Вот и пришлось Катькой прикрываться! Думала, поможет, но все неожиданно пошло совершенно не так.
Женщина вдруг резко остановилась, будто споткнулась на собственном пороге. Медленно обернулась, снова уставилась на нее с прищуром и отвратительно так, едва слюной не брызнув, сказала:
Пару дней назад, говоришь, приехала?! Так?!
Ну Да А в чем, собственно, дело? Александре пришлось пятиться едва ли не до самого лифта, с таким напором соседка Владимировых пошла на нее.
Ага! Два дня назад, как же! А кто в тот день, когда Ингушу нашли, рыдал вон на той самой скамеечке, что под моими окнами, а?! Ее полная рыхлая рука ткнула куда-то в стену за спиной Александры. Кто рыдал, спрашиваю?!
Кто? шепнула она едва слышно, ничего не понимая совершенно.
Ты!!! Ты рыдала!!! Слюна изо рта заботливой соседки Владимировых все же зафонтанировала. Ты кричала, что?!
Что?! Она продолжала пятиться, ругая себя, на чем свет стоит.
Не надо было называться чужим именем, ой, не надо! Нужно было придерживаться одной версии, той самой, по которой она журналист областной газеты. Назвалась подругой и нарвалась, как гворится.
Ты кричала, что это ты виновата в ее смерти, вот что ты кричала! прошипела ей в самое ухо соседка покойной Инги. А малый какой-то тебя все утешал, все тетешкался с тобой, а ты орала!
Орала?.. Малый?..
В голове все ходило и скрежетало мельничными жерновами. Все путалось, переплеталось и никак не хотело сходиться с тем, что Инга погибла от рук серийного убийцы. Если убил он, то почему тогда какая-то Катерина винила себя в смерти Владимировой Инги? И какая такая Катерина, если Валентина Степановна утверждает, будто ее дочь ни с кем и никогда не дружила? Нет, ну вот зачем она назвалась чужим именем?..
Да, малый! Он все тебя утешал, все на коленках перед тобой ползал. Я все видела. Я на балконе стояла и все видела и слышала, вот! И соседский палец уткнулся Александре прямо в лоб. Ты, стерва, виновата! Ты!!! Теперь к Вальке бедной подмазываешься! И ее хочешь со свету сжить?! А!!! Я поняла!!! Ты та самая потаскушка, что с ее кобелем мужиком лындается!!! Вот я сейчас милицию-то вызову! Пускай они с тобой беседу проведут и
Погодите! И как силы у нее нашлись оторвать палец разгневанной женщины от своего лба и прикрикнуть твердо и даже властно, как показалось: Погодите верещать!.. Если вы видели все со своего балкона, то должны были понять, что там была не я! И внешность, и голос, все не мое, так?!
А глубоко посаженные глаза часто-часто заморгали из-под косынки. А ты откуда знаешь?
Оттуда, что меня там не было! И Катерин в нашем городе сколько угодно! И у Инги, я знаю, было целых три знакомых Катерины, вот! хорошо, что не десять сказала. Откуда мне знать, кто рыдал в тот день! Вы видели? Слышали? Опознать сможете?
Такой шквал вопросов немного отрезвил напористую женщину. Она ухватила в щепоть полный подбородок, вторую руку снова уперев в бок, и надолго задумалась. При этом соседка Владимировых все же посматривала на девушку с явным подозрением. Потом вздохнула и отрицательно качнула головой:
Опознать не смогу, темно уже было. Но вот голос Голос, кажется, точно не твой. У той Катьки был чуть выше и пописклявее. А малый все надрывался: Катюша да Катюша.
А она его как называла? Она его называла как-нибудь?
Почему сразу сжалось все внутри от нехорошего, прямо-таки подлого предчувствия?! Уж не потому ли, что рядом с именем Катерины ожидалось услышать до боли знакомое Роман? И не из-за того ли, что эти двое с самого начала каким-то образом соприкоснулись со смертью Инги? Александре так казалось, во всяком случае.
А так ли это?!
Малого она называла Серегой. Точно Серегой. не долго думая, отозвалась соседка Владимировых. Он ее Катюшей. Она его Серегой. Так-то Но надрывалась, будь здоров! Может, не я одна и слышала. Милиция спрашивала, я все как есть и рассказала. Только не больно они слушали, говорят, будто маньяк Ингу нашу убил. Дескать, не она первая. А ты уж извини меня, Катерина, что обозналась. Жалко мне их, соседей моих. Инга погибла. Валька теперь сопьется. А кобель ее скурвится, да и только. Ты уж не бросай ее, навещай.
Все, на что Александру хватило, это молча кивнуть. Говорить не могла. Как услышала, что это не Ромка утешал неизвестную Катерину под балконом, так еле-еле сдержалась, чтобы не разреветься.
Слава богу, не он!!! Слава богу!..
А тому, что на погибшей девушке оказалась его одежда, тоже наверняка найдется объяснение. Но не сейчас, со временем. Когда все уляжется и станет более или менее понятным. Может, тогда он захочет ей все объяснить, когда не будет больше между ними преград из таких вот трагических событий.
Теперь же надо было наведаться в молодежный клуб «Эльбрус» и поговорить там с кем-нибудь о парне, которому Инга передала фотографии в надежде получить деньги. Может, это как раз тот самый Сергей, что утешал неизвестную Катерину?
Кстати, что же это была за Катерина?..
Глава 8
К своему дому Александра добралась к семи вечера. Устала так, что еле волокла ноги по пыльному асфальту. Открыла калитку, сделала пару шагов и тут же уперлась взглядом в Ксюшу, с хмурым видом хрустящую яблоком.
