На его звонок дверь открылась сразу.
Заходи, сказал майор Мороз и поморщился от запаха.
В комнате, уже одетый и с «дипломатом» в руке, Югова встретил генерал собрался уезжать. И уставился на капитана оторопело.
Ну, знаете, это уже слишком... Утром я еще промолчал. Но любому терпению приходит конец...
Геннадий Рудольфович решительно взял трубку телефона. Набрал номер, назвал себя и потребовал немедленно соединить его напрямую с начальником управления.
Да-да... Немедленно. Соединяйте с дачей. Через минуту ответили.
Добрый день, Игорь Евгеньевич. Легкоступов. Я сейчас вылетаю с военным «бортом» в Москву. Но звоню по другому поводу. К нам приставлен капитан Югов. Это не капитан, а сплошное недоразумение. Второй день пьяный. А сейчас в самый ответственный момент заявился на ногах еле стоит. Прошу рассмотреть вопрос о его служебном соответствии. Утром я по факсу отправлю вам рапорт. Прошу принять меры. Он попросту дискредитирует звание офицера ФСБ. Да. Хорошо. До свидания.
Генерал положил трубку и строго посмотрел на майора Мороза.
Вызови мне дежурную машину. Сам на поезд не опоздай. Меньше часа осталось А вы, капитан, свободны. Надеюсь, что через пару дней вы уже не будете капитаном. Я проконтролирую это.
Югов вышел из квартиры ошеломленный. Он не ожидал такого поворота событий. Вместо того чтобы поблагодарить его за новость об Ангелове, его собираются вышвырнуть со службы...
«А и плевать на вас...» подумал он отчаянно.
И от этой фразы стало вдруг на душе легко и спокойно. В кармане есть еще деньги, и можно снова зайти в кафе. И будь что будет... Верно ведь говорят: все, что ни случается с нами, все к лучшему.
Во дворе капитан снова увидел «Форд Фокус».
«В третий раз встречается. Это к счастью. Бог троицу любит. Значит, и у меня будет такая же телега...» подумал он, громко засмеялся и торопливо пошел туда же, где недавно пил коньяк. Кафе еще работало. А утешиться после таких событий необходимо.
Аркадий... услышал уже около дверей. Кто-то окликнул его со стороны дороги.
Аркадий обернулся.
Черный джип «Гранд Чероки» остановился у бордюра. Хороший «Гранд Чероки», солидный, но золотистый «Форд Фокус», пожалуй, мало ему уступает. Захватов высунул ноги из раскрытой дверцы машины, но вылезти не поспешил. Только приветственно помахал капитану рукой.
«А что, пьяно и задорно подумалось вдруг, вот возьму и попрошусь к Захватову на работу. И зарабатывать буду побольше, чем в управлении... И Форд себе куплю... Запросто. И терпеть каждого индюка-генерала не надо будет...»
Окрыленный собственной идеей, он расставил руки, словно хотел обнять отставного подполковника вместе с большой машиной. Друзьями они никогда не были Захватов не только по званию, но и по возрасту значительно старше. И даже работали в отделах, деятельность которых никак не соприкасалась. Но друг друга знали достаточно хорошо.
Что, гуляешь? Пожав руку, Захватов пока зал большим пальцем на заднее сиденье, приглашая сесть.
Югов сел рядом с каким-то мрачным типом в черной одежде, смотрящим не на него, а сквозь стекло на противоположную сторону улицы. Тип подвинулся, не поворачивая головы. В салоне показалось так удобно, что вдруг резко ощутилась разница между собственным красным потрепанным «жигуленком» и этой машиной. Югов ведь с самого детства был неравнодушным к технике, но пока на чужие машины мог смотреть только с завистью. И при этом знал, что сослуживцы, которые ушли из управления и сумели куда-то пристроиться, давно уже свои «жучки» поменяли на более престижные иномарки. Эта мысль пришла сейчас не как откровение, а как нечто давно осознанное и желаемое. И потому Аркадий ей не удивился.
Как твои «похоронные» дела? спросил он, начиная разговор, который только что задумал.
По-похоронному, невесело отмахнулся Захватов. Людям свойственно умирать, а родственникам свойственно тратиться на похороны от горя ли, от радости ли... Мне все равно. На том и держимся. А ты что сегодня разгулялся?
И повернулся к капитану настолько, насколько позволили это сделать живот и тяжелая шея. Но долго так сидеть не смог и потому устроился, только слегка повернув голову.
Неприятности какие?
Так... От настроения неважного. Приехали тут, понимаешь, москвичи... Генерал с майором. Приставили меня к ним. Ты же москвичей знаешь, ждут, что перед ними выслуживаться будут. А мне плевать, что они начальство. У меня своих дел хватает. Так генералу нашему нажаловались. А мне плевать... Я давно бы ушел со службы. Было бы куда податься... Может, к себе возьмешь?
Югов не просился. Он просто кривлялся. От злости на Легкоступова, от испорченного настроения, от желания показать свою отчаянность.
А что, может, и возьму, если попросишься.
А как платить будешь? И опять вопрос не звучал конкретно. Это была простая болтовня. Вроде бы как от нечего делать. Шуткуют два мужика...
Не обижу. Раза в три для начала, по сравнению с твоим нынешним окладом, положить смогу. Конечно, не за красивые глаза. Если будешь по-настоящему работать. Выкладываться.
И вдруг у Югова засосало под ложечкой. Он понял, что Захватов говорит серьезно. Стало и слегка радостно, и страшно. И неожиданно для себя предложил встречно:
Давай я завтра к тебе заскочу. Поговорим... Мне есть что тебе порассказать...
