Если же мне хотелось посмотреть на пришельцев, то они должны были выглядеть действительно чужеродными, несвойственными нашему миру.
В большинстве научно-фантастических фильмов пришельцы всегда были просто другой версией людей может, у них были какие-нибудь лишние выпуклости на теле, глаза другого цвета или три головы, но они знакомились в барах, как мы, пили алкоголь, как мы Они сражались, спали друг с другом и в целом были слишком человечными во всех аспектах, кроме внешности и языка.
Даже будучи ребёнком, я знала, что это нереалистично: если в космосе и есть жизнь, думала я, она не должна быть похожа на нас. То есть если мы, конечно, когда-нибудь эту жизнь обнаружим. Нет, пришельцы, если они существуют, должны настолько от нас отличаться, чтобы мы даже не могли определить, в самом ли деле они живые. Забудьте о космических амёбах или о созданиях, сотканных из света, мы говорим о существах, которые обитают не в нашем пространственно-временном континууме, а где-то там, где мы не можем их видеть.
Как те существа, что послали Импульс.
И по Коду Импульса можно предположить, что его создатели обладают таким интеллектом, который мне сложно даже представить. Необязательно превосходящим нас по уровню (хотя так и есть), но совершенно на нас непохожим. Мы мыслим линейно. Наше сознание тесно переплетено с концепцией времени. Мы привыкли к календарям и расписаниям. К циклам и срокам. Наши математика и физика тоже завязаны на концепции времени, каким мы его себе представляем. Через линзы времени мы смотрим на мир и придаём своим жизням смысл: всё рождается, живёт, умирает, и цикл повторяется до бесконечности.
И всё же разум, создавший Код Импульса, находится выше времени.
Я не могу объяснить, откуда я это знаю. Но я знаю.
Я так чувствую. Это ощущение у меня внутри, прямо в груди, похожее на чувство неожиданной свободы
И хотя я не могу перевести код (не могу даже понять, где у него начало, а где конец), не понимаю математических правил, на которых он основан, я точно знаю, что он одновременно и невозможно древний и создан всего за несколько секунд до того, как я его обнаружила. Звучит безумно, и я это знаю. Фрэнк бы, услышав такое, покачал головой и сказал, что я совершила ошибку. Код Импульса словно океан: волны, разбивающиеся о берег возле твоих ног, заканчивают то, что самые глубокие океанские течения начали ещё поколения назад. Вот как это для меня выглядело.
Слишком поэтично, но вы уловили суть, правда?
Фрэнк, как всегда, оказался совершенно бесполезен.
Он не только усомнился в том, что я обнаружила что-нибудь стоящее, но даже не пожелал взглянуть на данные повнимательнее. Так что я вылетела из его кабинета, хлопнув дверью, и сразу поехала домой. Приняла душ. Выпила стакан вина. Боже, благослови тех, кто придумал вино!.. И затем я попыталась посмотреть на это с его точки зрения. Я честно попыталась очистить разум и взглянуть на эти данные с другого угла, постаралась подойти к ним критически, как будто кто-то сообщил мне, что это просто мистификация. И знаете что? Я пришла к тому же заключению, что и раньше.
Если это был чей-то розыгрыш, то это был самый прекрасный розыгрыш в моей жизни.
И я верила в него всей душой.
Это даже забавно, потому что раньше я всегда смеялась над излишней доверчивостью мамы. Она попадалась на каждый спам, который ей приходил (обычно это были всевозможные «письма счастья»), и пребывала в полной уверенности, что это принесёт ей удачу. Когда же удача не приходила, она была совершенно раздавлена. И вот она я, достойная дочь своей матери, думаю, будто с нами связалась инопланетная разумная раса, хотя вся моя вера основана на единственном фрагменте кода, который невозможно расшифровать. Но но это не то же самое.
В этом вся я, верно?
Но, боже мой, я была таким наивным, впечатлительным ребёнком когда-то. Было время, когда я не знала несчастья, не знала о том, как порой подводят люди. Помню, как судила о каждом городе, в котором мы жили, по его библиотеке. Аугсбург. Гонолулу. Сеул Я уже не помню, как выглядел там центр города, но то, как выглядели изнутри библиотеки, я могу представить до сих пор как наяву, как будто сижу в этих библиотеках прямо сейчас. Так много чудесных открытий они мне подарили. Это непередаваемое ощущение, этот восторг, когда мне удавалось найти книгу, о которой я прежде даже не слышала, на тему, о существовании которой даже не подозревала
Словом, для такой маленькой заучки, как я, это было настоящим раем.
Разумеется, этих пузырей, в которых я отгораживалась от мира (перемещаясь из города в город, из дома в дом, из школы в школу, из библиотеки в библиотеку, от одной книги к другой), не существовало бы, если бы не моя мать. После смерти мамы Нико и я прочли её дневники, объединив наши познания в немецком, чтобы перевести их. Много нам не потребовалось, чтобы увидеть, сколько печали и горечи в ней на самом деле скопилось за все эти годы.
Если бы она была жива, она бы ужасно разозлилась на меня из-за таблеток.
Я знаю, что это проблема, но они помогают
Это правда. Честно. Я чувствую себя более сосредоточенной, чем раньше. Мне не нужны все эти дурацкие эмоции Таблетки всего лишь средство пережить очередной день. И ничего больше. Я могу обойтись без них, просто просто пока у меня нет на это сил.
