В итоге герцогиня ушла в люк в полу с гордо поднятой, как и подобает столь высокородной особе, головой, а я остался с пробитой крышей и раскуроченной кроватью.
И это ещё учебный год не начался, в который уже раз устало пробормотал я. Домовые, эй! позвал, вновь посмотрев на дыру наверху, но те не отозвались.
Я помнил, что техническое, так сказать, обслуживание помещений вроде как осуществляли именно они, так что, может, и ремонт крыши смогут устроить.
Позвал ещё раз не дозвался.
Прошёлся по общаге, но всюду меня ждала тишина.
Тоже, что ли, на каникулах? задумчиво прошептал я.
Оглядевшись, внезапно узнал коридор, в котором когда-то увязался за Иквусом, нечаянно выяснив его самый бережно хранимый секрет. А спустя миг ноги сами понесли меня к тайному входу в его бывшую лабораторию. С тех пор, как он ушёл, я больше там не появлялся, и сейчас вдруг остро захотелось проверить, не заглядывал ли туда больше Сева.
Рука моя всё так же беспрепятственно провалилась сквозь стену, и я шагнул в знакомый проход, в котором, как и раньше, неярко мерцали магические светильники. Спустя пару метров, однако, остановился, вдыхая сухой воздух и пытаясь определить наличие «живых» запахов.
Неожиданно мне показалось, что откуда-то из глубины лаборатории как будто бы слышен какой-то звук. Лёгкая, еле слышная ритмичная вибрация.
Не может быть изумлённо пробормотал я, после чего бросился по лестнице вниз и с криком: Сева! ворвался в лабораторию.
Вот только там находился отнюдь не исчезнувший завхоз.
Вся лаборатория кардинально изменилась. Столы и остатки лабораторного оборудования куда-то пропали, некогда белоснежные стены оказались покрыты непонятными рисунками, прямо же посредине я сперва не поверил своим глазам стояла обряженная в одежду завхоза корявая антропоморфная статуя.
А ещё почти всё оставшееся пространство заполняли домовые, окружившие статую и ритмично бьющие ногами по полу.
Эй, вы чего здесь делаете?! крикнул я, ломая ритм.
Сбившись, домовые остановились и все как один уставились на меня. И под взглядом нескольких десятков пар глаз мне стало не по себе.
Вдруг из толпы вышел один домовой особенно отталкивающего вида, ну чистый гремлин, только в кальсонах, жилетке и котелке. Я зачем-то отметил, что одежда была донельзя заношенной, но на удивление чистой.
А домовой меж тем принюхался, после чего прошипел, коверкая слова:
Ты?! Этхо из-зха тебя пхропал наш покхровитель?!
Ну протянул я, уже осознав, что эти работнички организовали самую настоящую секту свидетелей завхоза и, как и любые фанатики, крайне опасны, особенно в отношении предмета своего культа. Увы, коротышка не дал мне времени на раздумья, просто проорав:
Ты-ы!
А вслед за ним взревела вся толпа. И не успел я опомниться, как с десятков заскорузлых ладошек в мою сторону ударили потоки неизвестной магии. Полыхнула защитная плёнка силового поля, а кольцо мгновенно нагрелось.
Я отшатнулся, отступая назад, но недостаточно быстро, и неизвестно когда оказавшийся в руках их предводителя странно изогнутый кинжал неожиданно легко пробил защиту кольца, ударив ниже края кольчуги, и распорол мне бедро, каким-то чудом не зацепив крупных артерий. Это уже были не шутки и я, чувствуя, как намокает штанина, а к месту пореза начинает приливать жар, впечатал со всего маху окованный носок сапога в продолжающего наскакивать с кинжалом домового. Того унесло далеко назад, но в следующий миг похожие клинки мелькнули в руках доброго десятка обступающих меня озверевших коротышек, и я, среагировав, ударил по ним дезориентирующим проклятьем.
Вот только видимого эффекта проклятье не произвело, и лишь в последний момент, спасаясь от готовых проткнуть меня клинков, я ухнул в серый полумрак теневого покрова.
Удары пронзили пустоту, а я, буквально физически ощущая, как стремительно пустеет мой резерв, рванул вверх по лестнице, на выход.
Выбило меня обратно уже у самого прохода, но жаждущая крови толпа, к счастью, чуть подотстала, и я беспрепятственно вывалился в коридор академии, после чего кувырком перекатился дальше и, выдернув из-за спины совершенно позабытый в суматохе автомат, взял место прохода на прицел.
Только минут через пять, окончательно удостоверившись, что за мной оттуда никто не спешит, я опустил автомат, чувствуя, как бешено стучит в груди сердце. Сел на пол прямо там, возле стены, вытягивая ноги. Пощупал бедро, поморщившись от чувства жара, которым откликнулся на прикосновение порез. Снял с автомата ремень. Кровь была тёмная, венозная, поэтому перетянул ногу чуть ниже, останавливая кровотечение.
Смогли коротышки удивить, ничего не скажешь. И кинжальчики у них не простые, раз прошли через защиту кольца словно нож сквозь масло. А с виду такие тихие, да. Сколько их там как рабов эксплуатировали? Лет восемьсот? И тут такое.
Смогли коротышки удивить, ничего не скажешь. И кинжальчики у них не простые, раз прошли через защиту кольца словно нож сквозь масло. А с виду такие тихие, да. Сколько их там как рабов эксплуатировали? Лет восемьсот? И тут такое.
