Мы прошли темные сени, открыли двери и очутились в розовой светелке через окно хорошо была видна шлаковая гора с огненными потоками. Можно и электричества не включать. Светло и тревожно. Тревожно и хорошо
Вот это и есть та самая работа над душой, о которой говорил Петрович, обращение с людьми, равными тебе по своей коренной сущности: с Егором Ивановичем, Костей Головиным, Васькой Колесовым, Митяем Воронковым, а теперь вот с Федорой.
Федора вскипятила на газовой плите чай, нарезала колбасы, сала, ломти пшеничного, домашней выпечки хлеба. Успела и переодеться в нарядное платье, причесаться и подмазать губы. Помолодела, повеселела солдатская вдова и брошенная мать.
Давай, белоголовый, угощайся. Я не бедствую, хоть и уборщица. В трех местах еще подрабатываю.
Спасибо, Федора. Отвык я в такое позднее время ужинать. А чай вот с удовольствием выпью.
Ты что ж, в ночные смены уже не работаешь? Отставник?
Формально, по годам, да, отставник, а по существу до последнего дня буду работать.
Такой гордый, значит?
Да, гордый. Вашей породы. Вы ведь тоже гордая.
Она засмеялась, хлопнула по столу ладонью.
А ты, брат, глазастый да смекалистый! Угадал! В самую точку попал. Гордостью я до сих пор держалась на земле и дальше буду держаться. Гордостью и вот этим бабским весельем да брёхом. Значит, мы с тобой два сапога пара.
На шлаковой горе потекла свежая лава. Оранжевое зарево хлынуло в окно. Лицо Федоры стало розовым, гладким, совсем юным, каким, наверное, было в ту пору, когда она, еще незамужняя, почти девочка, стояла на своем рабочем пьедестале у рабочего станка.
Ты чего так зверски уставился на меня? Что хочешь рассмотреть? Бабу?
Вы мать, Федора Федоровна! Обидно, что жизнь ваша так неустроена! А что, если я попытаюсь помирить вас с сыном и его женой, а?
Ничего не выйдет. Не хочет Катька, чтобы у нас был мир. Враг мой кровный она, невестушка родная.
Не должно быть врагов у такого хорошего человека, как вы.
Она засмеялась, всплеснула ладонями.
Еще чего выдумал! Зачем из букашки слона делаешь?
Только на словах отвергала оказанную ей честь. Глаза сияли, губы улыбались.
Теперь самое подходящее время оставить ее. Я поднялся и сказал:
Мне пора! В ближайшие дни нагряну к вам с Сеней.
Покинув Железную улицу, я не сразу укатил в «Березки». Подъехал как можно ближе, крайним переулком, к шлаковой горе. Хотелось получше рассмотреть, что творится в геенне огненной.
Раскаленный жидкий шлак широким потоком несется по крутым откосам. Над ним перекипает знойная грива серо-черного сернистого дыма. Ничего не зеленеет, не живет у подножья ядовитого вулкана. Стекла домов плавятся в тысячеградусном огне. Черные хлопья косо летят в сторону поселка. Туда же ветер относит дымы и газы.
Дорогие мои земляки Колесов и Булатов, где же ваша истинная забота о людях? Конфликтуете друг с другом, а Каменка бедствует.
В городском адресном бюро я узнал, где в последнее время проживала Федора Федоровна Бесфамильная.
Направляюсь на улицу Суворова. Хочу встретиться с сыном Федоры Сенечкой и его женой Катей. Зачем? Пока не знаю. Увижу их, поговорю, тогда и прояснится моя позиция. Не исключено, что сын и невестка не такие, какими обрисовала их мне Федора. Да и сама Федора, возможно, не такая уж идеальная мать. Бывает, что матери своей чрезмерной любовью к сыновьям и неоправданной ревностью к невесткам отравляют жизнь и молодым семьям, и самим себе.
Посмотрим!
