Точно, решено. Так и поступим. Ну а пока к «отцу», чтобы успокоить и вообще показать себя с самой лучшей стороны в очередной, «стопятьсотый» раз.
Отец, с добрым и, надеюсь, радующим всех нас утром. Диего, кивок доктору-убийце из Ордена Храма. Полагаю, дальше тут дело уже исключительно семейное.
Магистр, уважительный поклон. Я уже говорил Его Святейшеству
А я всё прекрасно слышал. Дальше мы как-нибудь сами, а ты потом вновь осмотришь сестру.
Ага, отошёл в сторону и встал у стены. Дескать, врачебный и верноподданнический долг велит оставаться рядом. На тот случай, если срочно понадобится или просто возникнет плановая необходимость. Тамплиеры, хоть и новые, но много что взявшие от старых. Из того, что брать действительно стоило, потому как мусор прошлых времён остался там, где ему и следовало пребывать в прошлом.
Отец Лучше не на людях, дело то семейное.
Ладно, махнул тот рукой, уже успев привыкнуть и смириться с тем, что я категорически не люблю разговаривать о чём-либо в пределах слышимости что слуг, что охраны. Иное воспитание, совсем иное, но об этом как молчал, так молчать и намереваюсь. Пусть считает просто повышенной подозрительностью, которой и сам порой не чужд.
Зайти в одну из свободных комнат, откуда тут же выпорхнули присутствующие там служанки. Ну да, обычно тут находились именно они, готовые по первому зову исполнить любой женский каприз. Сама же Изабелла сейчас находилась через две комнаты и вроде как отдыхала, борясь с головной болью и просто с последствиями травмы.
Ты ведь сегодня уже видел Изабеллу, разговаривал с ней? поинтересовался я, как только «отец» устроился в кресле, с заметным облегчением давая отдых всё сильнее шалящим ногам. Да и трость уже постоянно была при Родриго Борджиа.
Говорил. Она Видно, что старается быть храброй, но её пугает то, что она не всё помнит. Остаётся только молиться Господу и надеяться на мастерство врачей. Этот Фуэнтес
Действительно один из лучших. И верный. Бретань, ты же помнишь.
Боюсь за Изабеллу. Она не такая сильная как ты или Лукреция. А тут такое.
Она справится. Ну а я, если что, всегда готов помочь. Да, точно.
Что? насторожился «отец».
Если эта моя сестра слабая, то может быть это печальное событие окажется в чем-то и полезным. Порой серьёзные потрясения помогают заново оценить мир вокруг, а также своё в нём положение. Есть у меня некоторые мысли на сей счёт, которые ей во вред точно не пойдут. Только нужно для начала немного поразмыслить. А заодно и с самой сестрой поговорить. Посмотреть и оценить, как она сейчас, когда успела уже немного отдохнуть.
Опять ты что-то задумал.
Прав Родриго Борджиа, ещё как прав. Только тут вся штука в том, чтобы это самое понимание ограничилось лишь частью, а вот оставшееся так и осталось в тайне от всех.
Я всегда думаю, отец. И плоды размышлений ещё ни разу не подвели нашу семью. Посмотри на Лукрецию, ставшую воистину бриллиантом. На Джоффре, который пусть и не хватает звёзд с неба, но способен на исполнение приказов и понимание надобности тех или иных поступков. И это я лишь о тех, кто совсем семья, не о дальних родственниках и не о приближённых. Да и мать после прошедшей реформы получила то, о чём раньше и мечтать не могла. Потому и стала такой умиротворённой. Спокойной.
Но есть ещё Хуан. Тут тоже твоё влияние сделало из него то, чем он является теперь.
Он сам с собой это сделал. Винить кого-либо в своих бедах это так ему свойственно. Уж прости, что скажу ещё кое-что, но очень уж момент подходящий выдался. Не останови я его тогда, он бы разорвал семью изнутри своей не рассуждающей жадностью, завистью и беспочвенной гордыней. Не гордостью, а гордыней, то есть пустой, надутой и воспаряющей, словно воздушный шар, что лопается от попавшего в него картечного залпа.
