Спорить на религиозные темы никто не захотел и вокруг сгустилось неловкое молчание. Впрочем, ненадолго.
Говорят, Афины полностью уничтожены.
Не полностью. Видел двоих человек оттуда. Но городу сильно досталось, это верно.
Еще говорят
Если верить всему, что говорят, то никогда не узнаешь, что случилось на самом деле, веско произнес старик. Лучше дождаться официальной сводки.
Вряд ли там будет реальная картина..
Ясности станет больше.
Возможно
До самой ночи не произошло ничего по-настоящему значительного. Более-менее освоившись, я рассказал соседям про ядерный взрыв, ознакомился с их мнением касательно радиационного облучения и наиболее вероятной терапии, затем выглянул в коридор и попытался узнать у пробегавшего мимо врача о своем лечении, но получил резкую отповедь и вернулся в палату.
Увидев мое лицо, поджарый Стивен с наслаждением зевнул, после чего усмехнулся:
У них сейчас слишком много забот. Лучше не отвлекать.
Да, верно
Разъяснений относительно нашего ближайшего будущего мы так и не получили. Принести нам ужин тоже никто не удосужился, так что ложиться спать пришлось на голодный желудок. Однако утром в палату заявилась целая делегация десяток одетых в светло-серые халаты людей протолкнули сквозь дверной проем несколько громоздких приборов, расставили их возле кроватей, после чего начали готовить к работе, время от времени бросая друг другу малопонятные фразы.
Еще через пять минут на пороге возник пожилой и откровенно замотанный врач.
Если кто-то хочет облегчиться, то сейчас для этого самое время, устало произнес он, тщетно пытаясь сдержать зевок. Сеанс закончится после обеда.
А во время
Во время сеанса ходить будете под себя.
Я пойду.
И я
После того, как мы вернулись из уборной, началось самое неприятное.
Так, Алекс как далеко был источник облучения?
От десяти до пятнадцати километров, господин
Ясно, проигнорировал мою попытку узнать его имя врач. Пылью дышали?
Ну наверное, да.
Ясно. Острые симптомы есть?
Никак нет!
Ясно. Сейчас будет больно, терпи.
Так точно ай!
Огромная игла вошла мне в вену и я сжал зубы, пытаясь абстрагироваться от роящихся в голове мыслей. Думать о том, как толстое стальное жало двигается внутри подергивающегося сосуда, царапает его стенки острым скошенным кончиком
Вот дерьмо. Извините.
Сейчас мы тебя как следует вычистим, доктор опять пропустил мои слова мимо ушей. Когда начнет тошнить, блюй вот сюда. Когда захочется кашлять, отхаркивай сюда же. Если будет совсем плохо, говори. Понял?
Так точно!
Следующие три или четыре часа превратились в непрекращающийся кошмар. Меня выворачивало наизнанку от кашля и рвоты, страшный аппарат неумолимо сосал из тела кровь, вены горели огнем, в голове мутилось, с разных сторон долетали тихие стоны
Когда все закончилось, я вытянулся на кровати, попытался прикрыть глаза и уснуть, но был возвращен к реальности строгим голосом все того же врача:
Первый этап завершен. Теперь идите за мной.
Двигаясь подобно сомнамбуле, я вслед за остальными пациентами вышел из палаты, добрался до камеры дезинфекции, после чего добрых десять минут стоял под жесткими и вонючими струями какого-то специфического душа.
Разбирайте новую одежду и бегом на сканирование, приказал наш мучитель, когда мы вернулись в коридор. Быстрее, пока есть окно!
Сканирование оказалось самым приятным и безболезненным мероприятием я провел несколько минут в теплой керамической трубе, после чего узнал-таки свой диагноз.
Внешние факторы успешно нейтрализованы, сообщил доктор, быстро заполняя какую-то анкету. Погрешность несущественна. Степень поражения организма незначительная. Глубокая терапия не требуется. Проведете неделю под наблюдением, получите дозу клеточных ингибиторов, затем отправитесь в часть.
Спасибо
Остаток дня я провел в подавленном молчании разговаривать не хотелось, мысли о еде вызывали тошноту, ранки от игл неприятно саднили, а по телу гуляла отвратительная слабость. Впрочем, ближе к ночи самочувствие начало улучшаться. И не только у меня.
Съесть бы чего-нибудь.
Голос некогда поджарого, а теперь и вовсе похожего на оживший скелет Стивена вырвал меня из полудремы и заставил вспомнить о еде. В желудке сразу же возникло томление, а перед глазами проступил образ тарелки с кашей. Горячей, изобилующей сочными кусками мяса, восхитительно ароматной
Врач сказал, что в тумбочках какая-то паста есть.
Где?
Несколько минут спустя, опустошив тюбик с пахучей, но абсолютно безвкусной субстанцией, я вернулся на кровать, чувствуя полное удовлетворение жизнью. Веки опять сомкнулись, из темноты проступил назойливый стаканчик с замороженным соком
На третий день моего пребывания в госпитале завтрак мы все-таки получили. А во время трапезы случилось то, чего лично я давно ждал прямо в стене загорелся экран и нашему вниманию предстала официальная хроника начавшейся войны.
Беззвучная, но оттого лишь еще более впечатляющая.
Боже
Сверхтяжелая плазма, розоватым маревом окутывающая жилые кварталы. Поднимающиеся к небу ядерные грибы. Разваливающиеся в воздухе самолеты и флаеры. Складывающиеся под гнетом избыточной гравитации дома. Вспышки чистейшей энергии, выплескивающейся на месте подрыва зарядов с антиматерией.
Гигантский огненный смерч, образовавшийся над полыхающим городом.
