Итак, где мы находимся сегодня? Позавчера российские космонавты Александр Самокутяев и Елена Серова и астронавт NASA Барри Уилмор присоединились к команде МКС. В сфере космических исследований, несмотря на политику, продолжается сотрудничество. Мы понимаем друг друга, и у нас не возникает никаких проблем.
МКС дорогостоящий комплекс, он весит 400 тонн и имеет объем в 1000 кубических метров. Станция состоит из двух частей американский сегмент из семи модулей и российский из пяти модулей (шестой сейчас возвращен на Землю). Просто представьте: 1,5 гектара солнечных панелей два футбольных поля. Томас Стаффорд сейчас руководит тем, то когда-то было комиссией «Гор Черномырдин». Я встречался с Томасом неделю назад, и он сказал, что твердо намерен поддерживать программу МКС еще три года. Эта космическая станция раздвигает границы нашего понимания мира и является ярким примером достижений человечества.
Брайан Мэй. Что мы делаем в космосе?
Брайан Мэй известен во всем мире как гитарист, исполнитель и автор песен рок-группы Queen, одного из самых знаменитых и самых успешных в мире ансамблей современной эпохи. Начиная с 1970 года невероятный успех группы в составе Мэя, певца Фредди Меркьюри, барабанщика Роджера Тейлора и басиста Джона Дикона заново переписал историю рок-н-ролла; эта группа широко известна такими хитами, как We Will Rock You, Bohemian Rhapsody, We Are the Champions, Killer Queen, Radio Ga-Ga и многими другими. После смерти Меркьюри в 1991 году группа завершила совместные выступления, но и сегодня ее участники продолжают различную деятельность.
Большинство фанатов Queen знают и об увлеченности Мэя астрономией. Брайан Гарольд Мэй родился в Лондоне 19 июля 1947 года и увлекся астрономией в юности, прочитав книгу Патрика Мура. Он также проявлял большой интерес к музыке, живо интересовался животными и их благополучием, а еще стереофотографией. Мэй выбрал астрономию в качестве своей карьеры. Он изучал математику и физику в Имперском колледже в Лондоне и почти завершил диссертацию о зодиакальной пыли в Солнечной си-стеме, когда стартовал проект Queen.
35 лет спустя, с подачи Патрика Мура и друга-астронома Гарика Исраеляна, Мэй вернулся к своей диссертации. В 2008 году он получил степень доктора философии и с тех пор написал две книги по астрономии в дополнение к своим разнообразным музыкальным занятиям, фото-проектам и чрезвычайным усилиям по защите прав животных.
Меня можно рассматривать как идеального участника конференции Starmus, поскольку я выступаю и от астрономии, и от музыки. Но в этой компании я чувствую себя очень скромно. Моя квалификация как астрофизика это диссертация в Имперском колледже о движении межпланетной пыли, а моя квалификация как музыканта это 40 лет записей и концертов по всему миру как члена рок-группы Queen. Как астроном я довольно легко могу вдумчиво и с уверенностью поговорить с вами о движении межпланетной пыли. Как музыкант я с некоторым авторитетом могу рассказать, как взять ля-мажорный аккорд на громкости в 10 000 Вт на стадионе Уэмбли.
Однако тема, которую я выбрал для сегодняшнего выступления, тема, на которую меня попросил высказаться Гарик потому что мы много раз об этом говорили за те годы, что я его знаю, это не тот вопрос, на который я могу ответить с уверенностью. Я подхожу к нему с некоторым волнением, потому что я не эксперт в этой области. И потому что я чувствую груз тревоги за то, что мой подход может показаться негативным и даже неблагодарным в компании наших замечательных гостей, которые шагали по Луне и в открытом космосе. Кое-что из того, что я скажу спекулятивно, и я надеюсь, что наши астронавты потом поправят меня и скажут, в каких частях своего доклада я говорю от фонаря.
Я обращаюсь сегодня к вам не как ученый и не как музыкант, а как человеческое существо.
Я совсем не буду говорить о технических деталях. У меня необычная точка зрения, хоть и не такая необычная, как у наших уважаемых гостей-астронавтов, но я видел мир с дальних краев чистого искусства и чистой науки и повидал немало.
Я совершенно очарован разговорами на этой конференции. Очарован, стимулирован и потрясен, потому что докладчики смогли ответить на столько вопросов о том, что мы знаем о вселенной, в которой живем.
Для меня было потрясением встретить астронавтов и узнать, насколько они разделяют эту озабоченность как много они думают о планете о животных о человечестве, человечестве, не разделенном на фрагменты.
Моя задача здесь сегодня просто задать вопрос. Это вопрос, на который я не намерен давать ответ, но я надеюсь придать импульс дискуссии среди собравшихся здесь большинство из вас не только находятся на вершинах современной мысли, но и пользуются влиянием в мире в целом.
И вот мой вопрос: что мы делаем в космосе?
В этом с виду простом вопросе больше одного оттенка смысла. На поверхности простой фактический вопрос о том, что сейчас происходит с изучением космоса вокруг нашей планеты человеческой расой на что уже частично дали ответ на этой отличной конференции и это было очень интересно.
Но мой вопрос глубже в чем наша истинная мотивация дальнейших исследований и, в конечном счете, соответствует ли эта мотивация нашему видению человече-ской расы в контексте вселенной как единого целого. Другими словами, чтобы не ходить вокруг да около: сейчас, когда дверь к покорению космоса открыта выдающимися учеными и инженерами и смелыми исследователями, готово ли остальное человечество, да и заслуживает ли, пройти в эту дверь?