Ты умеешь быть жестоким и к родной крови.
Как врач, отсекающий то, что нельзя спасти, парировал я. А вот Изабеллу нужно не спасать, всего лишь поддержать и дать новые опоры. Тогда она не станет так переживать из-за того, что несколько кусочков мозаики выпало из общей картины памяти. А там всё вернётся, я в этом уверен. Да и ты мне поможешь, и Лукреция. Верно, отец?
Умеешь убеждать.
Стараюсь.
Вот тогда и иди, утешай сестру. Я уже постарался, она даже успокоилась. Вроде бы.
Вот и пойду. Предварительно обняв, тем самым исполняя «сыновний долг», которого нет. Зато есть вполне себе реальное уважение к этому сильному и цельному человеку, который добился практически невозможного и в моём, знакомом с детства варианте истории. Тогда ему не хватило лишь капельки удачи или ещё нескольких лет отпущенного высшими силами срока жизни. Здесь же Да, здесь у него получилось даже больше того, на что он рассчитывал. Впрочем, тут уже вопросы философского характера, а мне сейчас мало-мало не до них.
Вхожу в одну комнату, небрежным жестом приказывая ещё одной служанке оставаться там, где она и находится, хотя нет лучше отослать туда, откуда я пришёл ушки то у подобных девочек всегда на макушке и греть их у дверей они очень любят. Изабелла же прежняя, настоящая, как-то не имела привычки реально заботиться о подобном, да и скрывать ей, по большому счёту, нечего было. Разве что мимолётных любовников, ну да то нигде не секрет и ни разу не тайна. И вообще, такого рода развлечения и до реформ церкви не являлись редкими, просто скрывались куда более серьёзно. Прикладное лицемерие в лоне христианства это ж дело абсолютно нормальное, естественное даже. Говорят одно, делают другое, думают вообще третье, а уж чего пытаются добиться, тут все боги и демоны не всегда разобраться в состоянии. Ай, пофиг!
Захожу в спальню, предварительно постучавшись и получив разрешение войти. Голос встревоженный такой. По настоящему или?.. Нет, всё же «или». Стоило мне оказаться внутри. А сама Изабелла, профессионально так двигаясь, выглянула наружу, убедилась, что в той комнате уже никого нет, после чего закрыла дверь, отгородившись тем самым довольно толстой преградой.
Захожу в спальню, предварительно постучавшись и получив разрешение войти. Голос встревоженный такой. По настоящему или?.. Нет, всё же «или». Стоило мне оказаться внутри. А сама Изабелла, профессионально так двигаясь, выглянула наружу, убедилась, что в той комнате уже никого нет, после чего закрыла дверь, отгородившись тем самым довольно толстой преградой.
Как тело, не беспокоит?
Непривычно, но я справляюсь, вздохнула старая боевая подруга, с размаху плюхаясь на кровать. Точно никто не слушает? А то я, начитавшись всякого про тот же Лувр и прочие дворцы с потайными ходами и слуховыми отверстиями, тревожусь.
Тут ничего нет. Вообще. Ни у тебя, ни у других членов семьи. Постоянно проверяется, а проверяющие знают, что бывает с теми, кто пытается услышать или увидеть им не полагающееся.
Хорошо. Но другого от тебя и не ждала. Память никак не свыкнусь, что есть моя, а есть не очень. И этот отец приходил. Беспокоится, переживает, но глаза такие внимательные, как у следака с десятками лет опыта. Бр-р! И эта, которая теперь моя сестра. Я помню, как ты меня натаскивал. Так вот она действительно как родственница. Гляжу на неё, а вижу словно себя в зеркале. Только лицо другое, конечно.
Чутьё как оно есть. Сразу опознаёт действительно опасных людей.
