Герцог тяжко вздохнул:
Да уж, путь предстоит нелегкий.
Глава 3
Леди Араминта, позвала Верити. Стойте на месте и говорите что-нибудь, и мы с вашим братом найдем вас. Она улыбнулась герцогу, внезапно почувствовав себя с ним легко и свободно, и прошептала: Мне кажется, леди Араминта увлекается готическими романами.
Это очевидно. Нужно будет поговорить об этом с ее гувернанткой. Обглоданные зверьем бренные кости, ну надо же!
У нее разыгралось воображение или его вечно поджатые губы тронула улыбка?
«Пора уже прекратить искать благопристойные поводы для того, чтобы рассматривать его губы. Нельзя судить человека по внешности. И он собирается наложить запрет на абсолютно невинные, пусть и причудливые, романы только потому, что читает их девушка».
Мы у входа. Она провела герцога под тисовой аркой в тенистый лабиринт. Дорогу к центру она знала наизусть, но где Араминта?
Тут так мрачно, прозвучало совсем рядом. Сестра герцога явно успокоилась и теперь начала раздражаться.
«Второй поворот налево он чуть шире, поэтому, видимо, он и привлек ее. Теперь направо и еще раз направо»
Вот вы где, леди Араминта! Следуйте за мной, и мы скоро окажемся в центре.
Спасибо вам! радостно заулыбалась девушка. Уилл, ты знаешь путь?
Нет. Я полностью доверяю мисс Вингейт, иначе вмиг потеряюсь, не хуже тебя.
Я думала, ты все знаешь. Она с таким озорством посмотрела на брата, что Верити чуть не расхохоталась вслух. Девчушка была очень милой и обладала врожденным чувством юмора.
Все лабиринты разные, наставительно произнес герцог. Вот и все, что мне о них известно.
Они вернулись к входу, и Верити начала мысленный отсчет.
«Первый поворот, потом второй, потом третий, потом второй, потом четвертый, потом пятый»
Помогите! завопила Алтея, и они тут же увидели ее. Она стояла в том же проходе спиной к ним. О, вот и вы! с облегчением воскликнула девочка, когда сестра позвала ее по имени. Бэзил, маленький негодник, уже в центре. Он минут пять как надо мной потешается.
Он об этом горько пожалеет, заверила ее Араминта.
«Четвертый, затем пятый, затем шестой».
Мы пришли. Они вышли на залитую солнцем лужайку с крохотным зданием посередине.
Бэзил сидел на скамейке на миниатюрной веранде и мотал ногами.
Чего вы так долго?
Сестры бросили на него испепеляющий взгляд.
Каким образом тебе удалось добраться сюда так быстро? подозрительно прищурилась Алтея.
Посмотрите на его колени. Он полз под кустами! заявила близняшка. Вот чудовище, ты обманул нас!
Я пришел первым, остальное не в счет, ухмыльнулся Бэзил. Я воспользовался своим умом.
И в процессе испортил пару прекрасных панталон, осадил его герцог. Кроме того, бросил своих сестер и не встал при появлении дам. Стоимость брюк будет вычтена из твоего жалованья. А теперь можешь извиниться перед мисс Вингейт за свои плохие манеры и проводить сестер к выходу приличным образом.
Извините, мисс Вингейт. Но я не знаю пути назад. Бэзил уже покинул скамейку и теперь тщетно пытался отряхнуть колени.
Извините, мисс Вингейт. Но я не знаю пути назад. Бэзил уже покинул скамейку и теперь тщетно пытался отряхнуть колени.
А я знаю, заявила Алтея. Я вырвала страничку из своего блокнота и развесила бумажки на каждом повороте.
Молодец, Алтея, похвалил ее герцог, получив в награду ослепительную улыбку. Но непременно собери их все, когда пойдешь обратно.
Дети послушно удалились, потом послышался визг Бэзила и топот убегающих ног.
Едва сдержав смех, Верити села на скамейку.
Подозреваю, ваши сестры решили взять реванш над лордом Бэзилом. Не посидеть ли нам здесь немного? Подождем, пока они выйдут из лабиринта, тогда вам не придется высказывать им свое неодобрение.
Они должны чувствовать, что я все свое время трачу на их исправление. Герцог присел на ступеньки веранды.
Вы любите их и хотите им добра. И они это знают.
Вы действительно так считаете? На долю секунды ей показалось, что его светлость собирается откинуться на столбик, но он вовремя спохватился. Вряд ли сидение на ступеньках входит в его ежедневный ритуал.
Что вы их любите? Это же очевидно. Верити вдруг поняла, что это правда. И судя по тому, как дети реагируют на ваши замечания, они в курсе. Они не корчат рожи и не показывают язык у вас за спиной. Трое младших такие же сообразительные?
Они умны, согласился герцог таким тоном, будто пытался убедить в этом себя. И да, остальные так же сообразительны. Они все были такими, добавил он так тихо, будто говорил сам с собой.
Верити понимала, что последние слова были не предназначены для ее ушей, но в голосе герцога сквозила такая боль, что она не смогла промолчать.
Были и другие?
Только одна. Моя старшая сводная сестра, Арабелла. В этом году ей исполнилось бы семнадцать. Она умерла как раз перед тем, как дед забрал меня к себе.
Болезнь?
Он молчал. Верити подозревала, что этот мужчина просто не привык ни с кем обсуждать столь эмоциональные вещи. Или считал это неприличным.
Вирулентная лихорадка. Но мы не упоминаем об этом, дабы не огорчать детей.
