Суть аргументации нашего священника заключена в утверждении, что «для того чтобы такая репродуктивная стратегия вообще могла работать, она изначально должна была быть совершенной, ее невозможно объяснить никакими постепенными преобразованиями». Тот же довод можно было бы также высказать и многократно высказывали насчет эволюции глаза, к чему я в этой главе еще вернусь.
Всякий раз, когда я слышу заявления подобного рода, меня неизменно поражает их безапелляционность. Как, хочу я спросить у написавшего мне священника, можете вы быть настолько уверены в том, что цветок, подражающий осе (или глаз, или еще какой-либо орган), не смог бы функционировать, если бы все его части не были совершенными и идеально подогнанными друг к другу? Задумывались ли вы вообще хотя бы на долю секунды, о чем говорите? Обладаете ли хотя бы начальными знаниями об орхидеях, или об осах, или о глазах, которыми осы смотрят на самок и на орхидеи? Что дало вам право утверждать, будто осы настолько проницательны, что одурачить их можно только сходством, идеальным во всех отношениях?
Припомните, когда в последний раз вы сами были обмануты случайным сходством. Вам, вероятно, приходилось снимать шляпу на улице перед незнакомкой, которую вы приняли за известную вам личность. В кинематографе используют каскадеров, чтобы те падали с лошадей и прыгали со скал вместо актеров и актрис. Сходство каскадера с подменяемой им кинозвездой обычно крайне поверхностно, однако при быстрой смене кадров этого достаточно, чтобы обмануть зрителей. Человеческие самцы испытывают вожделение при виде картинки из журнала. А ведь это всего лишь чернила на бумаге. Картинка двух-, а не трехмерна. Величина ее не более нескольких дюймов. Она может быть не правдоподобным изображением, а грубым наброском из нескольких линий и все равно вызывать у мужчины эрекцию. Возможно, мимолетный силуэт самки это все, что оса, летящая на большой скорости, ожидает увидеть, перед тем как приступить к копуляции. Возможно, самцы ос вообще обращают внимание только на некоторые ключевые стимулы.
Припомните, когда в последний раз вы сами были обмануты случайным сходством. Вам, вероятно, приходилось снимать шляпу на улице перед незнакомкой, которую вы приняли за известную вам личность. В кинематографе используют каскадеров, чтобы те падали с лошадей и прыгали со скал вместо актеров и актрис. Сходство каскадера с подменяемой им кинозвездой обычно крайне поверхностно, однако при быстрой смене кадров этого достаточно, чтобы обмануть зрителей. Человеческие самцы испытывают вожделение при виде картинки из журнала. А ведь это всего лишь чернила на бумаге. Картинка двух-, а не трехмерна. Величина ее не более нескольких дюймов. Она может быть не правдоподобным изображением, а грубым наброском из нескольких линий и все равно вызывать у мужчины эрекцию. Возможно, мимолетный силуэт самки это все, что оса, летящая на большой скорости, ожидает увидеть, перед тем как приступить к копуляции. Возможно, самцы ос вообще обращают внимание только на некоторые ключевые стимулы.
Имеются все основания полагать, что осу еще проще ввести в заблуждение, чем человека. Колюшку определенно проще, а ведь у рыб мозг крупнее и глаза лучше, чем у ос. У самцов колюшки красное брюшко, и они ведут себя агрессивно по отношению не только к другим самцам, но и к грубо сработанным макетам с красным «брюшком». Мой старый учитель Нико Тинберген, этолог и нобелевский лауреат, рассказывал знаменитый случай, как все самцы колюшки в аквариумах бросились с угрожающим видом в сторону окна лаборатории, когда мимо проезжал красный почтовый фургон. Брюшко самки колюшки, готовой метать икру, заметно раздувается. Тинберген обнаружил, что чрезвычайно грубые, слегка продолговатые серебристые подделки, не имеющие, на наш с вами взгляд, ничего общего с колюшкой, но обладающие округлым «брюшком», провоцируют полноценное брачное поведение со стороны самцов. Более поздние эксперименты исследователей, принадлежащих к основанной Тинбергеном научной школе, показали, что так называемая секс-бомба штуковина грушевидной формы, воплощенная пузатость, но не продолговатая и совершенно не похожая на рыбу, как ни напрягай (человеческое) воображение, пробуждает похоть в колюшках мужского пола даже еще эффективнее. Эта «секс-бомба» представляет собой классический пример сверхнормального стимула то есть такого, который действует сильнее, чем подлинный. В качестве другого примера Тинбергеном было опубликовано фото кулика-сороки, сидящего на яйце размером со страусовое. Мозг у птиц больше, а зрение лучше, чем у рыб (и уж тем более чем у ос), и однако же кулику-сороке явно «кажется», будто огромное, как у страуса, яйцо превосходный объект для высиживания.
У чаек, гусей и прочих гнездящихся на земле птиц имеется стандартная реакция на яйцо, выкатившееся из гнезда. Они вытягивают шею и закатывают его назад нижней частью клюва. Тинберген и его ученики выяснили, что чайки поступают так не только со своими собственными яйцами, но и с куриными и даже с деревянными цилиндрами, а также с оставшимися после туристов жестянками из-под какао. Птенцы серебристой чайки получают пищу, выпрашивая ее у родителей: они тычутся в красное пятно на родительском клюве, чем стимулируют родителя отрыгнуть немного рыбы из набитого зоба. Тинберген совместно с одним коллегой показал, что примитивная картонная модель родительской головы успешно провоцирует выпрашивающее поведение у птенцов. Все, что действительно необходимо, это красное пятно. С точки зрения птенца серебристой чайки красное пятно и есть родитель. Вполне возможно, что птенец видит и остальные части родительского тела, но, судя по всему, значения это не имеет.
