Обнаружив, что Игорь не умеет обращаться с лошадьми и ездить верхом, Юлия взялась за его обучение, окончательно превратив день в бесконечные труды. Прежде хоть вечером он мог отдохнуть, теперь же приходилось до заката изображать лихого всадника. На самом деле за воротами он только прогуливался, никогда не устраивая скачки. Основное время проводил на специальном манеже. По уверениям конюхов, пока там не обучится уверенно справляться с лошадью, незачем двигаться дальше. Действия не только кобылы, но и всадника должны быть наработаны до полного автоматизма, иначе в поле неумелость способна довести до беды. Лошади создания пугливые и иногда могут понести из-за ерундовой причины. Так что на сегодня были запланированы прыжки через препятствия. Нужно не только заставить её идти на барьер, но и в итоге не оказаться на земле по другую сторону бревна. Ко всему ещё и обидно слышать смех за спиной. В эти последние тридцать секунд, когда летишь через голову лошади или сползаешь ей под брюхо, в голове бьётся только одна мысль: «Не сломать чего!» А потом крайне обидно смотреть на ухмыляющиеся рожи.
И ведь не возразишь госпоже Юлии о нежелании испытывать столь «радостные» эмоции. Она и сама на диване не лежит. С утра занималась поместьем и мастерскими. Счетами, всевозможными мелкими и крупными проблемами. Никогда не торчала день и ночь при крестьянских работах, наблюдая и давая указания, а по весне их полно. Не стояла, записывая каждый отправляемый и присылаемый ящик или банку. При том умудрялась быть в курсе всего происходящего и, заметив дурное, от бесхозяйственности до воровства, не спускала никому, особенно обман. Оправдания не интересовали, и меры принимались самые жёсткие. При этом её не боялись, а уважали. За готовность выслушать, помочь и верность слову. Сказала, выгонит непременно так и сделает, несмотря на кучу плачущих детей. Зато к заболевшему приведёт врача и лекарства оплатит. Не из доброты, а потому, что её человек. Видимо, это и называется быть правильным патроном.
Что такое плохой босс, Игорь теоретически представлял, но на практике обнаружил случайно. Главная кухарка в особняке щеголяла пиратской повязкой через лицо, закрывающей глаз. Ну, он и спросил без всякой задней мысли о причине.
Так отец ихний, подразумевая господ, совершенно спокойно объяснила, в детстве изволил, так и сказала! глаз выколоть. Не понравилось блюдо, а он тогда раздражённый был. К старости он помягчел, о душе задумываться начал, а молодой натуральный зверь был. Что слуги, обеих жён уморил. Ну, первая рожать не могла, за что бил смертным боем, и вторую засёк до смерти.
Это как?
Ну, как слуг. Только кнутом, а не розгами.
И никто Игорь не находил слов.
Так муж в своём праве. Поучить жену это ж нормально. Ревновал ко всем подряд. С чего-то решил, что с камердинером путается. Того на кол посадил. Ох и мучился, бедолага, покачала она головой. Так кричал Трое суток, как сейчас помню.
Кажется, кухарка не поняла, какое впечатление произвели её простые слова. Одно дело умом представлять бесправность раба, и совсем иное сталкиваться наглядно. Конечно, без работы домашние не оставались, но жилось им не так и плохо в отличие даже от фермеров-арендаторов. Те вкалывали от зари до зари и не видели настоящего отдыха. Зато и редко сталкивались с подобными вещами. Их всё же не приравнивали к домашнему животному, которое можно бить, продавать, дарить, разлучать с близкими, но именно не по злобе, а по убеждению в естественности и нормальности такого положения вещей. После подобных примеров как-то не хочется возражать. Он хоть и не раб, однако в очень сомнительном положении.
На манеж примчался бегом и не сразу обратил внимание на происходящее. Сначала пошёл к уже осёдланной Пятнистой. Здешний народ не затруднялся придумывать имена. Обычному скоту их не давали в принципе, всё равно под нож, и нечего привыкать. А в целом, есть чулки на ногах Чулок, пятно на лбу Меченый, а если лошадь скакала как вихрь, то её так и называли Вихрь. Соответственно, и Пятнистая не случайно свою кличку получила.
Пожилую спокойную кобылу выделили специально для него, но Игорь обычно седлал её сам. Но сейчас вдруг ее держал один из конюхов, под полой же куртки висел самый натуральный обрез, особо нескрываемый. И он такой не один. С ним ещё пара зыркающих парней и неизменный Поликарп в расслабленной позе возле беседующих.
Как заверял Астрик (с ним общались на нижних уровнях более охотно, чем с сомнительным пришлым механиком), этот дядя вовсе не конюх и не так прост. У него за спиной много чего имеется и с полдюжины медалей за подвиги. А уж замочить кого по просьбе Юлии глазом не моргнёт. В поместье занимает официальную должность начальника охраны и параллельно нечто вроде начальника внутренней и внешней разведки. Ну и несколько человек у него в подчинении ничуть не хуже. Ветераны. Если хозяйке надо навести справку о прошлом или настоящем человека это к нему. Со своими он добродушный и на мелкие промашки внимания не обращает. А с бандитами Всех повывел в округе.
Что происходит? спросил Игорь, подойдя к нему расслабленной походкой.
