий вопрос. Да, к Катберту можно. А к Черчиллю он пока в отдельном кубрике не более чем на десять минут. Иди, там дежурит тот же Саша. Скажешь ему, что я разрешила, и про десять минут тоже не забудь.

 Леночка

 А будешь торговаться, вообще не пущу!

Я послушно замолк и отправился к своим англо-американским друзьям.


16 (4) августа 1854 года.

Аландские острова. Городок Скарпанс

Эрик Сигурдссон, охотник команды

гарнизона крепости Бомарзунд

После того как русские с железных кораблей разнесли в пух и прах англичан и французов, нас охотников пригласил к себе генерал Бодиско и, похвалив за верную службу, отпустил всех по домам. Но оружие велел держать наготове бог знает, что на уме у британской королевы Виктории и французского императора Наполеона. Вдруг они решат опять высадиться на наших островах. Тогда мы снова послужим русскому царю Николаю.

После того запомнившегося мне на всю жизнь боя на острове Престэ, я поближе познакомился с Александром командиром «троллей». Оказалось, что никакие они не тролли, а разведчики, которые высаживаются с кораблей на берег и воюют не в общем строю, как все прочие солдаты, а тайно, незаметно подкрадываясь. И, надо сказать, это у них неплохо получается.

Александр показал мне свое оружие. Такого я никогда в жизни не видел. Их ружья могут стрелять много-много раз без перезарядки и попадать не то что белке в глаз, а, наверное, в летящую муху. А как они драться умеют! Помнится, два пленных француза из-за чего-то заупрямились и не захотели выполнить приказание поручика Шателена. Французы оказались мастерами драться они руками и ногами разбросали несколько русских солдат, которые попытались их схватить. Я потом узнал, что умение так драться у французов называется «сават». Так вот, Александр, посмотрев на то, как эти строптивые французы машут руками и ногами, словно мельница крыльями, усмехнулся, подошел к драчунам и В общем, через время, меньше, чем понадобилось бы прочитать самую короткую молитву, эти два француза уже лежали на земле без сознания. У одного Александр выбил два зуба, у второго глаз заплыл так, что он не сможет им видеть как минимум несколько дней.

Сегодня я и мой приятель Гуннар, оказавшись по делам в Бомарзунде, решили заглянуть к Александру. Просто так, поговорить, а если повезет, то выпить с ним рюмочку картофельной водки.

Только разговор у нас с ним не получился. Не успели мы зайти к нему в палатку и поздороваться, как в черной коробочке, которую он держал в руках, что-то запищало. Я уже знал, что такие коробочки русские с железных кораблей называли «рацией». С их помощью они могли разговаривать друг с другом даже тогда, когда человек, с которым ты ведешь беседу, находится на расстоянии нескольких миль. Александр как-то сказал мне, что они, находясь здесь, на рейде Бомарзунда, о чем-то беседовали с самим императором Николаем. Я думаю, что он сказал мне правду, Александр человек серьезный и честный и врать мне не станет.

Так вот, эта самая «рация» запищала, Александр приложил ее к уху, и лицо его, улыбчивое и доброе, неожиданно стало хмурым и каким-то В общем, таким, какое у него было во время боя на острове Престэ.

 Вот что, парни,  сказал он,  только что мне сообщили, что на хуторе неподалеку от Скарпанса нашли убитых семью местного крестьянина. Вы, случаем, не знаете, кто там жил? Это к юго-востоку от Скарпанса, верстах в трех от города.

 Так там же живет Магнус Ларссон!  воскликнул Гуннар.  Я хорошо знаю их. Помнится, даже одно время приударял за его дочкой, красавицей Ингрид. Ее что, тоже убили?

 Не знаю,  хмуро сказал Александр.  Сообщил об этом работник, который на телеге отправился в Скарпанс за покупками. Уезжал хозяева были живы, приехал они мертвые, теплые еще. Что там было и как, предстоит выяснить. В Скарпансе у нас есть пост, и оттуда мне все это передали по рации.

 Херр Александр,  попросил я,  вы пойдете ловить этих злодеев? Если да, то возьмите меня и Гуннара с собой. Мы там каждую кочку, каждый кустик знаем. Надо поймать душегубов, иначе они еще могут кого-нибудь убить.

 Хорошо, Эрик,  немного подумав, ответил мне Александр.  Пожалуй, ваша помощь нам будет кстати. И сдается мне, что семью Ларссонов прикончили вражеские солдаты англичане или французы, которые бежали в леса, а теперь грабят деревушки и хутора, убивая хозяев.

И вот мы отправились ловить мерзавцев, для которых зарезать человека что рюмку выпить в кабаке. До Скарпанса доехали на большой бронированной самобеглой коляске. Как объяснил Александр, никакого волшебства нет в том, что она лихо мчится по лесной дороге.

 Понимаешь, Эрик,  сказал Александр,  внутри этой машины стоит мотор. Ну, такой же, как у парохода, только поменьше размером, и работает он не на угле, а на жидком топливе. Хорошая штука, только здесь его делать еще не научились.

 А где это здесь, херр Александр?  спросил я у него.

Он в ответ улыбнулся, похлопал меня по плечу, рассмеялся, но так и не ответил. Но я не обиделся я уже заметил, что Александр и остальные люди с железных кораблей какие-то не такие. Видно, что они приплыли откуда-то издалека. Да и по-русски они говорят не совсем так, как, например, солдаты из крепостного гарнизона. Ну, да ладно. Будет время, Александр все мне расскажет. Мы, шведы, народ терпеливый.

В Скарпансе я помог русским расспросить работника Магнуса Ларссона. Бедняга был так напуган и взволнован, что позабыл почти все русские слова, которые знал. А по-шведски он говорил только на местном диалекте, сильно отличавшемся от стокгольмского и тем более гётеборгского. Так что без нашей с Гуннаром помощи Александр так бы толком и не понял ничего из того, что рассказал Миккель так звали работника бедняги Ларссона.

Увы, Александр оказался прав. Семью, состоящую из самого Магнуса Ларссона, его жены, дочери красавицы Ингрид, и сына Густава, которому не было еще и десяти, убили. Вооруженные грабители вломились в их дом, забрали все ценные вещи и продовольствие, а хозяев закололи ножами. А в самого Магнуса, который, судя по положению его тела, попытался защитить семью, выстрелили в упор на его рубахе осталась пороховая копоть. Незваные гости все перевернули в доме, видимо, в поисках денег и ценностей. Хлев и курятник пустовали, зато обнаружены следы крови и немалое количество перьев похоже, злодеи зарезали животных и ощипали птицу.

Миккель полагал, что нагруженные добычей убийцы не должны были уйти далеко от хутора. Судя по оставленным следам, отправились они куда-то на северо-запад. И если мы поспешим, то быстро догоним этих мерзавцев.

Оставив в Скарпансе бронированную повозку все равно на узких лесных тропинках от нее толку мало мы с Гуннаром, Александр и четверо его солдат отправились в сторону хутора Ларссона. Быстро осмотрев дом какое страшное зрелище, разве может нормальный человек сделать такое!  мы отправились по следам убийц. А следы были четкие тяжело нагруженные душегубы оставляли глубоко вдавленные отпечатки армейских сапог, а из мешков, в которые они сложили мясо убитой коровы и поросенка, на лесную тропинку капала кровь.

Александр и его солдаты двигались, как тени, тихо и плавно. Оружие они держали наизготовку. Лица их, исчерченные зелеными полосами, были серьезны. Нам херр Александр велел идти позади.

Назад Дальше