Это это
Мелькавшие у меня перед глазами кадры выглядели настолько дико, что мозг отказывался принимать их всерьез.
Несмотря даже на то, что несколько суток тому назад я видел ядерный взрыв своими собственными глазами.
Это не может быть правдой, в конце концов озвучил наши общие мысли Стивен. Это не так.
На экране возникло изображение отлично знакомого мне военного центра, снятого с расположенной неподалеку дорожной камеры. Еще через секунду на месте строгих угловатых зданий вспыхнуло миниатюрное солнце.
Антиматерия
Дерьмо.
Подберите сопли, так и не соизволивший назвать свое имя старик брезгливо поморщился. Все уже произошло. И нам теперь с этим жить. Чем быстрее вы это усвоите, тем лучше, ясно?
Разговаривать с ним я не хотел, поэтому дождался окончания трансляции, а затем снова лег на кровать и уставился в потолок, желая собрать в одну кучу разрозненные мысли.
Хотя использованный при нападении арсенал вызывал тихий ужас, во всем случившемся хватало обнадеживающих моментов. Ядерных взрывов оказалось не так уж много значит, силы противовоздушной обороны не только уцелели, но и перехватили большую часть вражеских ракет. Еще лучше было то, что главный удар пришелся на военные и промышленные объекты несмотря на пять разрушенных городов, соседи не рискнули идти по пути тотального геноцида. Учитывая подобную нерешительность, а также четкие действия нашей собственной армии, победа в войне стала выглядеть чуть более реальной.
С другой стороны, поводов для отчаяния тоже хватало судя по кадрам хроники, перехватывать снаряды с антиматерией оказалось чересчур сложно, так что вся приграничная область наверняка была выжжена дотла. А уничтожение заводов серьезно подрывало наше будущее.
Если мы больше ничего не сможем построить
Сможем, убежденно заявил расслышавший мой шепот Стивен. Не переживай на этот счет, парень. Я видел, как охраняется ядерный центр. Фабрика, производство. Туда никто не доберется.
Хотелось бы верить.
Точно тебе говорю.
Устроившийся на соседней кровати старик громко фыркнул и разговор оборвался. На этот раз окончательно.
Остаток дня не запомнился мне ничем особенным куцая информационная сводка больше не вызывала интереса, редкие беседы с соседями навевали тоску, от еды воротило, а общее состояние сменилось с возбужденно-шокированного до апатичного. То ли наступил эмоциональный откат, то ли подействовали вводимые нам препараты, но все остальные чувствовали себя примерно так же. Мы валялись на своих кроватях, грызли принесенные медсестрой хлебцы, молчали
Еще через сутки все опять изменилось сразу после завтрака в дверях появился наш врач в сопровождении одетого в полевую форму сержанта.
Тот не стал ходить вокруг да около, а сразу перешел к сути:
Алекс Гарсия и Стивен Фолк находятся здесь?
Так точно, я убрал в сторону поднос и встал с кровати. Рядовой Алекс Гарсия, господин сержант!
Рядовой Фолк, последовал моему примеру Стивен. Готов к службе!
Хорошо, сержант заглянул в принесенный с собой планшет, удовлетворенно кивнул, после чего развернулся к выходу: Следуйте за мной.
Наши пути разошлись за воротами госпиталя бывшего соседа увели в сторону взлетно-посадочной площадки, а меня отправили к небольшому бронированному вездеходу, внутри которого обнаружились еще несколько точно таких же молодых новобранцев.
Десять минут спустя машина вздрогнула, чуть приподнялась над землей, после чего неохотно сдвинулась с места. Начался утомительный переезд, закончившийся только поздним вечером.
Разговаривать во время транспортировки было достаточно сложно из-за гула и тряски, поэтому я молчал, практически непрерывно боролся с подступающей к горлу тошнотой, а в редкие моменты облегчения гадал о том, куда нас везут.
Судя по всему, теперь вокруг меня находились исключительно товарищи по несчастью никому из соседей нельзя было дать больше двадцати лет, однако каждый из них выглядел подчеркнуто сосредоточенным и серьезным, в каждом чувствовалась армейская жилка и соответствующее обучение. Но вот для чего именно потребовалось собирать в одном месте недоучившихся воспитанников военных центров, оставалось загадкой.
Отправка на фронт? Дальнейшая подготовка? Тыловые работы?
Мучиться в неведении пришлось долго сразу по приезду в точку назначения нас без лишних слов накормили, отвели в пустую казарму, а затем приказали отдыхать и выключили свет. Расставивший же все по своим местам брифинг состоялся только на рассвете.
Выполняя приказ разбудившего нас сержанта, мы вместе с обитателями еще двух казарм перешли в небольшое административное здание, расположились в уютном конференц-зале и принялись ждать. Впрочем это ожидание быстро закончилось.
Доброе утро, зашедший в помещение седовласый мужчина благожелательно кивнул и двинулся к скромной черной кафедре. Минуту внимания.
Пока я думал о том, кто именно оказался перед нами и рассматривал гражданский костюм незнакомца, тот занял место лектора и начал говорить:
Меня зовут Константин Дюпри. Так как для большинства из присутствующих мое имя ничего не значит, я сразу перейду к делу. Вам уже известно, что мы подверглись внезапному и подлому нападению, но вы пока что не имеете представления о том, насколько тяжелыми оказались последствия. К сожалению, дела обстоят хуже, чем можно было бы ожидать. На данный момент враг уничтожил свыше девяноста процентов наших промышленных мощностей и нанес серьезный урон обороноспособности страны. Мы смогли остановить его наступление массированным встречным ударом, но положение остается чрезвычайно неопределенным. В этой ситуации приходится искать альтернативные пути ответа на агрессию.