Кроме того, если я уйду в завязку, я боюсь, что разочаруюсь в своих иллюзиях. Не как домохозяйка с наркозависимостью, но как астроном, который безрассудно цепляется за малейшую возможность снова почувствовать себя ребёнком, с искренним восторгом смотревшим на мир. Вот почему я ищу тёмную материю, ведь так? Я всегда нахожусь в поисках того самого ощущения, которое испытываешь в момент открытия чего-то нового. А что ещё способно подарить это ощущение, как не материя, существование которой ещё даже не доказано?
Нико любит говорить, что я смотрю на звёзды, чтобы найти там себя.
Он вообще любит всякие банальные фразы и афоризмы, которые позволяют уложить сложные идеи в несколько броских слов на автомобильной наклейке. Он никогда в этом не признается, но он бы, пожалуй, с большим удовольствием поучаствовал в какой-нибудь рассылке «писем счастья». Так что да, он бы, наверное, описал меня какой-нибудь расхожей фразой из популярной психологии: «Далия всю жизнь отчаянно вглядывается в небо, потому что чувствует себя потерянной здесь, на Земле». Именно так бы он и сказал.
И, наверное, был бы прав.
Возможно, я действительно была потеряна всё это время.
Но сейчас сейчас я чувствую себя так, будто меня наконец-то нашли.
Как и всех нас.
7
ДЖОН ХУРТАДО, БЫВШИЙ АНАЛИТИК АНБ
И, наверное, был бы прав.
Возможно, я действительно была потеряна всё это время.
Но сейчас сейчас я чувствую себя так, будто меня наконец-то нашли.
Как и всех нас.
7
ДЖОН ХУРТАДО, БЫВШИЙ АНАЛИТИК АНБ
СОЛТ-ЛЕЙК-СИТИ, ЮТА
13 ИЮНЯ 2025
Хотя сам Джон Хуртадо живёт в Лос-Анджелесе, мы встречаемся в Солт-Лейк-Сити, куда он приехал на конференцию.
Это может прозвучать странно, учитывая, что город всё ещё страдает от перебоев с электроэнергией, а скорость Интернета здесь редко превышает два мегабайта в секунду, что даже до Вознесения считалось довольно медленным соединением. Организаторы данной конференции, однако, как раз хотели обратить внимание общественности на эти технические трудности. Здесь собрались предприниматели и бывшие правительственные сотрудники, которые хотят обсудить своё видение будущего Соединённых Штатов Америки. Вопрос, сумеют ли они убедить Техас и Алабаму вернуться, пока остаётся открытым.
Джону есть что сказать по поводу восстановления нашей страны, однако мы здесь не за этим. Джон был одним из немногих близких людей Далии Митчелл, и его взгляд на её характер и решения крайне важен для нашего понимания Вознесения и Финала. Стоит также упомянуть, что Джон находился в самой гуще событий, когда слухи о таинственной организации «Двенадцать» наконец подтвердились.
Джон был любовником Далии. Вернее, бывшим любовником. Они встречались несколько лет, дошло до того, что успели съехаться, но потом расстались. Однако, что весьма необычно, даже после разрыва они оставались друзьями. Большинство пар после расставания, по моему опыту, просто неспособны двигаться дальше, потому что одна из сторон, как правило, просто не может отпустить другую. Но у Джона и Далии было иначе. Их разлучили гордость и расстояние. Вероятно, они просто встретились не в то время. Они оба были слишком увлечены своей карьерой, которая начала вставать у них на пути. Для неё это были научные исследования и шаткая академическая лестница в университете. Для него возможность нырять с головой в секретную работу по спасению мира. Воплощение несчастных влюблённых, которым не суждено было быть вместе. Они сохранили приятельские отношения переписывались в соцсетях и по электронной почте, даже звонили друг другу время от времени. И хотя ни один не мог впустить другого в свою жизнь целиком, они не готовы были окончательно друг друга отпустить.
Когда Далия поймала Импульс и поняла, что доктор Кьелгаард ничего не станет слушать, Джон был следующим, к кому она обратилась. Их связь по-настоящему изменила её жизнь: если бы она тогда не обратилась к Джону, об Импульсе бы просто забыли.
По крайней мере, на какое-то время.
Джон Хуртадо, сын двух мексиканских иммигрантов, в старшей школе записался в ряды ROTC[26]. Он пошёл по стопам отца и стал военным (его отец Луис был вторым лейтенантом в Мексиканской армии). Джон служил связистом во время второй войны в Ираке: отвечал за перехват вражеских сообщений и радиопередач, координировал воздушные удары по телефонным вышкам.
После войны его завербовали в ТАО[27] подразделение АНБ[28], занимающееся кибернетической разведкой и технологическим обеспечением. В качестве аналитика ЦУО[29] в Форт-Миде он отслеживал и взламывал различные компьютерные системы, пока его не повысили и не перевели в отдел контроля над вирусами своеобразную «цифровую тюрьму», в которой опасное программное обеспечение безопасно содержалось и анализировалось. Благодаря своему успеху в ТАО Джон позже был завербован в ЦРУ для работы над кибернетическими военными программами, и его перевели в Калифорнию.
Мы выпиваем по чашке кофе в вестибюле его отеля. Он довольно худой и моложавый в свои сорок, с аккуратной седеющей бородкой и пышной шевелюрой. Джон одет в джинсы и толстовку с капюшоном. Одна рука у него в гипсе по его словам, результат небольшой аварии («Я катался на велосипеде с другом вокруг Силвер-Лейк и врезался в оленя это место ими теперь просто кишит», поясняет он).