В том, что касается греческой мифологии в целом, примечательно согласуются работы Гомера и его почти современника Гесиода, на которого мы полагаемся в историях о рождении титанов и богов, установлении Олимпа и многих других канонических подробностях греческой мифологии[191]. Почти нет сомнений, что в образованный классический период была проделана немаленькая работа по обратному проектированию, изрядно всякой полировки, сглаживания нестыковок и противоречий, а также создание связных хронологий и генеалогий, существующих по сей день. Из грубых народных баек мифы превратились в законченные литературные творения как самоцветы, выделанные до ювелирного качества. По этой же аналогии, пусть образованные греки классического периода, вероятно, и поместили эти истории в музейные витрины, однако именно Гомер и Гесиод проделали всю основную работу вытесали, огранили, отполировали.
Жизни Платона и Аристотеля примерно так же далеки от Гомеровой, как от нас далека жизнь автора «Беовульфа», а потому неудивительно, что они и их современники так мало знали о том, кем Гомер вообще был. Из литературы классической Греции нам известно, что «Илиаду» и «Одиссею» обожали, перед ними даже преклонялись, а происходящее в них считалось правдивой историей. Отправляясь еще в юношестве завоевывать мир, Александр Великий навестил места вокруг Илиона и, как говорят, совершил паломничество к тому, что считалось гробницей Ахилла, героя, с которым Александр себя ближе всего отождествлял[192]. Предполагается, что Марк Антоний преподнес Клеопатре подарок погребальную статую Аякса Великого. Позднейшие путешественники Страбон и Павсаний неоднократно посещали окрестности Трои и Микен. Они тоже считали, что рассказанное в «Илиаде» и «Одиссее» правдивое изложение исторических событий.
Жизни Платона и Аристотеля примерно так же далеки от Гомеровой, как от нас далека жизнь автора «Беовульфа», а потому неудивительно, что они и их современники так мало знали о том, кем Гомер вообще был. Из литературы классической Греции нам известно, что «Илиаду» и «Одиссею» обожали, перед ними даже преклонялись, а происходящее в них считалось правдивой историей. Отправляясь еще в юношестве завоевывать мир, Александр Великий навестил места вокруг Илиона и, как говорят, совершил паломничество к тому, что считалось гробницей Ахилла, героя, с которым Александр себя ближе всего отождествлял[192]. Предполагается, что Марк Антоний преподнес Клеопатре подарок погребальную статую Аякса Великого. Позднейшие путешественники Страбон и Павсаний неоднократно посещали окрестности Трои и Микен. Они тоже считали, что рассказанное в «Илиаде» и «Одиссее» правдивое изложение исторических событий.
В классический период популярные части «Илиады» и «Одиссеи» нередко показывали в уличных концертах, устраивавшихся для широкой и обыкновенно восторженной публики. Судя по всему, они считали, что Гомер записал эти произведения, нам это кажется странным, поскольку мы воспитаны на уверенном представлении о том, что Гомер был, скорее всего, не умевшим писать бардом, рапсодом, декламатором и, вероятно, даже импровизатором эпического стихотворения, но никак не писателем. Однако таков взгляд, сложившийся недавно.
После наших Темных веков Западная Европа заново открыла для себя греческую и римскую цивилизации, искусство и культуру, и это обновление интереса мы называем Возрождением. В середине XV века Гутенбергово изобретение печати наборными шрифтами позволило широко распространить классические тексты, о чем в предыдущие века монастырских писцов, производивших книги рукописно, и помыслить было нельзя. В 1488 году стали доступны отпечатанные труды Гомера. Воздействие это произвело колоссальное своего рода культурный Большой взрыв. В одной лишь Британии поэты от Драйдена, Поупа, Китса, Байрона и Теннисона вплоть до современности оказались совершенно преображены Гомером. Художники, скульпторы и философы впивали слова и оригинального греческого текста, и каждого последующего нового перевода. Но представления о том, историческое ли событие Троянская война, у них было не больше, чем о том, действительно ли Нарцисса превратили в цветок или вправду ли Геракл нисходил в Преисподнюю и вышел оттуда, таща на плече Кербера.
Представление это изменилось в основном благодаря дерзким предприятиям и решительной саморекламе одного человека Генриха Шлимана. Шлиман родился в Германии в 1822 году и успел нажить, потерять и вновь заработать целые состояния в России и США. Последнее богатство, нажитое на спекуляциях, связанных с калифорнийскими золотыми приисками, позволило ему, теперь уже американскому гражданину, посвятить вторую часть жизни своей величайшей страсти археологии. Вместе с другим великим археологом того времени британцем Артуром Эвансом он отправился искать великие города греческого бронзового века. Эванс сосредоточился на Крите, и его находки минойских сокровищ произвели фурор.
Эванса мы относим к настоящим археологам, а вот Шлиман Его подходы считались радикальными даже в его время. Нам всем известны бережные, мучительно медленные раскопки и осторожная работа кисточками, на которых настаивают археологи. Каждое место раскопок прилежно обносят колышками и веревками, каждый слой сохраняют и подробнейше каталогизируют. У Шлимана же терпения для такой работы не нашлось он махал лопатой с ухарской яростью, близкой к вандализму.
