Мы просто выпьем шампанского и побеседуем. Один поцелуй, вот и все. Без всяких объятий и ласк.
Какой обман! Она сдастся ему после первого же поцелуя.
Она обхватила его плечи и взглянула ему прямо в глаза.
Но как я войду?
Ага, победа!
Через парадную дверь, разумеется.
Она покачала головой.
Вы не представляете, чем я рискую. Оставьте открытой садовую калитку.
Если хотите, можете залезть в окно.
Аманда не засмеялась, не произнесла ни слова и даже не пошевелилась.
Обещаю, садовая калитка будет открыта.
Если хотите, можете залезть в окно.
Аманда не засмеялась, не произнесла ни слова и даже не пошевелилась.
Обещаю, садовая калитка будет открыта.
Он попытался еще раз поцеловать девушку, на сей раз чтобы успокоить.
Итак, мы встретимся?
Только не завтра. Послезавтра вечером.
В любой из вечеров, когда пожелаете, но без всяких маскарадных костюмов и масок.
Тогда я не могу
Можете полностью мне довериться. Я не буду зажигать лампы и разводить огонь в камине. Идет?
Она продолжала сжимать его плечи. Он чувствовал, как напряженно она думает.
Где находится этот дом?
На Бейнбридж-стрит. Он назвал номер дома. Послезавтра вечером. В десять часов. Обещайте, что придете.
Она высвободилась из его объятий.
Постараюсь. А сейчас мне надо идти. Я и так слишком задержалась.
Значит, через две ночи мы встретимся снова. Я буду ждать.
Она отвернулась.
Подождите. Как вас зовут? спросил он.
Она оглянулась, бросила на него прощальный взгляд и побежала по садовой тропинке.
Глава 4
Аманда сложила руки на коленях и дружелюбно улыбнулась. Она сидела на диване в доме на Бедфорд-сквер. Подле нее полукругом расселись еще шесть женщин. И не сводили с нее глаз.
Светская беседа была в разгаре, однако вовсе не для болтовни они встретились. Они встретились ради Аманды Уэверли. И она не знала почему.
Горничная принесла небольшие пирожные, чай, кофе, херес и, если Аманда не ошибалась, виски. Пока этот напиток позволила себе только леди Фарнсуорт, причем дважды.
Дама, которую Аманда до той поры не видела, леди Грейс, протянула руку за пирожным. Темноволосая голубоглазая красавица с белоснежной кожей, наделенная от природы тонкой изящной фигурой, позволявшей ей без особых опасений злоупотреблять сластями.
Леди Грейс хранила молчание, так же как и еще две незнакомые Аманде дамы. Миссис Далтон тучная женщина с копной бесцветных волос, респектабельно, но без шика одетая, внимательно следила за беседой. Еще одна дама, миссис Кларк, происхождения явно пониже остальных, взирала на происходящее широко раскрытыми глазами очень внимательно, но и с нескрываемой робостью.
Прямо напротив Аманды, не сводя с нее пристального взгляда, сидела герцогиня Страттон. Та самая патронесса журнала, о которой говорила леди Фарнсуорт.
Аманда решила, что ей, должно быть, лет двадцать пять. Кроме того, она была на последних неделях беременности, и Аманда удивилась, что она вообще решилась выйти из дому. В каштановых волосах герцогини сияли рыжие пряди. Светло-голубые глаза оценивающе рассматривали Аманду, пока леди Фарнсуорт рассказывала о последнем парламентском законопроекте. Рядом с герцогиней сидела миссис Галбрет, редактор журнала.
Когда леди Фарнсуорт, наконец, замолчала, герцогиня улыбнулась миссис Галбрет.
Я полагаю, это будет великолепным решением. Вы согласны?
Если бы я думала иначе, то не потревожила бы вас. В вашем положении
Не будем об этом. Мне хватает Адама. Экипаж был до такой степени набит подушками, что я не ощутила ни единого толчка, хотя, забираясь и выбираясь из него, представляла собой довольно комичное зрелище. Она вновь обратила взор на Аманду. Леди Фарнсуорт восхваляла ваши таланты. У нас к вам имеется предложение, и мы надеемся, что вы выслушаете его со вниманием.
Конечно, ваша светлость.
За последний год наш журнал неожиданно стал крайне популярным. И сейчас мы подумываем о том, чтобы выпускать его не раз в три месяца, как раньше, а раз в два месяца. Но это возможно лишь в том случае, если миссис Галбрет снимет с себя ряд функций, которые выполняются ею в настоящее время. При других обстоятельствах я бы, конечно, помогла ей, но в моем нынешнем положении Она положила руку на поднимавшийся горой живот под муслиновым платьем бледно-лимонного цвета. Миссис Галбрет нужна помощница. Леди Фарнсуорт предложила себя. Или вас.
Речь идет об отчетах, вступила в беседу миссис Галбрет. Я не выношу эту работу и откладываю всегда на последний момент, но иногда последний момент так и не наступает. И в результате я вынуждена признаться, что не слежу за ними должным образом. Леди Фарнсуорт рассказала нам о том, как вы занялись ее бумагами и сделали это блестяще. Вот мы и решили поручить вам нечто подобное в нашем журнале.
Аманда растерялась. Когда леди Фарнсуорт представила ей свои бумаги, связанные с ведением хозяйства, она точно так же ответила молчанием. Если бы эти дамы знали о ее прошлом, то никогда бы не доверили ей свои финансы. Более того, они никогда бы не позволили ей сидеть в одной комнате с ними.
Много раз она повторяла себе: прошлое это то, что прошло. Оно ведь позволило ей принять предложение леди Фарнсуорт. Но в данный момент прошлое было не совсем прошлым.
