Алло, заспанным голосом сказала она. Как ты? Всё в порядке?
Пока девушка говорила по телефону, я постарался успокоить собственное дыхание. Сердце бешено колотилось в груди. В висках пульсировало. На душе было отвратительное ощущение, будто меня только что окунули в грязь, а затем заставили сделать нечто аморальное, паршивое. Никогда в жизни не чувствовал себя так хреново.
Спустя пару минут чернота в груди начала потихоньку отступать. Было всё ещё тоскливо, но, по крайней мере, вернулась способность мыслить. Я снова начал реагировать на происходящее. Краем уха услышал голос Ольги. О чём именно говорит женщина, понять не мог, долетали лишь отдельные обрывки фраз, но судя по интонации и в момент проснувшейся Ане, речь шла о чём-то серьёзном.
Окей, я поняла тебя. Деньги мне ему передать, если что?.. Ага, хорошо. А где дело лежит? девушка встала с дивана, включила свет и подошла к шкафу с многочисленными папками. Зелёная? Ага, вижу Хорошо, я спрошу у него Окей, до встречи. Обнимаю.
Аня присела за стол. Положила папку с документами на колени и, повернувшись ко мне, сказала:
Ну что, товарищ, хочешь поработать на благо общества?
Ещё не совсем понимая, что происходит, присел на край дивана и рукой растёр заспанное лицо.
Ещё не совсем понимая, что происходит, присел на край дивана и рукой растёр заспанное лицо.
О чём речь?
О возможности вывести на чистую воду очень крупную рыбу. Настолько крупную, что наша сегодняшняя публикация покажется детской забавой.
А конкретнее можно? Я ещё сплю просто
Смотри, девушка пальцем подозвала меня, узнаёшь человечка?
Зевая и дрожа от холода, я подошёл к столу и взглянул на фотографию. Это был портрет сорокалетнего мужчины с широким лицом и высокой залысиной. Его огромные глаза застыли в самоуверенном прищуре. В цепком взгляде скользила насмешка.
Я восхищенно присвистнул.
Вижу, что узнаёшь, кивнула Аня.
Трудно не узнать. Особенно, если учишься на юрфаке.
Так вот, слушай. Этот дядечка, которого здесь в шутку зовут Ришелье, начинал стремительную карьеру ни где-нибудь, а в славном городе Омске. Кстати, как и наш сегодняшний герой. Они даже были приятелями. Ну да не суть. В общем, в Омске этот тип успел отметиться распилами, тесной дружбой с ворами и прочими сомнительными достижениями.
Я слушал девушку рассеяно, то и дело косившись в сторону двери. Та была закрыта, но в помещении стоял холод, словно ещё недавно здесь гулял ледяной ветер.
а перед отъездом в столицу он и вовсе выдал аферу на зависть, продолжала Аня. Если вкратце, поимел всех омичей от младенцев до стариков. Наш фонд копал под него последние два года, но, стоит отдать этому жулику должное, ума ему не занимать. Всё было сделано настолько чисто, что до недавнего времени мы могли лишь причитать и с обиженным видом курить бамбук в сторонке.
Аня перевела дыхание. Я смотрел на неё, совершенно не понимая, о чём она талдычит, но видимо это было что-то очень важное. Голос девушки дрожал от волнения.
И всё-таки есть справедливость в этом мире, сказала она. Наша сегодняшняя публикация взорвала сеть. Люди услышали о фонде. Пару минут назад Оле позвонил человечек и сказал, что может дать просто убойные доказательства, которые отправят Ришелье за решётку. Ну или хотя бы лишат погон.
Ришелье? Господи, что за тупая кличка? Это что-то из «Трёх мушкетеров»?
Почти, усмехнулась Аня, там на самом деле страшная история.
Не солидно как-то.
Не важно. Важно то, что теперь мы можем обыграть его. Сорвать маску и показать истинное лицо на всю страну.
Окей-окей. Я всё понял. Кроме одного. Я-то чем могу вам помочь?
Аня посмотрела на часы, подумала немного. А затем заговорщицки мне улыбнулась и произнесла:
Ты должен поехать в Омск.
Завтра?
Прямо сейчас.
Пару секунд я просто бездумно смотрел на девушку, переваривая полученную информацию. А потом закрыл глаза и обречённо выдохнул.
Кто ж меня так проклял? Уже вторую ночь подряд, когда, казалось бы, с ночлегом складывается всё как нельзя лучше, мне приходится собирать вещи и уходить впотьмах. Что ж тут поделать С крепким здоровым сном у меня всегда были натянутые отношения.
Все инструкции я скину тебе сообщением, сказала Аня. Поезд отходит в пять-ноль пять. У тебя есть полтора часа, чтобы добраться до вокзала. Вот держи, это деньги на билет. А это дебетовая карта, что с ней делать скажу потом. Ближе к утру с тобой свяжется Оля, она объяснит весь план в деталях
Ань, перебил я девушку.
Да? Слушаю тебя.
Скажи, почему я? Вы знаете меня всего день.
Она усмехнулась, потрепала меня по волосам и, положив руку на плечо, сказала:
Оля умеет разбираться в людях. А я доверяю ей. И тебе доверяю. Ни я, ни Оля, ни ребята не можем поехать сейчас. А перспектива, которую мы имеем, перекрывает все риски. Это действительно важное дело, Юр. Ты помнишь, что я говорила тебе вечером? Про то, что каждый должен когда-то выйти в море и прочувствовать шторм на себе. Так вот, Юра. Авантюра, которую мы затеваем это не просто шторм
Аня немного подумала, а затем, глядя мне в глаза, добавила:
Это, чёрт возьми, настоящий девятый вал.