Лошадь ему этот мало похожий на конюха тип с обрезом не доверил, невразумительным шёпотом послав его в хорошо всем известном направлении. Животное ему явно требовалось для прикрытия болтания рядом с воротами. Там же стояла и Юлия и беседовала с жирным господином, то и дело вытирающим потную лысину, хотя вместо жары присутствовал свежий ветерок и взмокнуть нет причин. А чуть дальше украшали местность ещё двое здоровых жлобов в очень характерном виде. Шёлковые рубахи красного цвета, мягкие сапожки и карабины за плечами, а на поясе по две кобуры с мощными револьверами. Похоже, гладиаторы.
Удивившее его когда-то слово означало здесь не дерущегося на арене бойца, а наёмного головореза. Букелларии были частной гвардией, люди вроде Поликарпа или этого неконюха частью клана. Патрон ожидал от них помощи и готовности драться за его интересы, но и сам обязан проявить заботу. Эти, приезжие, работали за деньги, что называется ганфайтеры, стрелки фронтира. У них не было кодекса чести и запросто убивали в спину или нападали сразу несколько на одного. Одежда была чётким признаком, показывающим, что не стоит связываться, а служили они, пока деньги получали, не понимая слово «совесть». Хладнокровные безжалостные убийцы.
Шёл бы ты отсюда, почти не открывая рот, буркнул Поликарп.
Может дойти до стрельбы? Игорь пропустил совет мимо ушей.
Пистолет у тебя? не глядя, спросил однорукий.
Да.
Один из наёмников смерил его взглядом и еле заметно усмехнулся. Наверное, местному полагалось взбеситься от откровенного пренебрежения.
Тогда заткнись и жди. Не думаю, что до этого дойдёт, и всё-таки постарайся не обделаться.
Хозяйка с гостем говорили, ничуть не стесняясь окружающих и не понижая голоса. Всё прекрасно слышно. Но беседа шла на высокой латыни. Игорь улавливал лишь самый общий смысл, и, чего добивается приезжий, так до Игоря и не дошло. К тому же Юлия называла его «сынок» с явной иронией, а тот ответно «матушка», причём в тоне отсутствовал напрашивающийся сарказм. Он добивался неких родственных действий, как мог бы любой член клана, но так не просят патрона его клиенты. Не те обороты. Игорь уже настолько подкован и формальные обращения вынужденно зубрил. Сначала из-под палки Ипатия, а затем для лучшего понимания.
Дело не в деньгах! возмущённо заявил толстяк. Это дело чести!
И тут он, похоже, угодил в цель. Материальный успех любой ценой не имел силы. Человека, нарушающего общепринятые правила ради богатства, сколько бы миллионов он ни получил в результате, равные уважать не станут.
Хорошо, сказала Юлия после короткого молчания, я подумаю. Поликарп!
Подошёл однорукий и поклонился, чего обычно не делал. Явно на публику изображает почтение.
Проводи господ во флигель. Пусть располагаются и накормят. И проследи, а это уже прозвучало для всех, чтобы не гуляли по территории.
Тренировки не вышло. Юлия удалилась, поглощённая какими-то мыслями и не заметив механика, остальные занялись своими делами. Игорю идея кататься на лошадях никогда не нравилась. Стать ковбоем даже в детстве после очередного фильма с перестрелкой не мечтал. Хватало ума понять, насколько тяжёлая работа, ещё и постоянно, вне зависимости от погоды под открытым небом. Мустанги вовсе не породистые скакуны с длинной родословной, а ранчо обычно обходится без конюшен. Здесь, безусловно, проще, да всё равно душа не лежит. И падать высоко, и скакать боязно, да и просто так дверцей не хлопнешь, бросая на парковке. Хорошо, здесь конюхи покормят и напоят животное. Но седлать и чистить забота наездника, за исключением хозяйки. А механику и так хватает занятий помимо этого. Потому быстро закруглил выездку, слегка погоняв по кругу, и с чувством выполненного долга свалил.
Третий, господский этаж по вымытой и вычищенной до блеска мраморной лестнице оказался стандартно пуст. Правда, это не означало, что никто не видит и моментально не доложит о его появлении. Уже убедился в бдительности окружающих. Они стучат за милую душу, и не от вредности, а для собственного спокойствия. Здесь попадались достаточно ценные вещи, а пропади, кто отвечать станет?
Дверь была приоткрыта чуть-чуть, что означало разрешение заходить. Таблички с приёмными часами нет, кому надо и так имеет право, а посторонние в будни не заглядывали. Хотя, как выяснилось, желающие зайти из слуг в свободное время могли и завернуть. Точнее, делали это. Конечно, их мало интересовали выставленные в закрытых застеклённых витринах предметы, давно примелькались, и то, что постороннего восхищало, у горничных, скорее всего, вызывало тяжкий вздох. Вытирать пыль внутри и мыть снаружи и так не просто, а тут ещё под личным пристальным взором дворецкого. Уж больно дорогие вещицы, и запросто найдутся желающие что-нибудь стырить. Тут чеканные вазы, серебряные кувшины, золотые и серебряные чаши, инкрустированные алмазами, а также скульптурные предметы, украшенные рельефными фигурками.
Были ещё ковры, создающие ощущение роскоши, вечно нуждающиеся в избавлении от грязи и наверняка ненавидимые всеми уборщицами. Не менее неудобно чистить стоящие по углам манекены в доспехах разных времён, а также всевозможные шлемы, кирасы и клинки из бронзы и стали. Ну и на закуску прямо у входа золотой канделябр высотой добрых два метра, украшенный драгоценными камнями. Игорь офигел, когда понял его приблизительную стоимость. Сначала думал, позолота, потом не поленился уточнить. Абсолютно ненужная вещь при наличии электрического освещения, но для музея в самый раз.