Улица Суворова прорезает город с востока на запад. Несколько километров дорожного и тротуарного асфальта, деревьев, посаженных в два ряда, цветников, лужаек, десятиэтажных и пятиэтажных домов. Начиналась ее застройка при мне, в послевоенное время, когда я был секретарем горкома, заканчивается при Колесове. На мою долю приходится мало, больше на долю Василия Владимировича. Глядя на город, на комбинат, я не могу не думать, что появилось здесь при моем посильном участии, что после моего отъезда. В девятой пятилетке строители стали богаче, талантливее, более требовательны к делу рук своих.
Бесфамильные живут в пятиэтажном, без лифта, краснокирпичном доме, построенном в мое время.
Останавливаю «Жигули» у обшарпанного подъезда. Выхожу. Но подняться на второй этаж не успеваю. Ко мне подбегает парень лет тридцати, лохматый, испуганный:
Катенька жена, в роддом запросилась, а ехать не на чем Выручайте, папаша, спасите!
Катенька жена, в роддом запросилась, а ехать не на чем Выручайте, папаша, спасите!
Вдвоем выводим из подъезда стонущую женщину в байковом халатике, осторожно усаживаем на заднее сиденье машины. На полной скорости мчимся в город, в роддом на Пушкинском проспекте.
Санитарки увели стонавшую роженицу наверх. Муж стоял в углу вестибюля, лицом к стене, зажав ладонями уши.
Отвезти домой? спросил я.
Не ответил. Не слышит. Тронул его плечо не обернулся. Ладно, оставлю в покое. Удачи тебе, земляк!
Возвращаюсь в роддом через несколько часов.
Молодой парень с сияющим лицом бросается мне навстречу. Узнал, хотя и видел в полной растерянности.
Сынка подарила Катя. Как заказал, так и сделала! Обнимает меня, тащит на улицу. Пойдем, папаша, обмоем новорожденного.
Спасибо, но
Да ты не беспокойся. Не водкой буду угощать шампанским. Пошли!
Эх, подумал я, была не была, согрешу по такому случаю!
Уединились в укромном уголке, в тени деревьев ближайшего сквера. Я выпил глоток теплого, выдохшегося шампанского. Счастливый отец выпил всю бутылку. Захмелел.
Папаша, ты для нас великое дело сделал. Спасибо. Большое-пребольшое. Ты кто?
Так бумагомаратель.
Понятно. По конторской части. А я доменщик. Сын доменщика. И отец доменщика. Подрастет малыш, определю в профессиональное училище, в то самое, какое сам прошел. Знаменитое тринадцатое. Мы с ним, может, на одной домне будем плавить чугун. Как Крамаренко, отец и сын. Знаешь Крамаренковых, папаша?
Как же!
Во люди, а? Между прочим, я у молодого Крамаренко начинал третьим подручным. Папаша, как вас величают?
Я сказал. Он почему-то страшно обрадовался, закричал, захлопал в ладоши.
Александр? Самое лучшее в мире имя. Саша! Сашенька! Шурик! Саня! Мы сына своего назовем Сашкой. Так мы решили с женой. Не сегодня, не вчера, а еще тогда, когда гадали, кто у нас родится.
Я переключаю молодого отца на другую тему:
Как жена себя чувствует?
Отлично. Привет и поцелуй через нянечку прислала. И тебя велела поцеловать, если случайно встречу. Встретил!.. Откуда ты взялся?
Ехал мимо, остановился, дай, думаю, посмотрю, как вы тут
Ну и молодец же ты, папаша! Не забыл. Мы с тобой еще на крестинах выпьем. Приглашаю. Мою улицу, мой дом запомнил? Заезжай! Днем, ночью, за полночь, на рассвете в любое время примем как родного. От чистого сердца заявляю.
Слушаю счастливого отца, улыбаюсь и говорю:
Давай, Сеня, более важные вопросы обсудим. Итак, ты стал родителем?
Точно! Отныне с меня налог за бездетность перестанут брать. И вообще теперь имею право считать себя полноценным человеком.
Значит, счастлив?
Спрашиваете!