Смущало меня разве что обожествление Иквуса. Чего он им такого сделал, что они ему статую воздвигли и ритуальные пляски устраивали? Вопросы, вопросы
Когда примерно через полчаса я, хромая, с автоматом наперевес снова проник в лабораторию, в помещении было уже совершенно пусто, и только не до конца стёртые рисунки на стенах напоминали о странных домовых и их странном культе.
Глава 10
Начало нового учебного года я встретил, с одной стороны, с облегчением, а с другой, с так и свербящим ощущением, что раньше были только цветочки, сейчас же пойдут ягодки.
Проснувшись от шума за окном, уже привычно подправил волшебством уродливую заплатку на крыше, которую слепил с помощью навыков в трудовой магии и такой-то матери. На что-то большее у меня не хватало знаний и сил, а домовые так больше и не появлялись. Причём, похоже, в бега ударились все без исключения работники академии, и это уже начало сказываться в мелочах.
Вчера, например, в кранах пропала горячая вода, а ещё я начал замечать скапливающиеся по углам пыль и мусор и не только у себя на чердаке, что проблемой бы не было, поскольку ведром и тряпкой я владел весьма профессионально, а везде, даже в ректорской башне.
Кстати, ректора и остальных магистров вчера выпустили, поэтому на вступлении и распределении сегодня они уже должны были присутствовать. Единственное, сообщили о девятнадцати отпущенных, хотя я точно помнил, что уводил в инквизицию ровным счётом двадцать два мага. Куда делись ещё трое не сообщалось.
О сбрендивших домовых я, конечно, рассказал Амнису, которого услышанное весьма встревожило, особенно при упоминании о ножах, легко пробивающих нашу защиту. Ибо есть только два направления магии, что в силах проходить сквозь стандартные магические щиты, как сказал он. Не продавливать, не пробивать, а именно что беспрепятственно проходить, словно и нет никакой преграды. Это магия проклятий и магия ментала. Проклятья, как родственную школу, я бы почувствовал, а значит, то была не она. Вот только до сих пор считалось, что в ментальной магии нет прямых атакующих заклинаний и ею невозможно напитать материальные предметы.
«Будем разбираться», подытожил тогда Амнис, записывая что-то в свой ежедневник.
Что ж, было бы очень неплохо, если разберутся. Не хотелось бы получить таким кинжалом в спину где-нибудь в тёмной подворотне.
Привычно запаковавшись в броню, я накинул плащ, чтобы сильно не пугать окружающих, и спустился вниз, намереваясь пошататься по территории и понаблюдать за предстоящим зачислением. Курсы от второго и старше уже должны были быть здесь, вернувшись с каникул, а поступающие с утра скапливаться на площади перед зданием академической администрации. Вот только когда я влился в многоголосую толпу во дворе, то понял, что настроения среди студентов бродят далеко не самые радужные.
Это безобразие! возмущалась розоволосая студентка в мятой мантии. Я всё утро прождала, когда мои вещи разберут и погладят! Пришлось самой искать мантию и одевать вот так, даже не поглаженную!
Сочувственные кивки подруг были ей ответом, а я мысленно пожалел того, кому такая хозяйка в дом достанется.
Чёрте что! вторил ей какой-то студент-стихийник. Приехал ночью, но так и не дождался, когда заправят постель! Досыпал на голом матрасе, представляете!
«Вот беда-то», хмыкнул я про себя, отмечая, что и этот кадр одет как-то неряшливо. Да и вообще, чувствовалась во всей этой толпе недовольных студентов какая-то неухоженность, что ли.
Я грязная! с отчаянием в голосе воскликнула очередная одна студентка сбоку от меня. Я развернулся посмотреть, чем она таким измазалась, а девица, заломив руки, со слезами на глазах начала жаловаться окружающим: У меня не получилось помыться с дороги, ведь там совершенно не было горячей воды! Я даже умыться толком не смогла! Это какое-то издевательство! Они что, хотят превратить нас в крестьян-землекопов?! Чтобы мы тут все заросли грязью?! И это лучшая магическая академия?! она расплакалась, и стоявшая рядом студентка принялась её успокаивать.
Пф, фыркнул кто-то под ухом, неженки. Вот я помылся холодной, вещи разложил, погладил, пыль протёр в комнате и всё, чистота и порядок!
Пф, фыркнул кто-то под ухом, неженки. Вот я помылся холодной, вещи разложил, погладил, пыль протёр в комнате и всё, чистота и порядок!
Бросив взгляд туда, я увидел презрительно смотрящего на девчонок парня курса с третьего по виду.
Я виконтесса! А ты наверняка презренный простолюдин, тебе не понять!.. вскинулась в ответ студентка.
С потенциалом мастера земли, перебил её парень, всё так же не отводя ироничного взгляда. Чуть с издёвкой он произнёс: Я, презренный простолюдин, будущий мастер земли. Девочка, забудь уже, кто ты. Здесь значение имеют только дар и мастерство. А вот твоё дворянское звание ничто.
Вот как?! Может, и моё ничто?! воскликнул ещё один голос, и публике предстала похрустывающая кулаками девчонка в мантии адептов огня и весьма боевого вида. Знай, я княгиня Млада, пятая в очереди на престол!
«О, тут и княгини есть, отметил я мысленно, а потом до меня дошла и вторая часть фразы. Мать вашу, ещё одна? Они что, сговорились что ли? И почему я про них не слышал в прошлом году?»