После обряда жертвы «скатывались по ступеням храма, орошая их кровью». Запекшаяся кровь и тела, падающие под ноги жителей, по-видимому, вызывали эмоции, нам незнакомые. Можно предположить, что собравшаяся толпа испытывала смесь сильных противоречивых чувств. Может быть, страх и сопереживание, укреплявшие господство власти, как это было во время публичных казней в других империях. Или извращенное ликование при виде смерти множества врагов. Может быть, даже катарсис, как это переживали зрители древнегреческой трагедии. На самом деле нет. Ацтеки, по-видимому, признавали, что кровопролитие пища их богов, а также двигатель солнца, без которого неизбежно могли произойти катастрофа и конец нынешней эпохи.
В конце церемонии черепа тех, кто был принесен в жертву, складывались на стойках снаружи храмов. Невозможно определить количество жертв. Говорят, что в 1487 г. во время освящения нового храма Уицилопочтли, грозного бога солнца и войны, в жертву принесли 80 400 человек, включая женщин и детей. Это, конечно, преувеличение. С другой стороны, ученые сходятся во мнении, что каждый год в империи, как в это время, так и в предшествующие десятилетия, приносилось в жертву до 20 000 человек.
Когда три главных города-государства заключили союз, стало меньше поводов для войны и, следовательно, не хватало пленников для церемонии жертвоприношения. И даже череда мелких войн против соседних вассальных государств не могла обеспечить нужным количеством жертв. В 1450 г. разразился жестокий голод, и, по словам мексиканского антрополога XX в. Мигеля Леон-Портильи, жрецы объявили, что «боги разгневались на империю, и чтобы умилостивить их, нужно регулярно приносить людей в жертву».
Чтобы решить проблему, власти устраивали т. н. «битвы цветов», далеко не столь безобидные и очаровательные, как их название: избранные члены городов-государств принимали участие в ритуальных сражениях. Вместо смертельного оружия, участники использовали плоские деревянные дубинки, с помощью которых нужно было либо подчинить противника, либо лишить его сознания, не нанося серьезных ранений. Дополнительное преимущество этих жертвоприношений заключалось в том, что они обеспечивали военную подготовку и снабжали жертвами для ритуальных церемоний.
По-видимому, все это указывает на уничтожение любых остатков индивидуальности в обществе и всепоглощающую ауру коллективизма. Напротив, ацтеки развивали свое собственное уникальное самоощущение. По словам Джорджа Оруэлла, писавшего о своих современниках, «к пятидесяти годам каждый человек имеет то лицо, которое он заслужил». Более чем за полтысячелетия до Оруэлла ацтеки превратили это в свою собственную глубокую индивидуальную философию. Первоначально привилегированные «мудрецы» из жрецов развили подобный способ мышления, утверждая, что он происходит от «легендарного символа знания науатля великой фигуры Кецалькоатля», бога, явившегося в виде пернатого змея и сотворившего человечество. Согласно его учению, «развивать свое лицо» должно быть целью каждого человека. Это устранило анонимность, в которой они родились, и позволило им «поставить зеркало перед своими собратьями». Такая философия давала возможность каждому человеку развивать самопознание, мудрость и заботу как о себе, так и о своей семье и своем народе.
Смысл глубокой философии, как говорят, воплощался в самом языке науатль. Западные философы признают поэтическую версию учения Сократа в первоначальном стремлении к самопознанию. Что же касается второй части, то идея о том, что сам язык, который мы изучаем, приводит нас к философским выводам, поразительно современна. Уже в XX в. австрийский философ-лингвист Витгенштейн выдвинул эту теорию.
В 1502 г. тридцатишестилетний Монтесума II стал девятым правителем Теночтитлана, управляя при этом всей империей ацтеков. Монтесума II обладал воинственным характером, и, как говорят, расширил влияние своей империи до самых больших пределов. Другие говорят о нем как о человеке нерешительном и подавленном предчувствием собственного трагического исхода. Первые годы его правления ознаменовались целым рядом событий, предвещавших беду. Затем заметили движение кометы для многих символа конца конец пятидесятидвухлетнего цикла ацтекского календаря и неминуемое завершение эпохи пятого Солнца.
Когда Христофор Колумб высадился в Америке в 1492 г., изолированный материк вновь встретился с внешним миром. Испанцы немедленно начали полномасштабные поиски и завоевания в надежде добыть драгоценные металлы и другие ценности. Эти мотивы выступили движущей силой испанского конкистадора Эрнана Кортеса, который высадился в феврале 1519 г. на мексиканском побережье в том месте, где сейчас находится Пуэрто-Крус. Его сопровождали всего пятьсот человек. Согласно одному древнему поверью, восходящему к эпохе ольмеков, боги отплыли из Мексики, обещая, что однажды вернутся.
Кортес и его люди как будто исполнили пророчество. Ацтекам они даже напоминали богов своей белой кожей, жуткими бородами, гигантского роста с двумя руками и четырьмя ногами (люди на лошадях), способные убивать людей на расстоянии с грохотом и клубами дыма (мушкеты). Поразительно, что ацтеки построили свои огромные и детально спроектированные памятники без использования вьючных животных или колеса. Точно так же, как европейцы никогда не видели помидоров, картофеля и тому подобного, ацтеки в своей изоляции не выработали иммунитета к общеевропейским оспе, холере, бубонной чуме, гриппу и даже обычной простуде. С другой стороны, испанские моряки, возвращаясь в Европу, приносили с собой сифилис. Стремительно и захватывающе произошел крах и без того больной империи ацтеков.