«Но вас самого это очень огорчает, конечно же. Да только разве вы признаетесь в подобной слабости?»
Можете быть уверены в моем молчании, ваша светлость, сказала Верити, поднимаясь на ноги. Думаю, нам тоже пора возвращаться.
Полностью с вами согласен. Нам нужно вернуться на солнце, иначе вы замерзнете, проговорил он, заходя в лабиринт.
Герцог снова принял надменный вид и рад этому, подумалось ей. Очень жаль, ведь он ей почти понравился. Он проявил человечность, излив свои тревоги в отношении детей и разрешив себе немного пошутить.
Позволит ли епископу здоровье проехать небольшое расстояние? спросил он, выходя на открытое место, откуда Верити помахала рукой отцу и мистеру Хоскинсу. Могу ли я надеяться на ответный визит? Я был бы счастлив принять его в Стейн-Холл.
В хорошие дни определенно да. По воскресеньям он неизменно посещает церковь, а Стейн-Холл лишь чуть дальше ее. Однако его состояние непредсказуемо. Я не стала бы планировать ничего заранее.
Вас можно только похвалить за вашу дочернюю преданность и за то, как вы ведете хозяйство. Я полагаю, его недомогание, возникшее в то время, когда вы должны были выйти в свет, было весьма тягостным для вас.
Верити открыла рот и тут же захлопнула его. Похоже, герцоги, как и архиепископы, считают себя вправе делать своеобразные личные наблюдения. Она надеялась, что ее молчание вынудит его оставить эту тему.
Это вдохновляющий пример исполнения дочернего долга, ведь, проявляя свою преданность отцу, вы пожертвовали своими надеждами на скорый брак, не унимался он, наконец-то обнаружив то, за что можно ее похвалить.
«Да уж, намеков он явно не понимает!»
У меня не было никаких особых, как вы выразились, надежд, когда отца разбил инсульт, и я уж точно ничем не пожертвовала. К тому времени, как отец слег, ее сердце уже было разбито, а надежды растоптаны. Слишком многие женщины полностью теряют свободу, вступая в брак. Я же намерена сохранить свою, ваша светлость. Разум говорил ей, что брак это большая лотерея, а своему сердцу в отношении мужчин она, как выяснилось, вообще не могла доверять.
Я правильно понял, вы не одобряете институт брака? ледяным тоном поинтересовался герцог.
Мне кажется, это отличный способ упорядочить человеческое общество. Институт брака обеспечивает цивилизованное воспитание детей и приюты для престарелых. И он, безусловно, очень способствует комфортному проживанию мужчин. К сожалению, все это зачастую достигается жертвой со стороны женщины.
Жертвой? Брак защищает и поддерживает женщину. И ее статус повышается.
Взамен же она теряет свободу, контроль над собственными деньгами и землями, полную автономию. Она превращается в объект желаний и прихотей своего мужа, в его придаток. Я люблю отца и всегда буду заботиться о нем, но, кроме этого, у меня есть собственная жизнь независимой женщины, ваша светлость.
Никто из нас не обладает полной независимостью, мисс Вингейт. Свобода это иллюзия. Дамы ограничены природной утонченностью, господа своими обязанностями.
Но у некоторых из нас больше свободы, чем у других, возразила Верити.
«Природная утонченность, ну надо же!» Ее так и подмывало сказать что-нибудь совсем не утонченное, но она сдержалась.
У герцога ее много, у замужней женщины очень мало. Я обладаю привилегиями по рождению и положению и прекрасно понимаю, что, будь я дочерью крестьянина или ткача, столь же больного, как мой отец, в моей жизни не осталось бы ни грамма свободы. И всем было бы наплевать на мою утонченность. Мне очень повезло, и я не собираюсь отказываться от этого везения только потому, что общество хочет навязать мне брак.
«Да кто вам его предложит, с такими-то идеями?» Верити почудилось, что она слышит эти слова.
Но герцог не произнес их вслух, лишь поджал губы. И это явно далось ему нелегко, судя по тому, что ответил он не сразу.
Надеюсь, ваша свобода стоит таких жертв, мисс Вингейт. Я вижу, дети уже слишком сильно разрезвились. Я должен попрощаться с епископом и удалить сорванцов до того, как они окончательно нарушат его покой. Спасибо за восхитительный день.
«Лжец! подумала Верити, направляясь вместе с ним к отцу. Он не одобряет моего поведения и явно сожалеет о неосторожных признаниях, сделанных в сердце лабиринта. Он определенно не собирался откровенничать и теперь еще больше возненавидит меня».
Она продолжала натянуто улыбаться, провожая гостей, но ей пришлось походить туда-сюда по коридору и успокоиться, прежде чем предстать перед отцом. Ее шокировала собственная реакция на молчаливое неодобрение герцога. Этот мужчина ей не нравился, так почему же ее волнует его мнение?
Что скажешь о нашем новом соседе, папаK? Она обменялась взглядами с капелланом, и тот кивнул ей. Похоже, отец не слишком устал.
Чудесный экземпляр, перевел мистер Хоскинс жесты отца. Прекрасный актив для окрестных земель. За короткое время он понес две тяжелые утраты, и, помимо этого, на его плечи легла забота о шести младших братьях и сестрах плюс прочие многочисленные дела. Но я уверен, что он достойно примет этот вызов.
Отец кивнул и проговорил одними губами: «Я впечатлен».
А что вы думаете, мистер Хоскинс? Было легко упустить из виду, что этот человек имеет собственный голос, и она всегда старалась вовлечь его в разговор.