Почему здесь эта запись? Сторожев ткнул пальцем в примечание напротив фамилии Найтова.
Знаю лично лейтенанта Найтова, разговаривали с ним в коридоре. Он из сто пятьдесят четвертого батальона. Его позывной Гюрза-13. Знакомы с семьдесят девятого года.
Сторожев замолчал: «Альфа» и сто пятьдесят четвертый батальон валили «домик на горе». Найтова они ему не дадут.
Ты понимаешь, что это предатель и шпион! Ты понимаешь, кого ты отпустил?
Он меня вытащил из горящей БМП. Он не шпион и не предатель. И он не Горский, которого приказано уничтожить.
Не тебе решать, капитан! От командования группой вы отстранены!
Не имеете права, товарищ генерал. «Альфа» не находится в вашем подчинении.
Я доложу о вашем самоуправстве и вашем поведении.
Разрешите идти?
Идите!
«Ну что, откомандовался? И о майоре придется забыть!» думал Барсуков, идя по коридорам девятого Управления. Везде ковры, часовые, вымуштрованные, как автоматы. А капитан видел кровавый снег, сгоревшую БМП, слышал голос Найтова: «Терпи, братишка, сейчас!» и чувствовал, как кольнуло в плечо. А сейчас кольнуло в сердце.
У Бородинска зажглась лампочка связи, пришло сообщение от Устинова: «Решение на отход из Москвы поддерживаю. Вы где?» Отправляю: «Южнее». «Окончательное решение не принято, врачи не пускают к Лене. Требуется один день. Далеко не отходи. Покрутись в районе Липецка. Если что, Кутахов оттуда отправит вас, куда скажете. При попытке задержания разрешаю применять оружие. Приказ 1592-О-001 от сегодняшнего числа».
Переночевали в лесу, холодно, конечно, но терпимо. Больше беспокоила неизвестность. Подлая девица Полина, оказывается, прихватила из Москвы «синюю птицу», которую мы с удовольствием поджарили и съели недалеко от Липецка. Пристреляли винтовки, которые лежали разобранными. Надо купить продуктов длительного хранения, канистры, бензин, какие-нибудь документы для Полины, хотя девяносто процентов людей на машине ездят без них: «Забыла!» Можно называть имя сестры или племянницы, проскочит. Лучше племянницы. Задница, конечно, полная. Опять надо прятаться. Но так как начали отходить домой, то Полинка повеселела. С видимым удовольствием она вытирала мне лицо и губы после курицы. Заехали в кафе в Липецке, пообедали и посмотрели похороны Суслова. Всех, кого надо было увидеть, увидели. Устинов в первых рядах! Брежнев на месте, но нести гроб ему не доверили. Я видел, что Устинов разговаривал с Брежневым на похоронах. Андропов даже не подходил к Брежневу. На радиостанции пока никаких отметок.
В три часа ночи следующего дня пришло сообщение, что Андропов снят с поста Председателя КГБ, что «глубинное бурение» по нашему поводу отменено. Получено распоряжение возвращаться в Москву, но Устинов предупредил, что могут быть провокации. Завтра в 10.00 необходимо подъехать к Боровицким воротам. Голос Устинова был очень довольным.
Без двух минут десять были у Боровицких ворот. Не въезжаем на эстакаду. Появляется кортеж Устинова, пристраиваемся в хвост. Проехав Боровицкие, Устинов останавливается и выходит из машины. Что-то говорит службе у ворот. Нас пропускают. Теперь все зависит от того, выпустят ли нас. Синие околышки повсюду. На входе во дворец сдаем оружие. Вместо него получаем номерки. Я в полевой форме, Полина тоже. Пришлось ехать вместе. Квартира «занята». Кто-то сорвал «невидимку»! Отсюда не вырваться. Одна надежда, что вместе с министром обороны нас валить не будут. Все проходит на удивление чисто. Брежнева интересует только сам портал и сборка после него: не омолаживает ли. «К сожалению, товарищ Генеральный Секретарь, этого не происходит. Никаких отклонений от физического возраста не отмечено». «Жаль!» Остальное, похоже, его совсем не интересует. Завтра на съезде будет показан фильм. Нам необходимо сегодня успеть сделать копию и завтра к 07.00 доставить ее в Кремлевский Дворец Съездов. Устинов заверил, что все будет сделано. Брежнев произвел жалкое впечатление. И ему принадлежит весь Союз. После Кремля Устинов повез нас на какую-то дачу, где мы встретились с Романовым. По дороге Устинов предупредил, что не хочет с головой влезать в политику и определил человека, который будет вместо Лени.
