Глафира кивнула, но торопиться не стала: подняла с пола свою тетрадь, пристроила сверху нее смартфон и привычно прижала все к боку, обвела взглядом всю комнату, заинтересовалась чем-то на гримерном столике, подошла, рассмотрела внимательно.
Что ты там нашла? напряженно спросил Грановский.
Да так, кое-что интересное, и решительно выдохнула: Идемте, Тихон Анатольевич.
И, посмотрев друг на друга в знак поддержки перед решительным шагом, вышли из гримуборной к ожидавшим их перед дверью артистам. Даже травмированный Полонский пришел, хоть и стоял на здоровой ноге, оберегая поврежденную с замотанной лодыжкой.
Полиция приехала очень быстро, буквально через десять минут, что немудрено здание театра располагалось в самом центре города, а центральное управление полиции, под юрисдикцию которого территориально попадал театр, в двух кварталах от него.
Понаехавших представителей власти, с точки зрения Глафиры, было как-то слишком много. Хотя оно и понятно происшествие не рядовое, можно сказать краевого масштаба. Начальство небось уже всех успело построить и пожелать чего недоброго, если затянут с раскрытием преступления. Но то, что они сделают это по горячим следам, Глафира как-то сильно сомневалась. Но посмотрим.
Первым делом представители закона закрыли все выходы театра и приступили к следственным действиям.
Грановский руководил встревоженным коллективом, общался со старшими чинами, помогал в организации следственных мероприятий. Скорбел, был бледен, не гремел привычно своим шикарным голосом, но оставался предельно собран и спокоен.
Глафира, ответив на несколько предварительных вопросов, ушла к себе в кабинет ожидать более подробного допроса под протокол.
Она успела несколько минут посидеть в тишине, закрыв глаза и откинувшись на спинку небольшого, но очень уютного диванчика, позвонила домой, выслушав рассказ, как там у них дела, предупредила, что может задержаться, и уговорила себя подняться с дивана.
Надо взбодриться, этот бесконечный, затянувшийся событиями день еще не закончился, и непонятно, какие неприятности можно ожидать.
Так, взбодриться значит, кофе! Навороченную дорогущую кофе-машину, мощную кофемолку и приличный запас настоящего «Спешиалити» приобрел и распорядился установить в ее кабинете Андрей, как только она приняла предложение Грановского и подписала контракт.
Зная пристрастие Глафиры к кофе, позаботился, чтобы она не пила всякую непонятную субстанцию из буфета или того хлеще из какого-нибудь ближайшего кафе в бумажном стаканчике. Полагалась еще и еженедельная доставка бутилированной воды определенной марки, чтобы, не приведи господь, Глафира не начала заваривать кофе водой из-под крана, с нее станется. Да и привыкла Глаша пить много воды, вот и носила ее с собой постоянно.
Был еще у нее красный мини-холодильник. Идея состояла в том, чтобы Глаша привозила из дома еду и питалась домашним. Ага. Тот случай.
И диванчик удобный тоже Андрюха «подогнал», чтобы в перерывах отдыхала нормально. А вот с этим он точно прогадал. Стоило Глафире удалиться в свой кабинет, объявив перерыв, как тут же начинали подтягиваться «ходоки». Понятное дело, про то, что Пересветова варит совершенно охренительный кофе, запах которого расползается по коридорам, знали все с первой же приготовленной ею чашки.
И началось То кто-то из актеров непременно заявится, под предлогом возникших по роли вопросов, то главный художник, то декоратор, или Верочка и второй помощник режиссера, да и Грановский заглядывал, и даже Зина Осиповна прибегала на несколько минуток отключиться от дел и выпить кофейку.
Не говоря уж про те часы, которые Глафира с коллективом проводили за мозговым штурмом над постановкой, когда в кабинет набивалось, бывало, человек по пятнадцать.
Машина гудела, не переставая, и никакого покоя Глафире не было и в помине, кроме тех моментов, когда она пребывала в сильном раздражении и прямым текстом посылала всех подальше. Правда, редко, но бывало.
Машина мелодично-приятно блимкнула, оповещая, что программа закончена получите ваш напиток, и одновременно с этим раздался стук в дверь.
Входи, Юр! отозвалась Глаша.
Откуда знаешь, что это я? спросил вошедший молодой человек.
Ну а кто еще? Поставив чашку на блюдце, Глафира повернулась к нему и улыбнулась. Все театральные по норкам сидят, ждут допроса
Снятие показаний, поправил он.
Одна хрень, отмахнулась Глаша.
Ну что, Пересветова, радостно заулыбался мужчина, обниматься-целоваться будем?
Воздержимся, пожалуй, легко рассмеялась в ответ Глафира. Коронавирус все еще бродит по стране, а у меня дети.
Какие дети, Глашуня? искренне удивился Юра.
Ну какие? Обыкновенные. И спросила, переводя тему: Кофе будешь?
Задавать такие вопросы замученному работой оперу негуманно, Пересветова.
Располагайся, пригласила Глаша, кивком указав на диванчик.
Он с тем особым, отпускающим внутреннее напряжение удовольствием набегавшегося за день уставшего человека расслабленно плюхнулся на диван, кинул рядом с собой кожаную папку для бумаг, и Глаша поставила перед ним на журнальный столик чашку с кофе.
Ты спрашиваешь, как я угадала, что это ты? спросила Глаша. Прийти ко мне мог только полицейский, для того чтобы провести допрос.
