Ты прости, конечно, но я разбужу его, я вырвала руку и опустилась рядом с парнем.
Джон, похлопала я его по щекам, и он застонал. Джонатан, открывай глаза.
Он резко раскрыл глаза, и его взгляд был прикован не ко мне, а к Перхте, стоявшей за моей спиной, которая взяв меня за руку, уже тащила куда-то.
Не бойся, она не причинит зло. Но что-то хочет рассказать, и я нашла её дневник, пошли, бросила я ошалевшему парню, уже сбегая по лестнице вместе с призраком.
Она остановилась у своего портрета, и я невольно сравнила их. Две девушки отличались друг от друга, передо мной была худенькая и нежная барышня, а на портрете как будто повзрослевшая и оплывшая.
Лори, позвал меня подошедший Джон.
Ты хочешь, чтобы мы разгадали надпись? спросила я её, указав на сказанное.
Она кивнула, но далее девушка показала на меня и на портрет.
Не понимаю, покачала я головой. Я не знаю, что тут написано.
Она нахмурилась, кусая губу, а затем ткнула пальцем в тетрадь, которую я сжимала в руке.
Там есть ответ? спросила я её, и она пожала плечами.
Джон, я не знаю чешский, а она не понимает меня, застонала я.
Я знаю, уверенно сказал он.
Откуда? удивилась я.
Я знал, что ты выберешь Шотландию, поэтому записался сюда и учил целый год их язык. Я попробую, предложил он, и я кивнула.
Он начал что-то ей говорить, она замотала головой и указала вновь на тетрадь, а потом как будто пишет что-то. Джон вновь у неё что-то спросил, и она радостно закивала.
Надпись на чешском, сказал он.
Резко свет включился над нами, а затем потух. Девушка начала отступать от нас, явно испугавшись. И одними губами что-то сказала и исчезла.
Что это было? медленно спросила я.
Она сказала, на чешском «помоги», произнёс Джон и над нами включился свет.
Вот это да, выдохнула я и опустилась на пол.
Ноги меня не держали, тело наполнилось адреналином и не принадлежало мне. Я смотрела на тетрадь в руке и рассмеялась такой удаче. И первый раз в жизни я поверила в потустороннюю силу, которой мы были рады помочь.
Глава 8
Не верю, мы что-то приняли, что видели это? прошептал Джон, опускаясь рядом со мной на пол.
Нет, вроде, но я верю своим глазам и вот подтверждения, я покрутила в руках тетрадь.
И она хочет, чтобы мы разгадали надпись, но свет опять поиграл и она испугалась, констатировал он.
Значит, другой не хочет, чтобы мы копались в этом, и может быть, поэтому закрывал и не впускал нас в башню, рассуждала я.
Да, вздохнул Джон. Я что, упал в обморок?
Она тебя усыпила, соврала я, не нужно ему знать, что его это настолько потрясло, что сильный и уверенный в себе парень отключился.
Мне надо выпить, прошептал он.
У тебя есть ручка и лист, попробуем понять, что написано, произнесла я.
В рюкзаке
Отлично, принеси, а я пока побуду тут, предложила я.
О, нет, одну я тебя не оставлю, Лори. Тут призрак и не один, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, он упрямо сжал губы.
Тогда пошли вместе, я встала и ободряюще улыбнулась ему.
Мы быстро поднялись наверх и спустили наши рюкзаки к портрету, свет продолжал гореть, и мы разложились на полу.
А если перевернуть надпись, предложила я очередной вариант после трёх часов пыхтения над портретом и каракуль на листах. Вот это отчётливо буква «а», указала я на подтверждение своих слов на надписи.
Давай попробуем, Джон встал, и мы, перевернув головы, вглядывались, пока он переносил все на бумагу.
Какой-то набор букв, нахмурился он, когда мы сели на пол, рассматривая чёрточки.
А ты можешь сложить из них слова? спросила я его.
Мой чешский не настолько хорош, но я попробую, вздохнув, сказал он и лёг животом на ковёр и принялся что-то выводить на листе.
Я подошла к портрету, рассматривая его.
Почему ты не нашла успокоение? спросила я девушку. Неужели тебя на самом деле убил человек, который был твоим мужем. Жестоко, очень жестоко с тобой он поступил. Нет, Джон, ты только представь если то, что рассказал Георг правда. И это означает, что она просила помощи, чтобы освободиться. Ведь получается, её убили насильственной смертью, и она не успокоилась. А второй, кто не даёт ей просить помощи, наверно, её ублюдок-муженёк, который и после смерти не отпускает её. Урод.
Я ходила около портрета и рассуждала, злясь на этого Яна, который так ужасно поступил с девушкой.
Лори, позвал меня Джон и сел.
Да, нахмурилась я.
Эм, я что-то собрал, но получилась неразбериха, сказал он, и я посмотрела на него.
Говори.
Первое слово простить. Второе это вспомогательное быть. Третье любить, прочитал Джон и сдвинул брови.
Простить, быть, любить, повторила я.
Простивший будет влюблён? предположил Джон.
Там точно глаголы? спросила я.
Не знаю, но получается так, я только догадываюсь, на что это может быть похоже, ответил Джон.
Тогда давай попробуем существительные, предложила я.
Прощение быть любовь? с сомнением произнёс парень.
Прощение будет любовью, искала я варианты.
Вряд ли, там же клад должен быть, цокнул Джон.
Георг сказал, что это не разгадает тот, кто гонится за богатством, повторила я слова, сказанные мне вчера.
Но и он же сказал, что там сокровища, напомнил Джон.