Заскочи. Мне хорошие ребята всегда нужны. А для начала мне надо знать, что ты не шутишь. Что не замыслил какую-то гадость старику подстроить. Скажи вот мне, что там вокруг меня ваши вертятся? Не слышал ничего?
Слышал кое-что, опять неожиданно для себя выложил пьяный Югов. Услуга решил за услугу. Если в самом деле Захватов возьмет его к себе, то почему бы и не сказать. Все равно теперь. И Легкоступову гадость сделать приятно. Тебя по поводу твоего друга из ГРУ «ведут». По поводу Ангела... Очень им москвичи интересуются. По-серьезному за него взялись...
Ангела?.. Это интересно. А что это их Ангел заинтересовал?
Москвичи разве сообщают... Они свои дела делают, ты им помогаешь, а потом и виноват оказываешься. Зачем он им был нужен не знаю...
Уже уехали?
Генерал за Ангелом в Москву полетел. А майор Мороз это прихвостень генеральский на поезде ехать должен. Туда, куда Ангел по их наметкам раньше собирался. Я же говорю подробности не знаю. Меня в известность не ставят.
А Ангел где? вдруг спросил Захватов серьезно. Настолько серьезно, что Югов с невообразимой тоской понял, что сжег за собой все мосты. И обратной дороги ему уже нет.
Ангел в Москву улетел.
А куда этот майор московский поехал? Югов пожал плечами.
Ты Ангела знаешь? спросил Захватов.
Знаю. Знаком немного.
А помочь мне хочешь? Если хочешь, то можешь считать, что сегодня вышел на работу. И даже аванс заплачу. Ночь сегодняшнюю надо поработать.
Югов хотел спустить дело на тормозах, хотел отказаться, но Захватов это понял раньше опять повернулся к капитану и показал зажатый в руке диктофон. Разговор записывался.
Я еще со службы не уволился... вместо ответа на вопрос вяло промямлил Аркадий.
К утру вернешься. В случае чего тебе прогул запишут. Я при приеме на работу на это внимания, так и быть, не обращу.
Годится, не сказал, а выдохнул капитан.
Ангел не улетел в Москву. Он в поезде должен уехать. Вместе с майором. Ангел майора знает?
Нет.
Захватов уже понял, что Югов работал вместе с москвичами сам проговорился, значит, он работал против Ангела и против самого Захватова. И поторопился перекупить бывшего сослуживца «горяченьким».
Он посмотрел на часы.
Двадцать минут до поезда. Гони к вокзалу. Быстро, скомандовал водителю. И обернулся к капитану: Тысяча баксов аванса. Я тебя сейчас на поезд посажу. Найдешь там Ангела и предупредишь его насчет майора. Осторожно только Майору на глаза не попадись. Головой потряси основательно, чтобы протрезветь. Договорились?
Годится... опять прошептал Югов, но теперь уже более твердо. Он решился. Чуть не полугодовая зарплата маячила перед носом. И это, как Захватов сказал, только аванс.
Годится... опять прошептал Югов, но теперь уже более твердо. Он решился. Чуть не полугодовая зарплата маячила перед носом. И это, как Захватов сказал, только аванс.
Как предупредишь, на первой же станции сойдешь и добирайся назад. Вернешься, хоть ночью мне звони. Телефон знаешь?
Знаю, снова проговорился Югов. Захватов довольно кивнул. Не та пошла молодежь в управлении. Таких расколоть можно в два счета. Теперь абсолютно ясно, что Югов работал против него, и надо будет с ним после возвращения побеседовать плотно что про бюро ритуальных услуг известно и что фээсбэшники могут предъявить директору.
Машина подъехала к вокзалу. Связь у Захватова здесь хорошая еще со времен собственной службы, и он уверен, что сумеет посадить капитана на поезд. В самом крайнем случае делается просто. Всегда найдется с пяток пассажиров, что приходят к поезду в приличном подпитии, как Югов сейчас. В этом случае пассажира просто снимают с поезда, а на его место сажают нужного человека. Вот и вся проблема.
Ты это... сказал вдруг Югов, сообразив, что Михал Михалыч не может ему верить полностью и предстоит это доверие еще завоевывать.
Что?
Секретаршу уволь. Наталью Викторовну...
Захватов смерил капитана долгим взглядом. Таким долгим, что у самого шея заболела и потребовалось подавить на нее тяжелой лапищей, чтобы восстановить кровообращение.
С ней сейчас уже беседуют мои ребята. Сделка состоялась. И Югов понял, что у него уже не будет обратной дороги. На диктофоне в руках Захватова слабо светился красный индикатор запись идет.
3
Даже в самых чистых и самых фирменных поездах, даже в лучших вагонах все равно существует неистребимый запах железной, дороги. Мне довелось однажды ехать в поезде по самой крокодильей Африке, где нет линий электрических передач и не скоро они там появятся. Единственный на всю округу холодильник стоит в бунгало очередного племенного короля и работает от дизельной электростанции. Электростанция, в свою очередь, устроена в соседнем бунгало, что принадлежит капризному шаману племени. Если шаман рассердится, то королю придется пить горячее пиво. Но маломощная ДЭС, к сожалению, не в состоянии заставить двигаться локомотив. В отсутствие электричества африканские поезда тягают старенькие паровозики с высокими трубами. Вот тогда, впервые попав в вагон этого поезда, я и обратил внимание на особый запах угольной пыли. Запомнил. И сейчас легко ощущаю его в любом поезде любой страны. Даже в чистоплюйской наэлектрилизованной Европе, которую тоже довелось полностью пересечь. Откуда запах берется там, где угля нет и в помине, неизвестно. Но факт остается фактом, и мой нос меня не подводит.