Снять показания, снова поправил он ее.
Пусть будет так, кивнула Глаша. А поскольку ты оказался среди понаехавших полицейских чинов, то логично было предположить, что снимать эти самые показания пришлют именно тебя. Для налаживания, так сказать, дружеского контакта с целью добычи ценной информации, которую я тебе могу выложить по дружбе.
Вот всегда ты, Глафира, такая была умная. Прямо провидица! не то похвалил, не то поставил в укор Юрий и сделал большой глоток кофе. Ум-м-м протянул он с блаженством, какой кайф. Хорошо живут представители богемы. И жалобно спросил сиротливым тоном: Слушай, Пересветова, а пожрать у тебя ничего нет? А то я с утра не евши, только наладился было перекусить, а тут вызов на ваш труп.
Сейчас что-нибудь придумаем, пообещала Глафира и, взяв смартфон, набрала номер. Верочка, вы не могли бы мне помочь? Спасибо. Могли бы вы принести в мой кабинет из буфета, что у них там есть съедобное? Да? Как удачно, порадовалась она, услышав в ответ, что помощница в данный момент находится именно в буфете, и обратилась к Юрию: Тебе что? Бутерброды, пирожки или яичницу с колбасой?
Бутерброды, пирожки, яичницу с колбасой, перечислил с самым серьезным видом Юрий.
Верочка, берем все из расчета на одного сильно голодного мужчину. Заранее благодарю.
И, убрав смартфон в карман, вернулась к кофе-машине, заново налаживая процесс.
Юра Лепин, капитан полиции, оперативник уголовного розыска центрального краевого управления, был одноклассником Глафиры, не сказать, чтобы другом закадычным, но и не просто приятелем, отношения они всегда поддерживали теплые, дружественные.
Глафира сделала себе маленькую чашечку эспрессо, поставила на блюдечко, прошла к столику и села на мягкий пуфик напротив Лепина.
Кофе зашибись! еще раз похвалил Юрий, допив последний глоток из чашки.
Я тебе еще сделаю, когда Верочка принесет перекус. Глафира глотнула, поставила чашечку назад на блюдце и предложила: Ну, начинай, задавай свои вопросы.
Тогда с самого главного, посмотрел на нее Лепин. Все свидетели рассказывают о существовавшем конфликте между убитой и тобой и утверждают, что ваше противостояние началось, как только ты появилась в театре, но до поры до времени сильно не обострялось. Она в сетях повыступала в твой адрес, но быстро оставила это дело и даже извинилась, правда, не лично, а в тех же сетях. Однако именно сегодня между вами произошел какой-то грандиозный, оглушительный скандал, закончившийся тем, что ты сняла Туркаеву с роли и та открыто, при всех угрожала тебе расправой.
Да какой расправой, чуть скривившись, пренебрежительно отмахнулась Глаша. Игра на публику в чистом виде, ну и душу отводила, накипело у нее. А что касается конфликта Она задумалась, сделала пару глотков кофе. Как бы поточней объяснить
Объясни как есть, а я, если мне будет что-то непонятно, по ходу уточню, предложил Юра.
Как есть, повторила Глаша задумчиво. Как такового конфликта между нами не было, я требовала от нее только одного: работать с полной отдачей, а уж как она ко мне относится, это ее личные проблемы, главное, чтобы чувства и непродуктивные эмоции не мешали делу. Она поначалу придерживала всю свою нелюбовь и все претензии в мой адрес, но когда я стала параллельно работать с Натальей Гордеевой, Элеонору просто понесло. Понимаешь
Глафира Артемовна! донесся из-за двери достаточно громкий оклик. У меня руки заняты, не могу постучать.
Глаша легко поднялась, поспешив открыть дверь, за которой стояла Верочка с подносом в руках, заставленным тарелками с едой.
О-о-о! обрадовался Юрий. Какая красота!
Дружелюбно улыбнувшись и стрельнув любопытным взглядом на симпатичного капитана, Верочка шустренько выставила перед ним на стол тарелочки с пирожками и бутербродами, с яичницей и овощным салатиком.
Поднос я оставлю, еще разок кинув короткий заинтересованный взгляд на Лепина, предложила помощница, чтобы удобней было. Я потом сама все отнесу.
Спасибо, Верочка, поблагодарила Глафира с легким начальственным нажимом, подразумевавшим, что девушке пора.
Для Глафиры был специально открыт отдельный счет в буфете, который она гасила раз в неделю, очень удобно, особенно вот в такие моменты, когда приходилось просить кого-нибудь, чаще всех Верочку, принести перекусить не нужно доставать кошелек, отсчитывать купюры с мелочью, что определенно сокращало дистанцию с подчиненными подсознательным «ты мне, я тебе», что Глаше было совершенно ни к чему.
Верочка ушла, а Глафира в третий раз отправилась варить кофе, усмехнувшись, заметив, как Юра просительно покосился на кофе-машину.
Кофе она сделала и ему, и себе.
Ты давай, рассказывай, Глаш, сказал Лепин, что-то старательно пережевывая. Мне еда слушать и думать не мешает. Иногда даже наоборот. И лучше рассказывай с самого начала.
С начала чего? усмехнулась Глафира.
С начала всего. Лепин вдруг перестал улыбаться и посмотрел на нее неожиданно острым, внимательным взглядом.