Тут же из-за спардека на ют вышли еще мокрые недобитки с потопленного нами недавно катера. Их возглавлял, по-видимому, сам Фредо, который стрелял по нам напоследок из пистолета. Выплыл-таки, старый унитаз! И опять-таки при виде его гневного лица что-то всколыхнулось в моей памяти. До ломоты в затылке я пытался вспомнить, с чем это связано, но так и не мог. Может, просто ассоциативный процесс?
Старик со злобой осмотрел нас и вопросительно поднял глаза наверх. Капитан обвела своих пиратов взглядом:
Кто пойдет на бой со стороны рабов?
Тут же со всех сторон посыпались предложения. Нашлось немало желающих и меня увидеть в поединке. Особенно надрывался худощавый самурай с огромным выпирающим кадыком. Услышав это, капитан стала размышлять вслух:
Нет, дебил не подходит! Его затопчет даже ребенок. Его трудно продать? Ну это как сказать! Есть очень много любителей экзотики Видя, как Гарольд решительно вышел в центр круга, она засмеялась: А ты, толстячок, куда отправился? Здесь выбираю я! А за тебя порядочно могут заплатить! После дружного гоготания продолжила: Длинного выставить? Так он тоже денег стоит! А пусть идет тот пацан! Да, ты! Она указала рукой на сжавшегося Роберта. Глядишь, перед смертью чудеса и покажет! Вдруг свободным станет?! Жить-то небось тоже хочет! Да и кто его купит такого!..
Больше всего недовольства выказал Фредо. Он яростно сплюнул и забормотал какие-то ругательства. Но не совсем громко то ли боялся кого, то ли уважал правила. Затем безнадежно махнул рукой и вторым жестом дал своим бойцам право выбора. Те чуть поспорили негромко, и в центр круга отправился угловатый качок среднего роста. Он явно решил вдобавок еще что-нибудь выиграть, так как всем показывал один указательный палец. Явно намереваясь уложить нашего парня за одну минуту. Народ вокруг подобрался заводной ставки посыпались наперебой. За Роберта мы совсем не волновались, ему и подсказывать-то ничего не надо было. Даже при том, что оружие выбирал пират, вызвавший на бой. Трудность заключалась в том, чтобы не показать всей силы до третьего поединка. А то мог вмешаться самый-самый. Хотя вряд ли такой найдется в команде Фредо! Нам, конечно, совсем не улыбалось стать рабами и быть проданными с торгов. Но если хоть один из нас сохранит свободу передвижения, будет совсем неплохо.
Напоследок всех повеселил Малыш. Он стал требовать, чтобы и у него приняли ставку на победу его маленького друга. Но его единогласно высмеяли, добавив, что рабы должны почитать за счастье саму возможность просто понаблюдать за поединком.
После этого Роберт скромно, бочком стал приближаться к противнику. Тот с высокомерием даже отступил на несколько шагов, оставляя центр круга свободным. Наш Молния приблизился, и все замерли, ожидая сигнала. Тут Гарольд решил подыграть и стал подбадривать его криками: «Роки! Роки!» Ребята тут же к нему присоединились, пытаясь заодно утвердить новое имя нашего товарища. Мы об этом тоже успели договориться, даже комплект заготовок имелся. Роберт прекрасно все понял и стал разыгрывать из себя берсерка. То есть шлепать себя по щекам, колотить по груди. И даже делать попытки вырвать у себя пару клочков волос. Мол, слабый, но злой, как тигр. Соперника это нисколько не напугало. Он лишь пригнулся, сгруппировавшись для атаки и ожидая лишь сигнала от капитана. И после женского выкрика «вперед» бросился не раздумывая на Роберта. Но тот тоже не стоял на месте: неожиданно метнулся вперед и изо всех сил вцепился в шею противника. Со стороны это казалось верхом безрассудства и необдуманности. Да и непрофессионализма. Соперники свалились с ног и покатились по палубе. Но я-то сразу увидел сломанную шею. Два сцепившихся тела несуразно прокувыркались несколько метров. Тут же Роберт вывернулся, уселся на груди пирата и стал нелепо молотить кулаками по лицу уже мертвого соперника. Тот, естественно, не делал никаких попыток сопротивляться. Через минуту такого странного боя шум и выкрики стихли, никто ничего не понимал. По команде сверху двое амбалов оттащили слабо упирающегося победителя в сторону, а склонившийся над несчастным тип с цинизмом заядлого медика констатировал смерть представителя Фредо.
Что тут началось! Кто поставил на качка, проклинали его неуклюжесть и неповоротливость, сваливая вину за проигрыш только на него. Досталось и Фредо. Того обозвали болваном и другими нелестными характеристиками. Укоряли в неумении подобрать себе в команду достойных парней и удивлялись, что он при этом так долго умудрялся владеть судном. Тот разъярился еще больше и даже сделал попытку сам выйти на поединок. Но его остановил такой же пожилой пират, видимо старый товарищ по оружию. Неспешной походкой он вышел в центр круга и поднял над собой нож выбрал оружие для схватки. Тут же один из окружавших нас мордоворотов вложил похожий нож в руку Роберта и подтолкнул его в сторону нового противника. Наш паренек стал крутить доставшийся ему красивый кинжал двумя руками, как бы разглядывая и любуясь. Повторно раздалась команда «Вперед!», и пожилой пират сделал шаг. Всего только один шаг! Затем качнулся и стал медленно падать вперед. В горле торчал мелькнувший почти незаметно кинжал.