А твои родители счастливы? Знают, что ты стал отцом, что у них появился внук?
Родители?.. Видите ли, какое дело, папаша
У тебя нет родителей?
Были. Есть. Отец погиб на фронте, а мать
Твоя мать знает, что у нее родился внук?
Откуда ей знать? Мы уже больше года не живем вместе
Почему?
Женщины не сошлись характерами жена Катя и мама.
А ты?.. Сердцем на чьей стороне?
Трудное спрашиваете!.. На той и на этой
Но, конечно, больше на стороне Кати?
Молчит. Не смотрит на меня.
Ну?
Так оно и есть, папаша, как вы говорите. Под каблук жены попал с первого дня женитьбы
И тебе, Сеня, не больно, не совестно, что родная мать сбежала от тебя?
Спрашиваете! На душе кошки когтями скребут.
Так почему же ты не помиришься с нею?
Так к ней же, гордячке, не подступишься!
Теперь, когда у нее появился внук, подступишься. Попробуй! Поедем к ней.
Куда? Я даже не знаю, где она живет.
Найдем!
Боюсь я, по правде сказать Вниз по матушке Волге пошлет, как увидит
И будет права. А ты не обижайся. Мать всегда права, в любви и гневе. И твоя Катя, став матерью, тоже будет во всем права по отношению к вашему сыну. Учти это на будущее. Напиши Кате записку. Скажи, что по случаю рождения сына едешь к матери на поклон. Катя обрадуется, что ты умно поступил.
Ну что ж, уговорили!.. Поехали!
Поселок Каменка. Железная улица. Хатка под истлевшим шифером, вросшая в землю, с крошечными окнами.
Увидев незваных и нежданных гостей, Федора расплакалась и почему-то бросилась обнимать не сына, а меня. Стучала по моей спине кулаком, сердито говоря сквозь счастливые слезы:
Если бы не ты, сиволобый, я бы этого охламона и на порог к себе не пустила! Повернулась к Сене и, перестав плакать, злобно спросила: Слыхал?
Здравствуй, мама Соскучился я по тебе
Ладно уж, не облизывай, я и без того гладкая. Почему исхудал? Катька не кормит?
Не надо, мама! Катя сейчас в родильном доме находится.
Каким ветром ее, никудышную, туда занесло?
Обыкновенным. Поздравляю, мама, с внуком!
Федора побледнела, отмахнулась от сына, будто он произнес кощунственные слова.
С каким еще внуком, пустобрех, поздравляешь? Откуда он взялся? На огороде в капусте нашли, да?
Катя родила. Сегодня. Мой сын. Твой внук. Назвали Александром.
Она все еще не могла поверить:
Родила?.. Катька?.. Брось, Сеня, не выдумывай чего не надо. Неспособна твоя жена на бабье дело. Сколько раз пыжилась и ничего не выходило.
Теперь вышло. Сын! Четыре килограмма. Черненький. На меня похож. И на тебя.
Кажется, наконец поверила:
Правда? Не обманываешь?
Спросила не голосом, а беззвучным движением губ. И еще взглядом.
Чистая правда, мама. Поедем, посмотришь на своего внука.
А Катя Катерина знает, что ты здесь?
Она меня сюда и послала.
Чуть не испортил Сеня великий праздник.
Она послала?.. А ты ты, значит, не хотел?
Было мое хотенье да Катькино веленье. Поехали, мама!
Обнял мать, прижал к себе. Она плачет, он смеется.
Поехали! говорю и я.
Утром Марья Николаевна предложила чай, завтрак.
Спасибо, Маша. Через полчаса, если можно. Я не занимался гимнастикой, не принял душ.
Вы еще занимаетесь гимнастикой? простодушно удивилась хозяйка гостиницы.
А почему бы и нет? Гимнастике, как и любви, все возрасты покорны!
Ладно, пойду. Да, чуть не забыла!.. Звонили вам из доменного.
Кто?
Крамаренко Федор Леонидович. Велел сказать, что дожидается. Приглашает в гости. И домой, и прямо на домну.