Морт с трудом поднялся на ноги. Удар в грудь оказался такой силы, что целостность рёбер была под большим вопросом. Алоис выглядел не лучше.
Что с ним? хриплым сдавленным голосом спросил сержант.
Что с ним? хриплым сдавленным голосом спросил сержант.
Мёртв, можешь, конечно, проверить, но я в таких делах редко ошибаюсь.
Снять бы с него шкуру, проворчал сержант, разглядывая порванный рукав мундира.
Попробуй, охотник попытался усмехнуться, но застонал от боли в груди.
В лунном свете отлично видно было, что там, где только что лежала туша убитого волка, теперь находилось тело голого мужчины могучего сложения. Лишь клочки шерсти, лежавшие рядом, напоминали о его истинном облике. Сержант вздохнул и перекрестился.
Что теперь?
Теперь идём домой, дорога долгая, за телом завтра отправим солдат.
Время перевалило далеко за полночь, но в гостинице ещё никто не спал. Отец Доминик и капитан Рау о чем-то оживлённо спорили. Кроме них в номере сидел доктор Штольц, который отчего-то имел на лице свежие следы побоев.
Новость о смерти оборотня они восприняли с удовлетворением, а на встречный вопрос о несчастьях, постигших доктора, отец Доминик начал обстоятельный рассказ:
Чтобы не сидеть без дела в ваше отсутствие, мы решили произвести вскрытие тела убитого, мне это показалось полезным, а доктор не возражал. Всё шло нормально, его тело было мертво и не внушало опасений. Но потом, когда время перевалило за полночь, он внезапно открыл глаза и схватил его за руку и начал наносить удары кулаком, отбиться было сложно, мёртвый не чувствовал боли и обладал огромной силой. Я пытался помочь, но даже вдвоём мы не могли одолеть мертвеца. Спас нас господин капитан, он, не желая наблюдать за вскрытием, дожидался нас снаружи, а услышав крики, ворвался в операционную и выхватил саблю. Стрелять в ожившего мертвеца из пистолета было абсолютно бесполезно, а вот сабля, напротив, оказалась весьма эффективной. Впрочем, даже отрубленная голова не обезвредила его полностью, пришлось рубить на тело части, которые теперь благополучно догорают в топке печи хозяина гостиницы. Вопрос только в том, что и как заставило убитого подняться?
Хозяин его, кроме прочих заслуг, оказался ещё и хорошим некромантом, рассудил Морт, он управлял им напрямую, такое мало кому из колдунов по силам.
Сидевший в углу капитан Рау сплюнул и выругался, воевать с колдунами он явно не был готов.
Давайте спать, предложил Морт, думаю, нас сегодня больше не потревожат, а завтра предлагаю начать поиски с дома барона Минца. Теперь мы можем не церемониться.
Его предложение было принято единогласно, все разошлись по номерам, Штольц ушёл к себе домой, а сержант Алоис вернулся в казарму.
Глава четвёртая
Утром совет собрался в прежнем составе, нужно было решить, как поступить дальше. С одной стороны, следовало немедленно прижимать барона Минца, но тут вставал вопрос доказательств, записки его юной жены было недостаточно для полноценного обвинения, кроме того, у барона имелись довольно серьёзные покровители в столице, которые сумели бы отравить жизнь даже инквизитору такого уровня, каковым был отец Доминик. В-третьих, арестовав барона, они окончательно спугнут того, за кем сюда и прибыли, он сбежит или затаится так, что они вынуждены будут уйти ни с чем.
Ситуацию спас человек, постучавший в двери номера. Это был молодой подмастерье, которого послал мастер, велев сказать им, что ему сказал его сын, который ходил сегодня на реку ловить рыбу, что в сторожке у самого озера кто-то есть. Короче, речь его была запутанной, а из всех присутствующих только сержант Алоис мог похвастать знанием города, причём только самого города, за его пределы он выбирался редко, и тем более, не слонялся по местным лесам.
Остановив сбивчивый рассказ парня, они хором потребовали от него конкретики.
Так вот, парень набрал в грудь воздуха и начал объяснять заново, меня послал мастер, его сын сегодня пошёл на рыбалку, но рыба клевала плохо, и он не поленился спуститься по течению ниже, далеко, миль на десять. Там есть озеро, проточное, река течёт дальше, до самого моря, по крайней мере, так рассказывают.
И что там? поторопил его Доминик.
Там раньше жил лесничий, сейчас-то их нет, за порубки леса королевская власть карает, он как-то недоброжелательно кивнул в сторону Алоиса, так вот, сторожка осталась, где лесничий жил. Старый домик, там уже давно никого нет, уже бы давно на дрова растащили, да очень уж нести далеко.
Давай к делу, капитан Рау стал снова закипать.
Давай к делу, капитан Рау стал снова закипать.
Так вот, Пауль, сын его увидел, что там печь топится и человек какой-то вышел, а потом зашёл, не наш человек, понимаете, не из города.
Теперь они всё поняли отлично, на последних словах парня, вся группа уже собиралась в путь, а капитан, выскочив во двор, громким криком поднял драгун, которые бессовестно дрыхли, хотя солнце встало уже часа два как.
Вывалившись наружу, оставшиеся следователи гурьбой понеслись к коновязи, только брат Доминик на мгновение задержался, чтобы сунуть парню серебряную монетку. Не зря ведь он старался.