В течение двух лет Кортес и его несколько сотен человек с помощью хитрости, пропаганды, превосходного вооружения, болезней победили империю ацтеков. В ходе этого процесса Монтесуму II поймали и убили, Теночтитлан разрушили, а Кортес нечаянно стал первым европейцем, увидевшим восточный берег Тихого океана. Говорят, что погибло до трех миллионов ацтеков, а остальным пришлось обратиться с помощью католических священников в христиан результаты этих обращений мы уже обсудили. По сей день в отдаленных джунглях полуострова Юкатан, Гондураса и Гватемалы изолированные племена Майя и ацтеков, как известно, продолжают свою собственную культурную практику.
Постскриптум
Империя ацтеков сосуществовала с империей инков, которая в период своего расцвета занимала западное побережье и внутренние районы Южной Америки от самой южной точки Колумбии до середины Чили, на расстоянии около 4000 километров. Будучи изолированными от всех, инки основали своеобразную цивилизацию, совершенно независимую от ацтеков. И зажиточность, и падение цивилизации инков напрямую от т. н. «серебряной горы» в Потоси, которая вскоре привлекла внимание испанского конкистадора Франсиско Писарро, возглавившего отряд в сто шестьдесят человек и покорившего инков за два года. Однако он так и не нашел главного шедевра империи, т. н. «затерянного города инков» Мачу-Пикчу, построенный в Перуанских Андах на высоте более 2,5 километров цивилизацией, не знавшей, как и ацтеки, колеса, с абсолютно бесполезными в горах ламами. Мачу-Пикчу нашли только спустя 400 лет.
Однако в 1553 г. испанцы все же обнаружили древний артефакт, из самых впечатляющих и загадочных на нашей планете. В Перуанских Андах на высоте примерно в 500 метров они наткнулись на большое, постоянно сухое, безветренное, безводное плато, покрытое рисунками Линиями Наски. Это масштабные геоглифы: изображения растений, животных, даже пауков, человекоподобных существ с круглыми головами, глазами и ногами в довольно примитивном стиле и множество каких-то неизвестных существ. Кроме того, почти прямые линии, длиной иногда в триста метров, пересекают пустынное плато. Их относят к периоду 200600 гг. до н. э. И все же, несмотря на всевозможные остроумные объяснения, ни один серьезный исследователь до сих пор не смог дать сколько-нибудь убедительной трактовки их существования. Правда неуемный Эрих фон Дэникен утверждал, что эти знаки были созданы «древними астронавтами». Это, конечно, дурачество, но нельзя отрицать, что всю красоту и искусность этих знаков можно полностью оценить только с высоты птичьего полета и из космоса со спутников.
Подобные древние имперские чудеса кажутся еще более удивительными, если рассматривать их в широком историческом контексте миграции Homo sapiens до крайних пределов ойкумены. Проблемы, возникшие в ходе этих миграций, привели к тому, что Homo sapiens освоил ряд совершенно новых для него знаний. Как мы уже видели, проявления этого развития имеют как заставляющие задуматься черты сходства, так и не менее поразительные различия. И все же в глубоком смысле они были общими для нашего биологического вида. Они включали в себя абстрактное мышление, символы, религии. Тогда появились зачатки искусства, науки и письменности. Тогда родилось человечество, каким мы его знаем.
Конечно, этот новый вид человека на фоне собратьев-гоминидов все равно не был каким-нибудь там ницшеанским «сверхчеловеком». Homo sapiens, возможно, превосходил Homo erectus и других, но многие из них особенно неандертальцы были коренастее и сильнее физически. Угрозы со стороны ранних гоминидов, изменение климата, география и прочие «случайности истории» привели к тому, что семейные группы и племена этих новых, более развитых существ постоянно находились в движении, уходя все дальше и дальше от их родного континента. И все же развитие способностей, изобретательность в приспособлении к окружающей среде и воображение обеспечили им процветание и дальнейшее развитие.
Конечно, этот новый вид человека на фоне собратьев-гоминидов все равно не был каким-нибудь там ницшеанским «сверхчеловеком». Homo sapiens, возможно, превосходил Homo erectus и других, но многие из них особенно неандертальцы были коренастее и сильнее физически. Угрозы со стороны ранних гоминидов, изменение климата, география и прочие «случайности истории» привели к тому, что семейные группы и племена этих новых, более развитых существ постоянно находились в движении, уходя все дальше и дальше от их родного континента. И все же развитие способностей, изобретательность в приспособлении к окружающей среде и воображение обеспечили им процветание и дальнейшее развитие.
Достигнув самых дальних обитаемых земель планеты, они часто находили там своих предшественников-гоминидов. Эти два «двоюродных» вида жили рядом друг с другом иногда в течение многих тысяч лет. Однако во всех известных случаях Homo sapiens, по-видимому, пережил своих вымерших предшественников-гоминидов. Скорость, с которой этот Homo sapiens распространился по нашей планете, поразительна. Для иллюстрации этого будет достаточно краткого, сильно упрощенного списка. Первые «иммигранты» из восточной Сибири прошли Берингов перешеек около 25 000 лет назад, спустя всего 9 000 лет они достигли самой крайней точки Южной Америки Патагонии. Еще через 2000 лет после этого перешеек пересекла вторая волна мигрантов, заселив североамериканские равнины коренных племен. Прошло еще 10 000 лет, прежде чем третья волна, инуиты, прибыла и завладела ледяными пустошами северной Канады.