Почему-то Шиза не показывала Уммару как опасность. Но я-то считал по-другому.
Стол для ВАС накрыт, продолжала она мурлыкать.
Ее счастливое лицо сияло как светило или даже ярче. Синяка как не бывало. Я затравленно огляделся. Отступать было некуда: слева стол, справа стол, а позади Уммара.
Ну веди, тяжело вздохнул я и поплелся следом за ней. Когда мы проходили мимо маленького мужичонки, стоящего за стойкой, я услышал злой шепот:
Сучка, никого не пропускает! Как оказалось, это был муж Уммары Рух, хозяин постоялого двора.
Уммара, гордо вскинув голову, не обращая внимания ни на что, продефилировала в малый зал, я невольно залюбовался ее походкой, но быстро опомнился и прошел следом за ней.
Там был накрыт ну просто роскошный стол с дорогой серебряной посудой, с цветами.
Я величественно прошел к столу под взглядами знакомых рож. Ну а как без них? Чмокнул Уммару в щечку и сказал:
Уммара, ты сегодня неотразима.
Благодаря вам, милорд, с улыбкой до ушей, закатив глаза, проворковала прелестница и вышла.
Что, съели? Я взглядом победителя посмотрел на застывшие лица вчерашних моих линчевателей.
Мам, а можно я ей тоже в глаз дам? спросил толстый паренек, с восхищением смотрящий на меня.
Нет, ответил за него отец и отвесил недорослю подзатыльник. Если бы ваша мать не говорила чепухи, то тебе не пришла бы эта глупая мысль в голову.
«Хоть один нормальный мужик здесь оказался», подумал я о нем. Но тут вошел Овор, лыбясь во весь рот, увидел наш стол и пошутил:
Всего пара синяков, а какой стол!
Когда я вышел на высокое крыльцо постоялого двора, светило поднялось уже высоко и ласково согревало землю, из которой густо поднималась сплошным зеленым ковром трава, расцвеченная необыкновенно красивыми полевыми цветами. Переполняемый бодростью и хорошим настроением, я свистнул громко и залихватски. Из конюшни вынырнул Вихор, и, кинув ему серебряк, я приказал:
Когда я вышел на высокое крыльцо постоялого двора, светило поднялось уже высоко и ласково согревало землю, из которой густо поднималась сплошным зеленым ковром трава, расцвеченная необыкновенно красивыми полевыми цветами. Переполняемый бодростью и хорошим настроением, я свистнул громко и залихватски. Из конюшни вынырнул Вихор, и, кинув ему серебряк, я приказал:
Выводи коней!
Во двор вошла группа людей в сопровождении вооруженных стражников и направилась в нашу сторону, среди них был красным маркером отмеченный субъект, которого я заприметил из-за его способности «скрыта». Шли они по мою душу с намерением наезда, это было видно по ментальному сканированию (как это у меня получалось, я не знал, но пользовался, как пользуются люди электрическим током, не зная, что это такое).
Среди них был и мой ходячий кошелек Хряк-лошадник. Увидев меня, он заорал:
Господин сержант, вон он, разбойник, который меня ограбил и угрожал убить. Держите его.
Закрой пасть, лениво сказал коренастый стражник, осмотрел меня, стоящего рядом мечтающего Овора и сплюнул в сторону. Для него мы были никто, и звать нас никак. Худой подросток и старый дед, который глупо улыбался.
Значит, так, тан, я сержант Уррам, начальник патруля дружины префекта этого округа барона тан Шарду.
Наверное, он хотел произвести впечатление, обозначив свою принадлежность к дружине префекта.
На вас поступила жалоба, что вы на территории округа совершили произвол. А проще сказать ограбили добропорядочного торговца. Вон стоят свидетели вашего преступления, показал он рукой на личностей, стоявших с наглыми ухмылками, среди них был и тот странный субъект, который ловко прятался. А вот пострадавший, показал он на Хряка.
Да, это я пострадавший, громко подтвердил лошадник и оглянулся, чтобы убедиться, все ли его видят.
Сержант просто посмотрел на Хряка и вновь сплюнул.
Вам есть что сказать? без малейшего интереса спросил он.
Конечно! с усмешкой глядя на наглого сержанта, сказал я и гаркнул: Пшел вон!
Меня, майора, пришел нагибать какой-то гребаный сержант! Эти ухари почему-то решили, что могут развести меня, как я развел Хряка.
Сержант остолбенел, вытаращив глаза. Оторопели и свидетели своим криком я смел ухмылки с их лиц.
Пошел вон, дурак, теперь не так громко добавил я.
Десятник побагровел, силясь что-то сказать. Его, того, кто здесь был и царь, и бог, оскорбил какой-то мальчишка. Да что он о себе думает!
Взять его, рявкнул он, выходя из себя.
Опомнившиеся солдаты толпой бросились на меня, стоящего на крыльце.
Первого подбежавшего я пропустил мимо себя, немного сдвинувшись в сторону, и когда он оказался за спиной, не оборачиваясь, пнул его ногой в спину, добавив энергии. Теперь процессом подкачки энергии руководила Шиза. Получив ускорение, воин с громким воплем влетел в большой зал. Второго я встретил встречным ударом той же ноги в грудь.
Здесь результат был еще более впечатляющим. Дружинник оторвался от крыльца и словно снаряд, пущенный из катапульты, врезался в бегущих за ним солдат. Разметав их, словно солому, он с воплем врезался в сержанта и вместе с ним полетел дальше, погребя под собой троицу свидетелей.