Леня очень плох. Желательно, чтобы он совсем ушел, но, есть маленькие «но». Не сейчас. Вот вторая станция, для вас, Полина Васильевна. Вам лучше завтра отсидеться где-нибудь. Хотя вас сто процентов сняли сегодня. Ночевать будете здесь. Дачу охраняют армейцы, а не девятое Управление.
Нам необходимо как можно скорее возвращаться, товарищ маршал. «Верительные грамоты» вручены, то, что сейчас здесь происходит, не оказывает никакого влияния на наше время. Необходимо готовить площадки в районе порталов и как можно быстрее передать ту информацию, которую мы получили. И получить дальнейшие инструкции от руководства. Также необходимо как-то легализировать положение сержанта Еременко здесь. Она ведь на нелегальном положении.
Да-да! Я как-то за событиями упустил это. Сейчас позвоню Громыко. Через него это проще всего.
Устинов вышел из комнаты, спустя несколько минут зашел его адъютант и попросил нас переодеться в гражданское для съемки на диппаспорт. После этого на машине министра нас отвезли в Москву, в МИД, там выдали дипломатические паспорта обоим. Когда вернулись на дачу, Дмитрий Федорович передал мне его письмо Сталину.
Я попытался объяснить все ему сначала. Потом понял, что оправдываться глупо. Написал как есть и чем можем помочь. Я вызвал Кутахова. С ним решайте вопрос о вашем возвращении. Вот еще микрофильмы по техническим вопросам. Тут много чего. Я буду ждать ваших сообщений и готовить обеспечение операции. Знакомьтесь: полковник Павлов, он будет заниматься техническими вопросами обеспечения портала с нашей стороны. Охрана и боевое обеспечение поручено полковнику Мосолову, поздравьте его от меня. Когда вас ждать обратно?
Зависит от времени перехода плюс сутки до Москвы, если погода летная. Неделя десять дней максимум. А за Мосолова спасибо, товарищ маршал! Его в бригаде очень уважают.
Приехал Кутахов, и мы выехали за ним в Жуковский. Ночью сели в Чирчике. Удобно быть большим начальником! Наша «волга» летела с нами. Борт, правда, небольшой, Ан-26, летели с посадкой в Оренбурге, зато я успел купить бате погоны. Он встретил нас на аэродроме.
Тащ полковник! Поздравляю вас с присвоением очередного воинского звания!
Да, знаю, знаю! Спасибо! Зачем тратился? Проще на старых дырочку сделать! Но было видно, что он доволен.
Знакомьтесь, Роберт Павлович, полковник Павлов, наша техподдержка.
Юра, протянул руку Павлов. Меня еще не ввели в курс дела, лейтенант по дороге все больше молчал.
Начальству так положено, полковник. На самом деле мы у него в подчинении. Командует теперь он. И не лейтенант он вовсе, а майор Госбезопасности Горский, представитель ставки Верховного Главнокомандующего. И предстоят нам дела опасные и абсолютно секретные. Воевал?
Нет, но бывал в тех местах, где шли боевые действия, в Анголе.
Ладно! Все, поехали в штаб. Начнем подготовку.
Просидели почти до утра. Потом Мосолов открыл нам «генеральский домик» и пошел домой поспать.
Подъем! Зарядка! В бригаде бегают все, даже зам по тылу. Мосолов выгнал на пробежку «московского гостя».
Юра, не обижайся! Идем на выход, не до сантиментов. Попыхтели!
По возвращению было видно, что «сапер» устал, но крепится. Полина поставила кофе и начала делать завтрак. После развода, на который мы не ходили, пришел Мосолов.