И если мы пройдем, всей кучей что мы возьмем с собой в космос?
Как это началось? Поразительно, полвека прошло с тех пор, как человек в первый раз отправился за пределы поддерживающей нашу жизнь атмосферы, которая окружает нашу голубую планету. В 1950-х и 1960-х годах мы видели две сильные нации, США и то, что тогда называлось СССР, которые находились в состоянии так называемой холодной войны друг с другом, закачивая деньги и человеческую смекалку в создание ракет, чтобы доставить человека в космос. Первые шаги очень напоминали снаряд Жюля Верна капсула, которой выстрелили в ближний космос, а потом позволили следовать по есте-ственной параболической траектории в свободном падении назад на Землю. Было показано, что человек может выжить в космическом вакууме, используя микроскопические системы жизнеобеспечения внутри металличе-ских контейнеров, первых управляемых космических кораблей, и даже вне этих капсул в первых космических скафандрах. Наш уважаемый гость Алексей Леонов подтвердил этой своей личной отвагой.
Итак, стало ясно, что человек может путешествовать в космос.
За этим последовала Космическая гонка, лихорадочная гонка за право стать первой нацией, которая ступит на Луну. Зачем? Был ли это дух исследования, открытия, или чистое человеческое любопытство? Да, все это. Мы знаем, что два человека, стоявшие за американской и русской инициативами, Вернер фон Браун и Сергей Королёв, всю свою жизнь мечтали о высадке на Луне. Но если человеческое любопытство было единственным побуждением, почему две нации не сотрудничали? Какая прекрасная возможность навести мосты, работать рука об руку над таким благородным проектом. Но, конечно же, нет. Почему? Потому, что весь подтекст этого предприятия был милитаристским, как и за 40 лет до того для фон Брау-на в Германии, где он работал над ракетой «Фау-2», чтобы бомбить Лондон. (В России Королёв занимался тем же.) Мечты разделяли все участники проекта: астронавты, инженеры, астрономы, работавшие над ним. Но почему на этот проект были выделены миллиарды долларов, позволившие осуществить его?
Что ж, не думаю, что мы сможем уйти от мысли, что это случилось по совсем иной причине. Покорение Луны не только давало, казалось бы, потрясающие разведывательные и огневые возможности для нации, которая доберется туда первой. Престиж, бравада, впечатление от военной мощи наверняка должны были напугать остальные нации, чтобы те почувствовали себя подчиненными. Сила, стоявшая за усилиями двух наций, была по сути милитаристской. Я должен подчеркнуть, что при этом я не имею в виду, что это была идея вооруженных сил. Нет, я говорю о том, что это были военные надежды политиков, которые должны были осуществлять вооруженные силы, зачастую вполне знакомые с пороками политической логики.
Как все мы знаем, гонка с высадкой на Луне была выиграна США. Но с тех пор поневоле задумываешься, что сталось с мотивацией, с движущей силой. Да, были и еще высадки на Луну, 12 человек ступили на нашу Луну. Но прошло 50 лет, и не кажется ли невероятным, что подъем того времени не трансформировался в колонизацию Луны сейчас, полвека спустя?
За эти 50 лет случились тысячекратные прорывы в экспертном знании, в компьютерных технологиях, родился интернет. Как случилось, что этот прорыв в космос завис? Базз Олдрин сказал нам в своем выступлении, что после того как первая задача о высадке на Луне была решена, стало труднее ясно формулировать цель и труднее поддер-живать дальнейшие исследования. Да, видимо, так и было. Но есть также искушение теоретически предположить, что политические силы больше не видели для себя непо-средственной выгоды в том, чтобы дальше идти этим путем. Они обратили свой взгляд в другие направления. И особенно этого не скрывали.
Джон Кеннеди говорил о стремлении человека исследовать космос в поисках чистого знания, но слово «Звездные войны» закрепилось за стремлением разместить автоматическое оружие в космосе, к чему призывал Рональд Рейган в 1980-е (так называемая Стратегическая оборонная инициатива). Тем временем мощные ракеты «Сатурн» больше не гремели, и Луну оставили в покое.
Я могу только догадываться, но вот я вижу, как не получила поддержки заявка на выделение 10 000 фунтов для дальнейших исследований движения межпланетной пыли и, в качестве контраста, как примерно 330 миллионов долларов были выделены NASA, чтобы попасть снарядом в комету Темпель 1, так что, пожалуйста, не говорите мне, что военные соображения не оказали влияния на принятие этих решений. Я не сомневаюсь в искренности ученых, которые провернули эту затею, но какая радость для политиков продемонстрировать, что Соединенные Штаты могут поразить цель на расстоянии 100 миллионов миль!
Основная мотивация для выделения большинства средств на космические исследования по-прежнему связана с военными и с политической властью.
Если это правда, рады ли мы этому? Подходящая ли это мотивация?
Это ли мы понесем в космос? Сквозь эту дверь? В будущее?
Принимаем ли мы военные амбиции? Экономические ли у нас амбиции? Политика, экономика и военные всегда как будто в сговоре. Возьмем ли мы в космос жадность и эгоизм большого бизнеса? Возрадуемся ли мы, когда сойдем с лунного челнока и увидим вывеску «Макдональдс»? KFC? «Гуччи», «ЛОреаль», инвестфонды, страховые брокеры?