Погода в то утро испортилась. За окном, не переставая, накрапывал мелкий дождь. Его барабанная дробь вместе со стуком колёс сливалась в монотонный шум и никак не давала уснуть.
Почти всю дорогу я проворочался на неудобной полке плацкарта. Было душно. В вагоне нестерпимо воняло мочой и грязными носками. Вдобавок на правой ноге начал ныть вчерашний порез, и от этого я почувствовал себя совсем паршиво.
Где-то к восьми утра позвонила Ольга и дала необходимые инструкции. Сквозь полудрему, хоть и не с первого раза, но всё-таки понял, что именно от меня требуется.
Больше всего план действий напоминал старые фильмы о разведчиках. В шесть вечера я должен был встретиться в сквере с информатором и, представившись сотрудником фонда, договориться о цене компромата и условиях работы. После этого мне следовало позвонить Аваловой и с помощью заранее придуманных кодовых фраз передать информацию ей. Если Ольга давала добро, то вместе с информатором мы шли к ближайшему банкомату. Получив пин-код, я снимал деньги и передавал их человеку. После чего забирал папку с документами и ехал в гостиницу. Там я должен был оставаться ближайшие пару дней, пока Ольга не сможет лично приехать в Омск, чтобы забрать у меня бумаги.
Прокручивая в голове план действий, я думал лишь об одном:
«И во что я ввязался, Господи? Какой к чёрту компромат? Какие информаторы? Да на хрена мне это всё сдалось?»
Ночью казалось удачей получить бесплатный билет до Омска и решить вопрос с ночлегом на несколько суток. Теперь же понемногу до меня начало доходить. Мало того, что я влез в чужую игру, так ещё теперь и рискую застрять в городе на неопределенное время.
Раздосадованный собственной глупостью, решил не думать о том, что будет. Всё, что нужно сейчас хоть немного вздремнуть
Когда в очередной раз открыл глаза, то понял, что в обстановке что-то изменилось. С трудом поднявшись, я присел на край полки и глянул на часы. Электронные «Casio» на запястье показывали половину первого.
Размяв затекшую шею, я обратился к пенсионеру на соседней полке:
Не подскажите, где мы сейчас?
Тот оторвался от чтения дешёвого детектива. Посмотрел на меня со странной усмешкой.
Всё там же. Только Барабинск проехали.
Я попытался вспомнить карту, но понял, что подобного города никогда не слышал.
Это далеко от Омска?
Пенсионер ответил не сразу. Он отложил книгу в сторону, и стал с любопытством меня рассматривать.
Где-то часа три-четыре.
Я решил, что ослышался.
Четыре часа?! Но в билете написано
Я вдруг осёкся. Стало понятно, что именно показалось мне странным: колёса поезда больше не стучали. За окном всё так же шёл дождь.
А почему стоим?
Хах! Тут вагон весь этим вопросом мучается, вновь усмехнулся пенсионер.
С верхней полки донёсся низкий голос:
Велика страна, а порядка в ней нету! Зуб даю, мужики, ночью кто-то рельсы спиздил!
По плацкарту прокатился хохот. Не смеялся лишь я. В голове начала вырисовываться ситуация.
И долго уже?
Третий час примерно. Проводницы ходят туда-сюда с хмурым видом. Ничего не говорят.
А чё тут скажешь? Нет дороги нет и движения! добавил всё тот же голос наверху. Опасная ситуация, скажу я вам. Я в соседнем вагоне жида видел.
И что?
Как что? Пока мы стоим, он ведь и позади рельсы продаст! Встанем, на хуй, намертво!
Мне было не до антисемитских шуточек. Я судорожно начал проводить расчёты. Встреча назначена в шесть. Сейчас половина первого. Если верить попутчику, ехать ещё, как минимум, три часа. Значит, в запасе оставалось примерно два. Но это с учётом времени, которое предстоит потратить на передвижение по городу и поиски места встречи.
Главное, чтобы поезд тронулся в ближайший час. Иначе
Постойте-ка А где Мириам? Я вдруг понял, что не чувствую её присутствия.
«Мэри, ты здесь? мысленно позвал я девушку. Ответь мне».
Тишина. Странно.
«Мириам, слышишь? Дай знать, что ты рядом».
И вновь никакой реакции. Я забеспокоился. В голове пронёсся вчерашний сон Мириам было плохо. Она едва не плакала, пока хриплый шёпот гулял по офису ледяным ветром. Я помню, как изменилось лицо девушки, когда она посмотрела в ту чёрную бездну. Это было ненормально.
Почему Мириам умоляла не открывать дверь? Кто мог так сильно напугать её? В конце концов, это ведь был осознанный сон. Её владения. Неужели кому-то под силу
Товарищи пассажиры, просьба не покидать вагон! донёсся голос проводницы. Курите в тамбурах!
Я же говорил! заржал сосед наверху. Жид пошёл гайки откручивать!
Проводница недовольно глянула в нашу сторону:
Молодой человек! Соблюдайте приличия!
Это вы, вашу мать под хвост, соблюдайте приличия! не унимался мужик. Три часа стоим! Когда поедем?!
Это вы, вашу мать под хвост, соблюдайте приличия! не унимался мужик. Три часа стоим! Когда поедем?!
Скоро, молодой человек, скоро. Имейте терпение!
Имейте совесть!
Я свою совесть давно имею!
Оно и видно, снова загоготал мужик.
Я решил пройтись до тамбура. Там стоял такой дым, что можно было даже не доставать сигарету.
Дождь усилился. Под дверьми вагона поползли ручейки.
«Мириам, прошу, ответь. С тобой всё хорошо? Просто дай знак». И вновь тишина Тревога в груди засвербела сильнее.