Нет, там что-то другое, вздохнула я и села рядом. А может быть вспомогательный глагол другой?
Тут примерно слово «být» это быть. Но, возможно, «b» это «d», а «t» «j», Джон начал вновь что-то писать.
И что получается? спросила я, заглядывая в лист.
Возможно, это «dej» дать. Ведь тут может быть старый говор, который с годами исчез, медленно произнёс он.
И что у нас сложилось: любить, дать, простить? в моей голове был активный штурм, и пока не единой ценной мысли.
Как ты предложила можно попробовать существительные: прощение дано любви, Джон также думал.
Прощение, данное любовью? сказал Джон.
А может быть дать тут в смысле дарить? Ведь Перхта по легендам не простила мужа за свои горести, ответила я.
А надпись появилась позже, когда она вернулась в родительский дом призраком, продолжил мою мысль Джон. Получается, что не только монах, но и Ян проклял её перед смертью. И она написала это, чтобы ей была дарована свобода.
Нет, она хотела простить своего мужа-тирана за все, но поняла это только после гибели, говорила я, пока голова думала.
Получается, прощение даровано любовью, сказал Джон и моя голова вспыхнула.
Прощение даровано любимому! воскликнула я и подскочила. Она простила его. Перхта, позвала я призрака. Тут написано: «Прощение даровано любимому»! Это клад твоей семьи, вы все были обозлены на Яна, и только прощение вам поможет уйти
Лори, Джон встал и нахмурился. Ты хочешь сказать, что Перхта любила своего мужа
Как только он это сказал, то свет над нами погас, и я вздрогнула. А Джон подошёл ближе. Я слышала его быстро бьющееся сердце, когда он обнял меня.
Ты слышишь это? шёпотом спросил он.
И я прислушалась, откуда-то доносился скрежет металла.
Это в камере пыток, одними губами ответила я ему, подняв на Джона голову, и он, сглотнув, кивнул.
Мы слышали как двигались цепи, открывалась и захлопывалась внизу дверь, и от этого звука мурашки побежали по коже, и сейчас мы оба понимали, что это не Перхта, а кто-то другой, который играет тут со светом, который не даёт Перхте успокоение.
Мы должны уходить, быстро сказал Джон, и подхватил рюкзак, запихивая туда бумаги, а я тем временем схватила дневник Перхты и положила к себе.
Звук становился громче, как будто внизу кого-то пытали, и мы услышали крик, такой громкий, что закрыли уши и сели на пол. Мне стало до ужаса страшно, что этот кто-то сейчас доберётся до меня, не до тела, а до чего-то внутри. И тело сковал холод, изо рта даже пошёл пар.
Пошли, Джон схватил меня за руку, но я не могла двинуться, ноги как будто отказали мне.
Моё тело предало меня в момент опасности, пока камера пыток заставляла дрожать, и по моему виску скатился холодный пот.
Лори! крикнул Джон и поднял меня на ноги. Мы должны уйти!
Он тряс меня, но я смотрела сквозь него, голова стала пустой и лёгкой, я только слышала скрежет, ужасный стон и вой внизу. И было ощущение, что ни одна я не могла уйти, а все обитатели замка затаились, слушая всё, что происходит сейчас.
Лорель! уже в лицо закричал мне Джон и резко над нами включился свет и все стихло.
Прощение даровано любимому, повторили мои губы и я заморгала.
Мысли вернулись, и я нахмурилась. Что за ерунда? Я отключилась, все внутри меня отказало мне, впитывая в себя ужас, который творился внизу.
Лорель! уже в лицо закричал мне Джон и резко над нами включился свет и все стихло.
Прощение даровано любимому, повторили мои губы и я заморгала.
Мысли вернулись, и я нахмурилась. Что за ерунда? Я отключилась, все внутри меня отказало мне, впитывая в себя ужас, который творился внизу.
Ты как? тихо спросил Джон и я подняла на него глаза.
Нормально, медленно сказала я. Внизу был Ян, это его был крик. И клад освобождение его души и Перхты, которая любила своего мужа.
Лори, вряд ли, покачал головой, мы вернёмся сюда днём и спустимся туда, чтобы проверить. Но не сейчас. Сегодня мы пережили кучу эмоций.
И вновь свет потух, и я приблизилась к Джону, который обнял меня.
Пошли, Джон повёл меня к выходу, но неожиданно перед нами появился призрак Перхты, и мы оба отскочили.
Мы разгадали тайну? шёпотом спросила я её. «Прощение даровано любимому» это написано на твоём портрете?
Джон перевёл на чешский, и она кивнула.
Но почему ты тут? Ты должна уйти, ты свободна, сказала я.
После перевода она покачала головой и указала пальцем за нами.
Ты должна остаться тут? спросил её Джон на чешском, и она вновь покачала головой.
Я должна остаться тут? задала я вопрос, пока сердце пропускало удары и потеряло ритм.
Джон напряжённо перевёл, и она кивнула.
Но почему? дыхание моё сбилось на фразе.
Джон вновь перевёл ей, и она подошла к нам ближе, её рука потянулась к моей руке, и меня пронзило холодом. Девушка, взяв мою руку, приложила к своей груди, где не было сердца, а лишь лёд и проклятье быть вечной неуспокоенной душой.
Что она хочет? спросила я Джона, и он, сдвинув брови, начал спрашивать девушку о чем-то.
Она отпустила меня и покачала головой.
Тебя убили? спросила я, жестикулируя руками в мнимой смерти, и призрак, улыбнувшись, кивнул.