Столь явно ограниченный взгляд на вещи присущ не только чаячьим птенцам. Взрослых озерных чаек можно отличить по их характерным темным «маскам». Чтобы изучить важность этого признака для других взрослых особей, студент Тинбергена Роберт Мэш изготавливал и раскрашивал искусственные чаячьи головы из дерева. Каждая голова закреплялась на конце деревянной палки, которую Мэш подсоединял к находившемуся внутри коробки электромотору таким образом, чтобы при помощи дистанционного управления передвигать эту голову вверх и вниз, а также поворачивать ее вправо и влево. Коробку он зарывал поблизости от гнезда чайки, так чтобы деревянная голова оказывалась вне поля зрения, под песком. Затем он изо дня в день приходил в укрытие возле гнезда и наблюдал реакцию находившихся в гнезде чаек на муляж головы, когда тот поднимался из песка и поворачивался в ту или иную сторону. Птицы реагировали так, как если бы имели дело с настоящей чайкой, хотя это была не более чем подделка без туловища, ног, крыльев и хвоста, не издававшая никаких звуков и не совершавшая никаких движений, за исключением откровенно безжизненных, роботоподобных поднятия, вращения и опускания. По-видимому, в восприятии озерной чайки подозрительный сосед это едва ли многим более, чем бестелесная черная маска. Ни в туловище, ни в крыльях, ни в чем-либо еще необходимости, судя по всему, нет.
Да просто для того, чтобы попасть в свое укрытие, Мэш, как и многие поколения орнитологов до и после него, пользовался давно известным изъяном птичьей нервной системы: птицы не слишком сильны в математике. В укрытие входят двое, а выходит только один. Без этой уловки птицы были бы настороже, поскольку «знали» бы, что там кто-то есть. Но, увидев, что один человек ушел, они «полагают», будто ушли все. Раз птица не в состоянии заметить разницу между одним человеком и двумя, так ли уж будет удивительно, если самец осы окажется обманут орхидеей, чье сходство с самкой не вполне абсолютно?
Еще одна птичья история в том же ключе, на сей раз трагедия. Индюшки отважные защитницы своих птенцов. Им приходится оборонять их от таких расхитителей гнезд, как ласки и крысы. Золотое правило индюшачьей матери, при помощи которого она распознает грабителей, пугающе грубое: нападай на любой движущийся поблизости от твоего гнезда объект, если он не кричит, как индюшонок. Это открытие сделал австрийский зоолог по имени Вольфганг Шляйдт. Когда-то у него была индюшка, которая беспощадно убивала всех своих птенцов. Происходило это по прискорбно простой причине: она была глухой. Индюшачьей нервной системой хищник определяется как движущийся объект, не кричащий подобно птенцу. Несчастные индюшата, несмотря на то что они выглядели, как индюшата, двигались, как индюшата, и доверчиво бежали к своей маме, как индюшата, пали жертвой ее чрезмерно узкой трактовки понятия «хищник». Она защищала своих детей от самих себя и уничтожала их всех.
С трагической историей индюшки перекликается и следующий факт из жизни насекомых. Некоторые из чувствительных клеток на усиках медоносной пчелы реагируют только на одно вещество олеиновую кислоту. (У пчел есть и другие чувствительные клетки, восприимчивые к другим соединениям.) Олеиновая кислота выделяется пчелиным организмом при разложении и включает у пчел «погребальное поведение» удаление мертвых сородичей из улья. Если экспериментатор нанесет немного олеиновой кислоты на живую пчелу, то несчастное брыкающееся, упирающееся и, вне всяких сомнений, живое создание будет выброшено вместе с покойниками.
Мозг у насекомых намного меньше, чем у индейки или человека. Глаза насекомых, даже крупные фасеточные у стрекоз, обеспечивают лишь малую долю той зоркости, какая свойственна нашим с вами глазам и глазам птиц. Известно также и то, что насекомые видят мир совершенно иначе, чем мы. Великий австрийский зоолог Карл фон Фриш открыл в молодости, что они неспособны видеть красный свет, но видят и воспринимают как отдельный оттенок ультрафиолетовый свет, который неспособны видеть мы. Глаза насекомых придают большое значение так называемому мельканию, которое, судя по всему (по крайней мере, у быстро передвигающихся насекомых), отчасти заменяет им то, что мы воспринимаем как «форму». Было замечено, как самцы бабочек «ухаживают» за порхающими на ветру опавшими листьями. Мы видим самку бабочки как два больших крыла, машущих вверх-вниз. Самец же, находясь в полете, воспринимает ее как некое сосредоточение «мелькания». Вы можете обмануть его при помощи стробоскопической лампы, которая вообще не двигается, а только мигает. Если подобрать правильную частоту вспышек, он примет лампу за другую бабочку, бьющую крыльями с этой частотой. Для нас с вами полосы это неподвижный рисунок. А летящему насекомому они видятся как «мелькание» и могут быть сымитированы стробоскопом, мигающим с нужной частотой. Мир, воспринимаемый глазами насекомых, настолько чужд нам, что любые заявления, делаемые на основании собственного опыта, насчет того, насколько «совершенно» орхидея должна подражать самке осы, это не более чем человеческая самонадеянность.