Одержимость Шлимана от начала и до конца сводилась к поиску «истинных мест» Гомеровой легенды. Он взялся раскапывать места на Пелопоннесе, где его поиски микенских сокровищ привели к некоторым блистательным находкам. В 1876 году была добыта из-под земли золотая погребальная маска невероятной красоты и искусности, и Шлиман тут же назвал ее (без всяких убедительных доказательств) «Маской Агамемнона». Ныне нам известно, что этот артефакт древнее Троянской войны, а значит, и старше Агамемнона, на добрые четыре сотни лет. Шлиман перекопал и бόльшую часть родного Одиссеева острова Итаки, но фамилия Шлимана прогремела на весь мир именно благодаря его работе в Троаде. Поиски Трои привели его в Турцию в начале 1870-х, где он сосредоточился на территории близ города Гиссарлык это место ему подсказал британский археолог Фрэнк Калверт. Здесь Шлиман обнаружил свидетельства былого существования девяти погребенных городов. В один прекрасный день он наткнулся на сокровищницу, которую он счел «Кладом Приама», включавшим в себя то, что Шлиман назвал «Драгоценностями Елены» (дальнейшие исследования показали, что они на тысячу лет старше).
До скучной стародавней исторической правды и доказательств этому несусветному подтасовщику, выдумщику, очковтирателю и бессовестному контрабандисту дела не было почти никакого, однако это никак не умаляет ценности его работы особенно воздействия его фанфар и саморекламы на академические исследования и общественное воображение. Его методы (в том числе и залихватское применение динамита) оказались настолько разрушительными для археологических записей, что дальнейшие профессионалы язвительно поздравляли его: он достиг того, что не удалось греческим армиям, он окончательно сровнял с землей и разрушил Трою.
Тем не менее открытие стольких слоев хеттской и троянской культур доказало, что процветавшая цивилизация и великий город, по крайней мере, существовали, а разрушительный пожар и осада действительно случились все в соответствии с каноном Гомера. А совсем недавно ведущая немецкая экспозиция «Троя: греза и действительность» 2001 года перетекла в 2019 году в имевшую громадный успех выставку Британского музея «Троя: миф и действительность», где были представлены и предметы, добытые Шлиманом, и многочисленные позднейшие находки. Прогулки по тем выставкам зародили во всяком случае, у меня мощное впечатление, что все это касалось настоящих людей с настоящими жизнями. Артефакты и реконструкции троянской жизни разумеется, не доказательство предположения, что Троя пала в результате похищения некоей спартанской царевны, но нелишне помнить, что многие царства и империи в запечатленной истории пали из-за скверно сложившихся браков и династических союзов. Другая возможность, если учесть стратегическую и торговую значимость Трои, устроившейся прямо у пролива Геллеспонт, у самых Дарданелл, некий конфликт, связанный с пошлинами и торговым движением, возникший между царствами западного и восточного эгейского побережья. Нам-то трудно это постичь, уж такие мы ученые и многомудрые ныне, но те примитивные балбесы могли запросто погрязнуть в торговых войнах Ха!
Естественно, тонкости и изощренность настоящего академического исследования, точной науки и подобающей археологии ослабили и отвергли многие притянутые за уши и преувеличенные заявления Шлимана, но своим барнумовским торгашеством и саморекламой он добился, что на Гиссарлык как на местоположение Трои смотрят благосклонно, а также плюс-минус, более-менее, при прочих равных мир не возражает, что осаду и падение Трои 3200 лет назад в общем можно считать историческим фактом.
В вопрос о жизни Гомера я ни на какую глубину нырять не стану: греки классического времени считали, что он существовал и сам записал две свои великие эпические поэмы; позднейшие ученые XVIII, XIX и XX веков (на основании пристального филологического и лингвистического анализа текстов) сперва пришли к выводу, что эти работы передавались из уст в уста, а затем, исходя из устройства поэм, что их в значительной мере сымпровизировали[193].
По моему мнению, разрыв линии передачи от эпохи Трои и Микен к архаическому и классическому периодам из-за краха бронзового века и сопровождавшей его утраты письменности вовсе не катастрофа. Как раз интригующая удаленность, сплав истории, тайны и мифа, игра частного и всеобщего делают переживание Гомера таким насыщенным и захватывающим. Действие разворачивается на золотом горизонте между действительностью и легендой, в загадочных полутонах, где сосуществуют байка и быль. Благодаря именно этому Гомеров эпос богат на кропотливую, реалистичную и яркую детализацию, столь напитанную жизнью и столь убедительную, и вместе с тем он же дарит нам великолепный символизм и сновидческую глубину, какую позволяет лишь миф со всеми его божественными вмешательствами, сверхъестественными событиями и сверхчеловеческими героями.
Список персонажей
Боги и чудовища
АИД[194] Бог Преисподней. Сын Кроноса и Реи. Брат Деметры, Геры, Гестии, Посейдона и Зевса. Похититель и муж Персефоны. Пленяет Пирифоя и Тесея за попытку выкрасть Персефону.