Правильно. Отец, Лукреция да ещё Бьянка это те трое, которые самые сейчас для тебя важные. Это я насчёт того, что вести себя с ними придётся предельно осторожно. И вот что я придумал, благо про частичную потерю памяти ты и сам неплохо так начала.
Я вся внимание
Не сомневаюсь. Слушать Элис всегда умела. Вот и сейчас делала это в своём стиле сперва полным пакетом, лишь затем задавая серию уточняющих вопросов, коих хватало. Я стремился не тянуть кота за хвост, ведь целый день и даже несколько часов сидеть тут тет-а-тет не следовало, а то беспокоиться начнут остальные Борджиа. Сильно так, особенно «отец» и Лукреция, да и супруга моя, она тоже склонна переживать, но больше на эмоциях. Куда ни кинь, а всюду не клин, разумеется, но необходимость вывода Изабеллы в люди. Аккуратного такого, под присмотром, но вывода. Со всеми сопутствующими защитными барьерами, о которых я уже успел упомянуть при разговоре с Родриго Борджиа. Есть на что переключить внимание окружающих и приглушить возможные подозрения.
Однако пока время ещё оставалось. Для чего именно? Хоть краем, но затронуть вопросы глобального масштаба, от которых я лично прятаться не собирался.
Я оказался тут, теперь ты. И кто знает, были ли подобные нам. А знать было бы весьма полезно сразу по нескольким причинам. Понимаешь, по каким именно?
Ты да я, а кто ещё? саркастически так хмыкнула Изабелла. Угроза. А ещё твой интерес ко всему необычному. Практический. Только какой, этого я пока не осознала.
Шкурный. Большой. Если мы с тобой оттуда сюда, то что будет потом? Тут алхимики хоть и есть, но ничего общего с накрученными вокруг них мифами они не имеют. Про Философский камень только крики, а толку ноль. Теперь понимаешь?
Вот ты на что нацелился. Серьёзная цель!
А по мелочи мы с тобой сроду не работали. Сейчас же тем паче грешно, с такими-то ресурсами. Сейчас два нет, уже три королевства.
Как думаешь, получится из меня Нефертити? Или Клеопатра?
И позу приняла горделивую такую. На пару мгновений мне даже показалось, что кресло превратилось в трон, а сама Изабелла-Алиса обзавелась особым, полагающимся к трону нарядом. Мираж, конечно, но зато какой внушительный.
Не-а, Клеопатру лучше в пример не приводить. Итог печальный.
Ты больше в истории разбирался тогда, а теперь особенно. Но я поняла, не буду больше такое говорить. А то, что назвал ресурсами этого на многое хватит, на любые поиски. Только медленные. Тут за пару минут с другим концом света не поговорить. Америку и то недавно открыли, самую малость.
Времени у нас будет много. Только вот сперва окончательно укрепиться, обрушив этот грёбаный исламский полумесяц. Так, чтоб раскололся на множество частей и больше уже не склеился воедино. А уж на таком фундаменте империя очень хорошая получится, качественная. И удобная для наших с тобой общих теперь целей.
Так они у нас раздельными и не были никогда. И там не были, и здесь не должны. А ещё я сейчас по настоящему твоя сестра. Забавно!
Ничего ж не меняется.
Улыбается Алиса тьфу, Изабелла. Только волосы на палец накручивает. Давняя привычка, которую не могу не подметить.
Улыбается Алиса тьфу, Изабелла. Только волосы на палец накручивает. Давняя привычка, которую не могу не подметить.
Изабелла, волосы.
Воло Да, прости, Чезаре. Вроде бы и не расслаблялась, а ты гляди как оно получается. Не понимаю!
Подстройка сознания к материи, только и всего. Сам за собой сперва подобное замечал. Приходилось сдерживаться, а уж потом, осторожно, шаг за шагом, вернул прежние привычки. Тебе та же самая канитель предстоит. Если, конечно, вообще захочешь это возвращать.