На ногах остался только стоявший в стороне открывший рот Хряк.
Вот зачем тебе голова, лошадник, если ты ею не умеешь пользоваться? вспомнил я наш прежний разговор.
Не губите, барин, Буч попутал, упал на колени Хряк.
Ты заслуживаешь смерти, убогий, с угрозой в голосе сказал я.
Простите! заорал он, подползая ко мне, стараясь обхватить мои ноги. Я откуп дам, не убивайте.
Да помню я, дети у тебя, ответил я. Тащи пятьдесят золотых и живи.
Эти деньги у него были. Пока он полз ко мне, Шиза уже успела прощупать его память. Наш с нею тандем начинал мне нравиться.
Я мигом, ваша милость, сорвался с места прощелыга и, поднимая пыль, как БТР по бездорожью, ломанулся куда-то в сторону.
За спиной у меня чьи-то вопли, передо мной шевелящаяся куча-мала.
Первыми стали приходить в себя свидетели. Так в жизни всегда бывает сволочи более живучи. Выбравшись на карачках из-под солдат, они дали деру.
А ты в самом деле дурак. Надо же, нехейца хотел арестовать, сказал Овор. Он уже подошел к лежащему сержанту и, не церемонясь, поднял того за шиворот.
Кого? приходя в себя, переспросил сержант.
Тан нехеец, сказал Овор. А тебе предстоит дуэль, служивый. Приходи в себя быстрее. Нам уезжать надо.
Прошу у его милости прощения, захрипел сержант. Двадцать монет золотом отступных даю.
Принимаешь? спросил меня Овор.
Принимаю, усмехнулся я. Жду пять рид.
Слышал, что тан сказал? посмотрел на десятника Овор. Давай шевелись.
Совершив блицкриг[19] над бандой незадачливых вымогателей, которые оказались еще к тому же местными правоохранителями, я сделал вывод, что история развития цивилизаций имеет сходство даже в мелочах. Вон лежат «оборотни в погонах», и, глядя на них, я полагал, что с их начальством мне еще предстоит встретиться.
Надо отдать должное выдержке моего дядьки. Он не задал ни одного вопроса. Ни по поводу полета «шмелей» в доспехах, ни по поводу великолепных лигирийских рысаков, которых привел нам в поводу Вихор.
Он только спросил:
Мой какой?
Тот, который не мой, ответил я ему и подал Овору яблоко. Сам подошел к своему Вулкану, которого так назвал из-за горячего нрава, дал ему яблоко и прижался к гриве лицом, обняв того за шею руками. Конь принял мою ласку и тихо заржал, выражая свое удовольствие.
Сбитые солдаты потихоньку поднимались и уходили по одному в свою караулку, опасливо оглядываясь на нас с Овором. Остался лежать только тот самый «шмель».
Скоро в клубах пыли появился Хряк с выражением огромного горя на лице и большим кошелем в руках.
Вот, ваша милость, через силу сказал лошадник, становясь на колени и протягивая мне деньги. Это откуп, прошу прощения, произнес он ритуальную фразу.
Прощен, ступай! закинув кошель в секретный карман сумки, ответил я.
Премного благодарствую за проявленную милость, отступая на коленях, ответил Хряк.
Та же самая история повторилась и со стражником. Только взгляд его обещал мне мало хорошего в будущем.
Ну, все наши дела здесь закончились, поехали, сказал я Овору.
Сел на Вулкана, посмотрел на стоявших молча пораженных зрителей. Среди которых была восхищенно смотревшая Уммара, матрона «Раневская» и семейка «папа, мама и дети».
Да я тоже так смог бы, услышал я за спиной голос толстячка-парнишки и звук звонкого подзатыльника в ответ.
Да, поехали, согласился дядька Овор. Больше ты тут ничего не заработаешь, и захохотал во всю полноту своей могучей глотки.
Провинция Азанар. Северный торговый тракт
Зак бежал «быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла».
У него имелся еще шанс выжить, надо было только добраться до Шрама и уговорить того сделать засаду. Убить странного нехейца, обобрать и отдать деньги Шарду, выкупив свою жизнь.
Мы ехали не спеша. Овор что-то обдумывал. Я получал шпаргалки о новых возможностях. Мной были изучены три универсальные базы из четырех.
Огромный объем информации, который впитала в себя Шиза, моя нейросеть и симбиот одновременно. Кроме того, росли мои имплантаты восприятия, которые увеличивали как мои возможности, так и Шизы. С их помощью я мог не просто гораздо быстрее думать и действовать, а выпадать как бы в другой пласт реальности, с другим течением времени. И чем ра́звитее были имплантаты, тем эффективнее я мог действовать по слоям временно́й реальности.
Выживание это знание и способности, дающие существовать и выполнять задачи в различной среде, в условиях быстро изменяющейся ситуации, где главным было выжить любой ценой. И я все это знал и умел.
База энергетические структуры давала способности и знания оперировать магическими энергиями. Умения составлять плетения заклинаний, делать магические конструкты зачарованные вещи, обладающие магическими свойствами, составлять магические зелья. Но информации было не очень много. Ее надо будет добывать, обрабатывать и систематизировать самому. Да это и понятно. Там, за кордоном, магии нет.
Медицина столько всего разного, что перечислять не буду. Скажу только: у себя на родине я был бы ПРОФЭССОР.
Например, смотрю магическим зрением на Овора и мгновенно провожу диагностику его состояния забитые сосуды, остеохондроз, множественные зажившие переломы, по погоде мучает ревматизм. Энергокаркас деформирован.