Выбирать в качестве маршрута незнакомый мангровый лес так себе решение. Оно вроде и короче, но это только кажется. Сейчас отлив, но для путешествия все же неплохо бы озаботиться лодкой. А то замучаешься обегать затопленные участки. Словом, все было за путешествие по рыхлому песку.
Единственное, пока бежал по пляжу, присматривал деревце с суком, которое можно использовать для того, чтобы забраться на борт. Если будут свисать какие-нибудь веревки или найдется, за что ухватиться, это хорошо, но может ведь статься и так, что ничего подобного не окажется.
При этом ему вспомнился фильм о компании, которая вдали от берега прыгнула купаться. И только когда все оказались в воде, поняли, что не могут забраться обратно на борт из-за поднятого трапа. Картина тяжелая и оставила тягостное ощущение.
Конечно, это не его случай. И если не сумеет взобраться, то будет возможность вести огонь из леса. Правда, при этом дистанция до шхуны составит более двухсот, а до лагеря порядка трехсот метров. Для прицельной стрельбы из винчестера с револьверными патронами это уже слишком.
Нужное он обнаружил уже неподалеку от косы, а то пришлось бы еще и в лес углубляться, теряя время. И так потерял его, пока рубил деревце охотничьим ножом. Он, конечно, не перочинный, но все же и не мачете или топор.
Коса, отделяющая бухту от бушующего моря, оказалась почти полностью под водой, и это в отлив. С приливом она, скорее всего, выступает в качестве эдакого волнореза, а потому полностью волнения в бухте не избежать. Хотя, конечно, нет никакого сравнения со штормовым морем.
Чтобы остаться незамеченным, Борис передвигался ползком. Разумеется, вымок до нитки, да еще и пришлось постараться, чтобы не перебросило через гребень косы. Волна порой перекатывалась через клочок суши, пуская рябь по воде в защищенной стоянке.
В очередной раз вогнать во влажный песок клинок ножа и вырубленную жердь, распластаться и приложить все усилия, чтобы не оторвало и не перевалило прямиком в бухту. Ну и успеть хапнуть воздуха. Тут ведь без ныряния никак.
Наконец он добрался до широкого участка, расположенного настолько высоко, что на нем вымахало четыре пальмы, ну и кустики наличествовали. Здесь разделся, оставшись в одних кальсонах. Устраивать заплывы в одежде так себе удовольствие. Вообще-то в подштанниках тоже не так уж удобно, пора бы озаботиться нормальными трусами. Останавливает отсутствие резинок. Хотя в чем проблема? Носят же эти подштанники на завязках. А для удобства можно и ширинку сделать. Решено, вот выберется к цивилизованным местам, непременно озаботится удобным нижним бельем.
Наконец он добрался до широкого участка, расположенного настолько высоко, что на нем вымахало четыре пальмы, ну и кустики наличествовали. Здесь разделся, оставшись в одних кальсонах. Устраивать заплывы в одежде так себе удовольствие. Вообще-то в подштанниках тоже не так уж удобно, пора бы озаботиться нормальными трусами. Останавливает отсутствие резинок. Хотя в чем проблема? Носят же эти подштанники на завязках. А для удобства можно и ширинку сделать. Решено, вот выберется к цивилизованным местам, непременно озаботится удобным нижним бельем.
Н-да. Как всегда. Подумать больше не о чем. А ведь ему, на секундочку, сейчас предстоит своей шкурой рисковать. Вот только как раз об этом думать и не хочется. Нормальная защитная реакция. Главное, что при этом Борис делает все правильно. Патронташ на грудь, револьверы под мышку и на голень, винтовку за спину.
Прополз еще немного, вновь борясь с волнами. Наконец корпус шхуны закрыл его от взоров со стороны лагеря, и Борис перебрался в спокойную воду бухты. Плыть не так чтобы и далеко, но неудобно с четырехметровой жердью.
Как оказалось, прихватил он ее совсем даже не зря. Не будь ее, и пришлось бы поломать голову, как попасть на корабль. А так зацепился суком за фальшборт, подтянулся и без труда взобрался наверх.
Перво-наперво обследовал шхуну на предмет посторонних. Вполне ожидаемо никого не нашел, зато обнаружил кровавые подтеки, отметины от пуль и клинков. Сомалийцы все еще активно используют холодное оружие, что в общем-то вполне оправданно.
Во внутренних помещениях и в надстройках царили хаос и беспорядок. Правда, на разграбление это все же походило мало. По всему выходило, что пираты решили отогнать шхуну к себе домой, где и разобраться с вновь приобретенным имуществом. Ну куда им его сейчас девать? Перегружать в свою лодку? Даже не смешно. Сидеть же на борту шхуны, когда на берегу столько всего интересного Ищите дурака.
Выглядывая в окна надстройки, Борис смог рассмотреть палубу. А ничего так кораблик, впечатляет. Четыре, по две с борта, гладкоствольные стальные пушки-трехфунтовки с казенным заряжанием. Такие были в ходу лет тридцать назад во время большой войны, когда развитие артиллерии претерпевало небывалый бум. Подобные орудия являлись одной из промежуточных моделей, но из-за дешевизны получили большое распространение.
У него даже мысли не возникло использовать их. Заряды со снарядами он конечно же найдет в крюйт-камере, а вот в том, что управится с пушкой, есть серьезные сомнения. Хуже нет, как хвататься за незнакомое оружие, если только тебя не загнали в угол.