Коней гнали нещадно, зато к месту прибыли уже через час. Драгун Доминик велел оставить в тылу, чтобы они постепенно обходили сторожку, охватывая её кольцом. Перестраховка, на случай, если кто-то всё же убежит. На все возражения Рау, твердившего, что разбойников может быть много, и драгуны должны идти вместе с ними, инквизитор спокойно кивнул на Морта. А с охотником в этот момент творилось что-то странное, он побледнел ещё больше, левый глаз слегка подёргивался, ноздри раздувались, а руки начали слегка дрожать.
Подойти получилось тайно, здесь не было густой чащи, но вот кустарник рос вполне приличный, а потому, слегка пригнувшись, все пятеро смогли подкрасться почти к самому входу. Сержант вытащил пистолет, но Доминик остановил его.
Нет нужды рисковать жизнью, сержант, спокойно сказал инквизитор, есть человек, который всё сделает сам.
Они посмотрели на Морта. Тот скинул плащ, бросив его прямо на землю, отстегнул с пояса тесак, но, секунду подумав, отдал его Алоису. Правой рукой он вытянул из ножен второй клинок. Это был нож с клинком длиною в пядь, изогнутым, наподобие полумесяца и заточенным с вогнутой стороны. Не самое удобное оружие, с точки зрения большинства, вот только сам охотник так не считал.
Я-а готооов, сказал он Доминику, странно растягивая слова.
Помни, того, кто нам нужен, там нет, чтобы найти его, нужно оставить в живых одного. Иди.
Странной дёрганой походкой он зашагал к двери. Сторожка и в самом деле была старой, дверь на ржавых петлях просто свалилась внутрь от толчка ногой. Охотник нырнул внутрь и пропал. О происходящем можно было только догадываться. Раздались крики, звон стали, хрипы и бульканье, наконец, грянул пистолетный выстрел. А потом наступила относительная тишина.
Пора, резко сказал Доминик, после чего они втроём кинулись внутрь.
Внутри их встретила обстановка жуткого погрома. Немытый пол из прогнивших досок и стены с обвалившейся штукатуркой были забрызганы кровью, словно кто-то нарочно плескал её из ковша. На полу был разлит котёл с мясной похлёбкой. Разбойников, как оказалось, было семь. Шесть из них лежали в разных позах, с резаными ранами в разных местах. Тот факт, что некоторые из них были ещё живы, ни о чём не говорил, при таких ранах истечь кровью проще простого. И даже присутствовавший здесь доктор Штольц ничем бы помочь не смог. Надежды подавал последний участник банды, самый молодой, даже усы ещё толком не росли, перепуганный до мокрых штанов. Сейчас он отползал к стене, зажимая глубокую резаную рану на боку, вторая рана была на бедре, но кровоточила она слабо, можно надеяться, что выживет.
Вот только Морт шёл следом, сжимая в руке кривой нож, с которого капала алая кровь. На него было страшно смотреть, глаза были выпучены и не мигали, а зрачки сузились в одну маленькую точку. Левую сторону лица его перекашивал нервный тик, а на губах пузырилась жёлтая пена. Понимая, что удержать убийцу ему не по силам, отец Доминик прыгнул вперёд и закрыл своим телом раненого бандита.
Нет, Петер! Не надо, возьми себя в руки, он нам нужен.
Охотник сделал ещё шаг вперёд, потом задрожал, окинул взглядом место побоища, выронил нож и сел на пол, закрыв лицо руками. Все облегчённо вздохнули, а доктор Штольц бросился оказывать помощь раненому. Зашивать не стал, но наложил тугие повязки, которые, как он уверял, должны остановить кровь.
Я, конечно, не всесилен, сказал он, заканчивая работу, но думаю, что горячки не будет, и наш пленник поправится.
И можно будет его повесить, добавил Рау.
Я могу вам чем-то помочь? спросил доктор у Морта, который всё так же сидел на полу, вот, примите, один глоток.
Что это? спросил охотник, убрав руки от лица, вид у него был почти нормальный.
Опийная настойка, объяснил доктор, поможет прийти в себя.
Опийная настойка, объяснил доктор, поможет прийти в себя.
Я в себе, возразил охотник, поднимаясь на ноги, а сегодня мне понадобится ясная голова. Что там с пленным?
Как я уже сказал, раны не угрожают его жизни, только горячка, объяснил доктор Штольц.
В любом случае, допросить мы его успеем, кровожадно сказал капитан, вынимая нож, парень, ты хочешь увидеть цвет своих кишок?
Раненый испуганно замотал головой. Отец Доминик присел с ним рядом и спокойным ласковым голосом спросил:
Эти люди очень хотят тебя убить, и, надо сказать, у них есть на то причины. Убивать они тебя будут долго и мучительно, а я, как истинный сын церкви, не питаю склонности к мучительствам и кровопролитию, а потому постараюсь их удержать. Но для этого ты должен ответить на мои вопросы, понимаешь?
Да, слабым голосом произнёс пленник, губы его дрожали.
Как тебя зовут и откуда ты? спросил Доминик, Морт при этом поморщился, по его мнению, следовало сразу переходить к делу, не заниматься формальностями.
Мартин, я из-под Антверпена, был канатчиком, потом провинился и, чтобы не попасть в тюрьму, сбежал.
Поверь мне, мой мальчик, голос Доминика был всё таким же спокойным и добрым, тюрьма это ещё не самое плохое место. Куда хуже оказаться на виселице, а потом в аду. Ты загубил свою бессмертную душу, связавшись с адским отродьем, теперь у тебя один путь, если бы тебя сейчас не поймали мы, ничего бы не изменилось. Но, если в тебе осталось хоть что-то человеческое, то надежда есть, тогда можно считать этот допрос исповедью.