Тело ударилось грудью о палубу в совершенной тишине. Лишь Роберт радостно вскрикнул, запрыгал на месте и подбежал к Гарольду за поощрительным похлопыванием по плечам. Все ребята его окружили, поздравляя с победой и выражая свое восхищение таким удачным броском. Даже я замугыкал что-то веселое и умиротворенное.
Вокруг явно недоумевали. Обстановку чуть разрядил чей-то довольный голос, сообщивший, что он выиграл, поставив на малявку. Ему в ответ понеслись подковырки, разъяснения и шутки. Многие стали винить случай, но некоторые все-таки не верили в такие совпадения и рассматривали нас со все более возрастающей подозрительностью. Еще бы! Невзрачный парнишка убил за пару минут пусть не лучших, но и не самых последних по силе соперников. Слишком уж странные победы! И почти моментальные! Поневоле задумаешься.
Мы тоже задумывались над нашими шансами. Что будет дальше? Можно ли захватить корабль? Пока с нас не спускали глаз, и даже в разгар поединков несколько стволов постоянно были направлены нам в головы. А соседние корабли? Оттуда тоже наблюдали за «коллегами-пограничниками», хотя и не всегда могли рассмотреть подробности. Капитан вновь взяла инициативу в свои руки:
Фредо! У тебя остался один, но все-таки шанс смыть пятно позора! Хотя, если по мне, я очень жалею, что выбрала парнишку. Он, возможно, стоит тоже немало. Из-за тебя я лишилась своих законных прибылей! Давай выбирай из своих неврастеников хоть кого-то путевого или сам попытайся вспомнить славную молодость!
Во время этого монолога я внимательно присматривал за нашей машиной. Видимо, тем двоим парням надоело копаться во внутренностях в противогазах и они решили передохнуть. А может, их тоже привлекла зрелищность и непредсказуемость поединков. Ибо они вышли на палубу, освободили лица и даже закурили по сигарете. Это их, возможно, и спасло. Фредо поднял руку вверх и собрался что-то ответить, и в тот же момент автомобиль издал громкий рев сиреной, приподнялся над палубой сантиметров на двадцать, захлопнул единственную функционирующую дверь и рванул в сторону открытого океана. Зацепившись за леер, нелепо кувырнулся в воздухе. В ответ на пируэты автомобиля раздалось несколько запоздалых автоматных очередей. Остальные пираты тоже повели стволами, намереваясь дать залп. Но летающий трофей не стал дожидаться неприятностей, а сразу же камнем бултыхнулся в воду. Все заметались по палубе, пытаясь расправить трал и опустить его в воду. Понеслись противоречивые команды от боцмана и от крановщика. На соседних кораблях вспыхнули дополнительные прожекторы. Но сразу стало понятно: вряд ли они отыщут машину.
Нас поспешно отвели в трюм, но тем не менее не забыли приковать к железной стене наручниками с длинными цепями. Лишь Роберт остался наверху. Видимо, морской закон поединков здесь соблюдался неукоснительно. Затем судно легло в дрейф, пытаясь проследить за шумом автомобиля или поймать его лучом локатора. Но и через два часа ничего не произошло.
Зато еще через час нас стали по очереди выводить на короткий допрос. На нем присутствовала лично сама капитан, но в «собеседовании» не участвовала. Да и проходило оно рутинно и нас совсем не волновало. У нас было достаточно времени для согласования наших легенд. А меня так вообще не трогали. Так что проколов у нас не было. Разве только Гарольд в чем-то просчитался. Его повели последним, и он совсем не спешил возвращаться. Вряд ли ему удалось вырваться из плена, хотя в душе мы страстно этого желали. Но полная тишина на корабле свидетельствовала о царящем наверху порядке. Никакого переполоха больше не возникало.
Нас поспешно отвели в трюм, но тем не менее не забыли приковать к железной стене наручниками с длинными цепями. Лишь Роберт остался наверху. Видимо, морской закон поединков здесь соблюдался неукоснительно. Затем судно легло в дрейф, пытаясь проследить за шумом автомобиля или поймать его лучом локатора. Но и через два часа ничего не произошло.
Зато еще через час нас стали по очереди выводить на короткий допрос. На нем присутствовала лично сама капитан, но в «собеседовании» не участвовала. Да и проходило оно рутинно и нас совсем не волновало. У нас было достаточно времени для согласования наших легенд. А меня так вообще не трогали. Так что проколов у нас не было. Разве только Гарольд в чем-то просчитался. Его повели последним, и он совсем не спешил возвращаться. Вряд ли ему удалось вырваться из плена, хотя в душе мы страстно этого желали. Но полная тишина на корабле свидетельствовала о царящем наверху порядке. Никакого переполоха больше не возникало.
В нашей команде каждый способен действовать самостоятельно. А уж тем более переживать за Гарольда не было никаких причин. Что бы ни случилось, он сам на месте прекрасно найдет выход из любого положения.
О нас забыли, а мы никак не могли решить, что делать со мной. Вроде как «дебил» должен спать. Но как без «брата»? Бесноваться должен или оставаться равнодушным? Решили ждать до обеда. Может, и Роберт нечто придумает и даст весточку со свободы. Посовещавшись шепотом в полнейшей темноте, мы завалились спать на некое подобие матрасов там, где позволяла длина цепей от наручников. Это был мой первый сон после возвращения ко мне памяти и нормального вида. Даже сомневался, что засну, но вырубился в первую же секунду.