Здорово, пробубнила та с набитым ртом. Где таскаешься целый день? Я жду, жду! С соседом твоим устала общаться. Бдительный, черт! Трижды приходил. Боялся, наверное, что я на твое богатство польщусь, обворую!
Александра молча проковыляла к крыльцу, села слева от Ксюши. Сбросила с ног туфли, от которых ноги гудели так, что, казалось, она слышит этот тонкий болезненный звук. И тут же потянулась к ведру с яблоками.
Не польститься было сложно. Белый налив величиной с огромный кулак, светясь восковыми боками, крутой горкой дыбился из ведра. Назойливые осы тут же слетелись на запах и кружили над ведром, монотонно и нудно жужжа.
Александра осторожно подхватила за хвостик яблоко и тут же потянула его в рот.
Куда?! Совсем очумела?!
Ксюша выдернула у нее из рук яблоко, из своей огромной сумки вытащила маленькую бутылочку с газировкой, ополоснула, и только тогда милостиво разрешила Александре есть.
Ну! Рассказывай, где была, что делала? Ксюша пытливо уставилась на нее. Блузку надела, скажите, пожалуйста! Каблуки! На работу, что ли, устраивалась?! В жизни не поверю, что за ум взялась!
И правильно сделаешь. Александра устало кивнула. Какая может быть работа, когда тут такое?!
Что такое? сразу насторожилась Ксюша и принялась копаться в ведре, отыскивая яблоко покрупнее. Что такое?! Можешь не говорить! По физиономии вижу, пустилась во все тяжкие расследования! Ох, и дура ты, Саня! Ох, и дура! Мало трех дур, к ним четвертая прибивается!
Что такое? сразу насторожилась Ксюша и принялась копаться в ведре, отыскивая яблоко покрупнее. Что такое?! Можешь не говорить! По физиономии вижу, пустилась во все тяжкие расследования! Ох, и дура ты, Саня! Ох, и дура! Мало трех дур, к ним четвертая прибивается!
А ты откуда знаешь, про трех дур, Ксюша?! ахнула Александра, перестав жевать. То есть я хотела сказать, про трех девушек, которые погибли?!
Здрасьте-е-е! фыркнула та почти радостно. Весь город знает, а я что, исключение?
Весь город? Как весь город?!
А так! На работу надо ходить или просто с людьми общаться, тогда будешь в курсе всех городских сплетен. А то сидишь тут, мальвами обрастаешь И Ксюшин пухлый палец ткнул в сторону дома, откуда нагловато выбралось два полутораметровых цветка. Скоро шагу ступить будет некуда от этой заразы. Насажала бы лучше огурцов!..
Про огурцы Александра уже слышала неделю назад, когда маялась на автобусной остановке, намереваясь уличить в измене свою подругу и любимого парня.
И сегодня снова, словно по заказу!
Стоило ей войти под своды «Эльбруса», как тут же напоролась на разговор про эти самые огурцы. Только теперь разговор вели не женщины в ярко-оранжевых спецовках, а два пожилых охранника, собравшиеся этим добром торговать где-то много севернее.
Они так увлеклись беседой, что пропустили ее без единого вопроса. Или не внушила им опасения девушка на высоченных каблуках, в юбке и тонкой нарядной блузке.
Не остановили, ну и ладно. Она прошла в зал, где вечерами гудели стены от громкой музыки и воплей посетителей, стремящихся переорать друг друга. Выбрала столик поближе к бару и, отчаянно дрожа коленками, присела. К ней тут же подлетела официантка, положила перед ней меню и смиренно замерла в полуметре от левого плеча.
Ей очень не хотелось тратиться, видит бог, как не хотелось. Но что было делать! Не могла же она уйти отсюда ни с чем, раз пришла. А без заказа и чаевых здесь вряд ли кто и бровью поведет, не говоря уже о том, чтобы рот раскрыть.
Заказала самый простой капустный салат, картофель фри и куриную отбивную на косточке, все дешевле свиной. Пить отказалась напрочь, мысленно подсчитав, что денег не остается даже на чашку кофе. Дождалась, когда ей все это принесут, и как можно проникновеннее спросила:
Девушка, с вами можно переговорить пару минут?
А то! Можно и десять! Вы за сегодня второй посетитель! Это вечером и ночью падаешь с ног, а днем Днем засада полная, ни одной собаки Ой, простите, кажется, я что-то не то сказала
Вертлявая девчонка лет девятнадцати, не больше, со страхом оглянулась на узкую металлическую дверь в самом дальнем углу. Потом посмотрела чуть выше, и Александра, к радости своей, заметила там камеру наружного наблюдения.
Отлично! Просто отлично! Ведь если эти камеры работают круглосуточно, то встреча покойной Инги и ее плейбоя наверняка запечатлена. И
И что?! Прямо кинут сейчас к ее не очень красивым ногам эту видеокассету и скажут: на, мол, Александра, смотри и действуй. Но попробовать все же стоило.
А что это у вас там? Она указала подбородком на то место, которого так боялась молоденькая шустренькая официантка. Тотальный надзор?
Еще какой! фыркнула та радостно.
Чуть отодвинулась в сторону, спрятавшись за колонной, увитой искусственным плющом. Подтянула к себе стул, и с протяжным вздохом уселась на него.
Достают, сил нет! Хоть увольняйся, но платят хорошо, вот и торчим тут. Иногда по две смены подряд пашем.
Да я знаю, подхватила Александра, ковыряясь вилкой в тарелке с салатом.
Кушать после съеденных в доме Владимировых пирожных совершенно не хотелось. Денег, потраченных на ненужный обед, было жутко жаль. Официанточка, кажется, и без ее чаевых страдает разговорчивостью. Только бы направить беседу в нужное русло. Ох, вот только бы