Покончив с осмотром палубы, Борис перевел взгляд на берег. Отвязав от дерева очередного бедолагу, бандиты потащили его к кромке воды. Мужчина вяло дергался, лишь обозначая легкое сопротивление, и, скорее всего, о чем-то просил своих будущих мучителей. Когда же его начали привязывать к вбитым в плотный песок кольям, понял безысходность своего положения и начал дергаться куда активней, оглашая окрестности криками. Только все бесполезно. Пираты и не думали его отпускать, громко гогоча.
В сторонке находились четыре истерзанных тела. Все они были связаны. Особенности местных реалий. Убитый враг еще не гарантия, что окончательно мертвый. Есть вариант, что он возродится. Вот и страхуются. А там, может, еще и обрадуются повторной возможности повеселиться.
Женщины сбились в кучку у одной из пальм, затравленно поглядывая на сомалийцев. Одному из них показалось неинтересным наблюдать за очередным верещащим белым, и он подошел к ним. Постоял, словно выбирая, кого именно ему осчастливить. Наконец схватил молоденькую девушку и потащил в сторонку. Моложавая женщина попыталась было удержать ее, но пират грубо пнул ее в грудь, завалив на спину. Потом разложил девушку, задрал уже изодранную юбку платья и начал насиловать. Та не издала ни звука. Во всяком случае, не кричала.
Борис, конечно, мог найти оправдание разбойной натуре аборигенов. Но вот это изуверство оправданий не имело в принципе. Скрежеща зубами, он посмотрел в сторону входа в бухту. Никого. Потом перевел взгляд на тень от мачты. Прикинул и понял, что волноваться по поводу Алины еще рано. С момента их расставания прошло около полутора часов, так что время еще есть.
Девушка опоздала. Ничего удивительного, учитывая бурное море. Но поволноваться она Бориса все же заставила, особенно когда заходила в бухту. Пару раз ему казалось, что она не справилась с управлением и катер вот-вот выбросит на песчаный берег. Оно, конечно, не скалы, но от этого не менее опасно. Тем не менее Алина справилась со стоящей перед ней задачей и сумела войти в тихую заводь.
При виде новой добычи сомалийцы тут же возбудились. Оставили в покое все еще живого и реагирующего на мучения мужчину. Самый рослый из них тут же начал выкрикивать приказы. Практически все пираты бросились к лодке. Двое остались на берегу присматривать за связанными пленниками-мужчинами и свободными, но потерявшими волю к сопротивлению женщинами.
Алина вела катер, сбавив скорость, чтобы дать возможность пиратам отойти подальше от берега, и правила за шхуну. Все правильно. Все так, как они и договаривались. Собрать все тухлые яйца в одной корзинке и уронить ее. Где-то он слышал такое выражение, которое как нельзя лучше подходит к происходящему, за незначительным исключением.
Выждав немного, Борис мысленно помолился и вышел на палубу. Опустился на колено у фальшборта и прицелился в парочку на берегу, наблюдающую за происходящим. Бог весть, зачем их было оставлять, если они ничего вокруг не замечают. Найди сейчас женщины в себе силы и без труда смогли бы развязать мужчин. Те наверняка пытаются воззвать к ним, но пленницы продолжают сидеть, сбившись в кучу.
Два выстрела прозвучали один за другим, и оба сомалийца на берегу повалились на песок, так и не поняв, что, собственно, произошло. Ответный выстрел, и Борис услышал, как мимо прожужжала пуля. До лодки с сомалийцами не больше семидесяти метров. Однако, движимая веслами, она не имеет плавности хода, а потому взять точно в прицел голову у главаря, расположившегося на носу, не получилось. А вот у Бориса очень даже. Здоровяк выронил винтовку, схватившись за грудь, и завалился на дно лодки.
Пираты побросали весла и схватились за оружие. Пока суд да дело, Измайлов успел подстрелить еще одного. Правда, похоже, всего лишь ранил. Потом пришлось укрываться от жужжащего и стучащего о дерево свинца. Укрываться за фальшбортом затея дурная. С такого расстояния даже пуля из гладкоствола пробьет его, а уж о винтовочных и говорить не приходится. Зато если не жевать сопли и распластаться на палубе, то можно их пропустить над собой. Ну и ползком менять позицию.
Сместившись к носу, Борис вновь поднялся над фальшбортом и, быстро отработав рычагом, выпустил две пули. Обе попали удачно. Правда, вторая не в того, в кого он целился. Но это и не важно. Главное, что есть результат.
На этот раз пули принял не только не устоявший фальшборт, но и лафет пушки, который оказался свинцу уже не по зубам. Воспользовавшись моментом, быстро перебирая ногами и руками, Борис на четвереньках перебрался за угол надстройки, откуда сделал очередной удачный выстрел.
И тут донесся выстрел с кормы «Садко». Очередной пират, взмахнув руками, повалился на спину. Хм. Не один. Винтовочная пуля «Мартина Генри», выпущенная со столь близкого расстояния, пробила его насквозь и достала следующего. Тот выронил оружие, прижал руку к груди, потом взглянул на окровавленную ладонь и сложился на дно лодки.
Воспользовавшись тем, что враг дружно отвлекся на новую угрозу, Борис не только наблюдал эту картину, но и сумел сделать два результативных выстрела. После чего ему вновь пришлось прятаться, потому что пули опять зажужжали в опасной близости и ударили в дерево надстройки.