Вас заботит то, что это будет мешать вам выполнять ваши обязательства передо мной, я полагаю, сказала леди Фарнсуорт. Не беспокойтесь по этому поводу. Ваши новые обязанности не займут много времени и большую их часть вы сможете выполнять у меня дома. Мы специально выделим несколько часов в неделю с этой целью. Никто не собирается перегружать вас.
Конечно, нет. Я не допущу ничего подобного, воскликнула герцогиня. Если вы не сможете выполнять свои новые обязанности в то время, которое вы уделяете леди Фарнсуорт, тогда мы найдем какое-то другое решение или будем выплачивать вам компенсацию за дополнительную работу. Как бы то ни было, вам решать.
У меня сложилось впечатление, что ваше предложение должно быть весьма интересным, ответила Аманда. Цифры везде цифры, но наблюдать за тем, как делается журнал, несомненно, будет очень интересно и гораздо более полезно, чем подсчет сумм, выплаченных мясникам и торговцам писчебумажными принадлежностями.
Значит, вы решили попробовать? спросила герцогиня.
Так как леди Фарнсуорт согласна поделиться мною с вами, я с радостью попытаюсь.
Это большое облегчение для меня, сказала миссис Галбрет. Нам стоит произнести тост за ваше вхождение в наше литературное сообщество.
Она наклонилась, подняла графин с хересом и наполнила рюмки.
Аманда сделала глоток и почувствовала, как напиток согревает ее, стекая вниз по гортани. Языком она ощутила его приятный вкус. Чуть-чуть сладковат, но не чересчур. Ей он понравился.
Но есть еще кое-что, дорогая, продолжила леди Фарнсуорт. Герцогиня настаивала на встрече с вами, и это вполне понятно. Тем не менее вы не должны никому говорить о том, что она является патронессой журнала. С осени журнал начнет упоминать ее имя и роль в его издании, но до той поры все должно храниться в тайне.
В этом нет никакой тайны, поправила ее миссис Галбрет. Просто в прошлом году возникли некоторые обстоятельства, и мы сочли более удобным подождать и не быть слишком демонстративными.
Каким скандальным все это выглядит в ваших устах, со смехом заметила герцогиня. Мисс Уэверли, год назад в «Парнасе» была опубликована заметка о моей семье. Мы решили не предавать огласке мой патронаж, дабы не создалось впечатление, что мы скрыли какую-то информацию из-за моего участия в издании. Уверена, вы поняли наши мотивы.
Мне кажется, вы можете и в дальнейшем не упоминать о своем участии, если пожелаете. Ведь это никого не касается.
Я очень горжусь «Парнасом». О, как я скучаю по тому времени, когда мы работали над первыми выпусками вместе с Алтеей, миссис Галбрет, только мы вдвоем, искали авторов, мчались в типографию, умоляли книгопродавцев взять на пробу наше издание. Она с теплой улыбкой взглянула на миссис Галбрет. Но у тебя одной получается лучше, чем получалось у нас вдвоем, Алтея. Идея принадлежала мне, но успех полностью твоя заслуга.
Миссис Галбрет залилась краской.
Вы слишком щедры на комплименты в мой адрес и несправедливы к себе.
Герцогиня вполне справедлива к вам, но не совсем точна, заявила леди Фарнсуорт. Журнал всегда был коллективным делом и должен оставаться таковым. Женщины, объединившись, могут достичь всего, чего угодно.
Теперь вы тоже вступили в наше предприятие, сказала миссис Галбрет, обращаясь к Аманде. Я уверена, вы сможете быть нам очень полезны.
Аманда тоже на это рассчитывала. Ей нравились собравшиеся здесь дамы, хоть и казалось несколько странным, что она имеет возможность сидеть рядом с герцогиней, вдовой барона и сестрой графа. А еще более странным было то, что они общались с ней как с равной, хотя она занимала положение чуть выше горничной.
Изумление Аманды прошло, когда она спустилась по ступенькам и вышла на улицу. Его сменило необычное и подавляющее ощущение того, что она стала вмещать две разные личности. Одна из них Аманда, которая проводит время с благородными дамами и соглашается оказать помощь в издании их журнала. Другая Аманда намеревалась позволить мужчине соблазнить ее, с тем чтобы иметь возможность совершить преступление, за которое ее могли повесить.
В тот вечер, вернувшись домой, она налила себе супа из котелка, кипевшего на крюке в очаге, отрезала хлеба и уселась за маленький деревенский стол поужинать. Обедом ее всегда угощала леди Фарнсуорт. Это помогало Аманде экономить.
В тот вечер, вернувшись домой, она налила себе супа из котелка, кипевшего на крюке в очаге, отрезала хлеба и уселась за маленький деревенский стол поужинать. Обедом ее всегда угощала леди Фарнсуорт. Это помогало Аманде экономить.
Покончив с едой, Аманда, созерцая огонь в очаге, пыталась собраться с духом, чтобы прочесть недавно полученное письмо. Ей передали его в типографии Питерсона, куда она заехала по пути домой. Ее мать пользовалась подобным способом обмена корреспонденцией на протяжении многих лет и, узнав, что Аманда прибыла в Лондон, велела дочери использовать то же имя для переписки.
Она извлекла конверт из ридикюля. Послание было адресовано миссис Бутлкамп и написано рукой ее матери:
«В мои намерения не входит ни раздражать, ни расстраивать тебя, но он становится все более нетерпелив. Я попыталась объяснить ему, что эту новую просьбу выполнить гораздо сложнее, чем первую, и, вполне вероятно, даже вообще невозможно. Я не виделась с тобой десять лет и могу лишь приблизительно судить о твоих физических данных.