Пошли на склад, подберем для вас вооружение.
У Полины глаза разбежались от такого богатства. Ей подобрали совсем маленькую «беретту-кугуар» с плечевой кобурой, АКС-У, новенькую разгрузку, я таких и не видел! Ну и оставили ей НР, к которому она привыкла. Я не стал ничего менять, кроме разгрузки. У меня самопал, а это заводская. Моя проношена до дыр. Она, конечно, удобная и родная, но швея из меня весьма посредственная. А здесь качественно сделанная разгрузка под СВД. Весь боезапас под рукой, а не в рюкзаке. Но кое-что дополнительно нашить придется. Юрий Станиславович (блин, не выговорить, видимо, поэтому он Юрой представляется) довольно равнодушно осмотрел все:
Это обязательно? ПМ не хватит?
Мосолов на него ТАК посмотрел!
Вообще-то, мы идем в «треугольник». Жизнь и безопасность нам никто гарантировать не будет. Поэтому: все свое ношу с собой.
Тот пожал плечами, взял АКС-У, разгрузку под него, броняшку и РД.
Готовы? Андрей, получи боеприпасы. Через полчаса встречаемся у штаба. Вперед!
Подогнали все, помогли подогнать снаряжение Юре. Он недоуменно уставился на наши рюкзаки.
У Полины глаза разбежались от такого богатства. Ей подобрали совсем маленькую «беретту-кугуар» с плечевой кобурой, АКС-У, новенькую разгрузку, я таких и не видел! Ну и оставили ей НР, к которому она привыкла. Я не стал ничего менять, кроме разгрузки. У меня самопал, а это заводская. Моя проношена до дыр. Она, конечно, удобная и родная, но швея из меня весьма посредственная. А здесь качественно сделанная разгрузка под СВД. Весь боезапас под рукой, а не в рюкзаке. Но кое-что дополнительно нашить придется. Юрий Станиславович (блин, не выговорить, видимо, поэтому он Юрой представляется) довольно равнодушно осмотрел все:
Это обязательно? ПМ не хватит?
Мосолов на него ТАК посмотрел!
Вообще-то, мы идем в «треугольник». Жизнь и безопасность нам никто гарантировать не будет. Поэтому: все свое ношу с собой.
Тот пожал плечами, взял АКС-У, разгрузку под него, броняшку и РД.
Готовы? Андрей, получи боеприпасы. Через полчаса встречаемся у штаба. Вперед!
Подогнали все, помогли подогнать снаряжение Юре. Он недоуменно уставился на наши рюкзаки.
А это зачем?
На стрельбище побежим, оружие пристрелять надо.
А рюкзаки зачем?
Вообще-то, они все время на спине будут, поэтому пристрелку делать надо с ними.
Блин! Точно: «московский гость»! Где его только учили? Пробежались до стрельбища, всего три километра, с бедолаги семь потов сошло. Только присутствие девушки на занятиях спасло наши уши от его выражений. Пристрелялись.
В Хороге аэродром маленький, больше трех бортов не посадить, мы с Полиной улетели на том же Ан-26 первыми, а первый батальон начал перебазирование на следующий день. По прилете сразу поехали к Саиду. Вот это был праздник живота! Полина впервые видела, как готовится плов. Поэтому не отходила от Саида ни на шаг, тем более что я ей все уши прожужжал, какой спец по плову Саид. У них двое мальчишек, и Надя беременна, она хочет девочку. Замечательная пара! Она дочь пограничника, который прослужил на южной границе всю жизнь. Хорог для нее родной город. Она родилась здесь. Потом уезжали несколько раз, но возвращались. С Саидом учились в одном классе. Сейчас Саид расстарался и сделал великолепный плов. Мы сидим на веранде его дома и смотрим, как переливаются вершины Памира в лучах солнца. Солнце еще не печет, оно здесь злющее и коварное. Чуть забылся и сгорел. Саид рассказывает, как живет, всех беспокоит ситуация за кордоном. Стало беспокойно, войск прибавилось. Да и погранотряд периодически несет потери.