См. 1:34, 2:1213, 5:2, 8:2, 5:8, 16:3, 25:1, 27:6, 34:3, 7, 11, 37:4, 39:6, 13, 42:4, 51:23, 64:18, 76:3.
Вода распространенное в даосской литературе метафорическое обозначение природы Великого Пути, поскольку вода способна «побеждать мягкостью», принимает любую форму, не имея собственной, всегда стремится вниз и, будучи предоставленной самой себе, тотчас приходит к покою. Наконец, та же вода является жизнепорождающей стихией.
См. 8:14, 15:1114, 78:13.
Возвращение, Возвратный ход (фань, фу) способ осуществления Пути или, можно сказать, бытийствования бытия как возобновления непреходящего. В даосской традиции обозначает процесс инволюции, возвращения к эмбриональному состоянию, обеспечивающего вечную жизнь. Такова же природа «силы обстоятельств» или «потенциала ситуации» (ши), действие которых всегда противоположно видимым тенденциям, но дает стратегическую инициативу. То же «обратное» движение или «движение наоборот» определяет особенности по видимости парадоксального языка Лао-цзы, где слова часто употребляются в значении противоположном общепринятому.
См. 16:4, 6,89, 25:12, 40:1, 65:10, 78:11.
Доверие (синь) высшая точка духовного совершенствования и одно из обозначений предельной реальности, свойство Великого Пути, которое есть связь несвязуемого, соотнесенность, сама по себе безмерная, существующая прежде всякой сущности. Как таковое, указывает на виртуальный, чисто символический характер все и вся предвосхищающей реальности Пути.
См. 8:8, 17:5, 21:6, 23:1314, 49:67, 63:12, 81:12.
Единое (и) термин, обозначающий у Лао-цзы не логическую самотождественность сущности, а всеединство бытия, как неопределимая полнота и цельность мира в его неисчерпаемой разнообразии и единстве противоположностей, например, «единстве света и праха». В этом качестве нередко именуется в даосской литературе «великим единством» или «утонченным единством» (мяо и). Такое единство указывает, строго говоря, не на идентичность вещи, а на внутренний принцип ее превращений то, благодаря чему она становится тем, что она есть. В одном месте (гл. 14) Е. определяется как единство трех начал, не поддающихся различению в понятиях. В даосской традиции нередко отождествляется с «изначальным ци» или «тончайшей эссенцией ци». Единое, согласно, Лао-цзы, недоступно познанию, его следует «хранить», «оберегать» или, по-другому, «держаться него».
См. 10:12, 14:45, 22:7, 39:18, 42:1.
Женственное (пинь, цы) одно из качеств реальности, относящееся, как всегда у Лао-цзы, одновременно к природе бытия и просветленному сознанию. Женственное выражает идею всепокоряющей слабости и мягкости, покоя и сокровенности, а также животворной пустоты материнской утробы. Образ матери в ДДЦ выступает в связке с образом младенца и даже эмбриона в женском теле, указывая на первичное состояние сознания, предшествующее индивидуальному существованию.
См. 6:12, 10:1, 28:1, 61:23.
Знание (чжи) чистое, беспредметное знание как внутренняя уверенность в подлинности своего существования. Оно проистекает из чистого аффекта текучести бытия, тесно связано с интуитивным знанием полноты и самодостаточности бытия и, ввиду недоступности для рационального обоснования, предстает, скорее, не-знанием или, точнее, положительным незнанием (у-чжи). Истинное знание, по Лао-цзы, означает «знать, что имеешь достатлочно», и «знать, когда остановиться». Такое знание следует отличать от знания предметного, построенного на расчете и изучении «объективных фактов» и предстающего, в сущности, как хитроумие, многознайство, видимость знания или даже общепринятое мнение, опирающиеся на домыслы, а не реальный опыт. Впрочем, разделение этих двух видов знания проводится не очень четко, и нередко они являются взаимозаменяемыми.
См. 3:12, 10:12, 14:15, 16:10, 12, 28:1,6, 32:1012, 33:1,2,5, 44:67, 47:13, 52:34, 55:1011, 56:12, 65:58, 71:12, 81:34.
Имя (мин) свойство языка именовать реальность, относящееся также к личным заслугам и славе. В ДДЦ, как и большинство других центральных понятий, отличается двусмысленностью. Имя является вредной иллюзией, если оно считается обозначением той или иной сущности, ибо в этом качестве затемняет изначальную открытость смысла. Но оно приемлемо и даже необходимо как средство коммуникации и сообщения о текучей, не поддающейся расчленению и потому неконцептуализируемой. В этом качестве оно предстает в качестве «не-именующей», по сути, иносказательной и метафорической речи, в которой все говорится «наоборот». «Неназывание» есть, по Лао-цзы, подлинно осмысленная речь, «безымянность» одно из важнейших свойств реальности. Вот почему Лао-цзы говорит так сбивчиво и противоречиво, всегда говорит «против воли», наугад, даже неверно, постоянно дезавуируя сказанное. Но его «речь наоборот», по-своему очень последовательная и очень точная, возвращает к бытийственному истоку языка.
См. 1:2, 14:3, 25:78, 32:1, 37:6
Мельчайшее (вэй) свойство реальности как бесконечно малого различения и одновременно бодрствующего сознания. Некоторыми комментаторами трактовалась как «функция» утонченности, соответствующей «субстанции» Пути.
См. 14:3, 15:2, 36:9, 64:4.
Матерь (му) метафорическое обозначение предельной реальности, а равным образом состояния просветленности. Этот образ выражает природу Пути как порождающего и всевмещающего начала мира, его наполненную пустотность.
См. 1:4, 20:22, 52:1, 59:8.
Небо (тянь) верховное божество в идеологии раннего периода правления Чжоу, постепенно приобретшее значение безличной этической силы. В учении Лао-цзы (как и других классических школ Китая) это понятие уже утратило свой архаический религиозный смысл и обозначает просто «праведный путь», внутреннюю правду жизни, реализующуяся в естественном движении мира. Р. Эймс даже оставляет его без перевода, чтобы избежать ассоциаций с представлением о небе в западном монотеизме. Прозрачная бездонность небес выступает в даосской традиции прообразом самоотсутствующей, символической глубины опыта и, как имманентная реальность, созвучная понятию «таковости» вещей. В этом качестве Небо составляет как бы исток, сокровенную основу человеческой природы: в позднейшей даосской литературе появляется понятие «небесного импульса» (тянь цзи), обозначающее имманентный исток, движительную силу мировых метаморфоз. Небо есть, так сказать, проточеловеческая реальность, противостоящая искусственности человеческой цивилизации, но и преемственная человеческой практике в ее спонтанности. Человек, по китайским понятиям, призван «завершать работу Неба». Лао-цзы называет «Небесным путем» неприметность мудрого в свершениях мира, которые происходят как бы сами по себе, без постороннего вмешательства. Человеческое и небесное друг друга определяют. Но, хотя Небо не отделено от мира вещей, оно не совпадает с природным и тем более материальным бытием в современном смысле слова, оставаясь реальностью, по сути, символической.
См. 5:12, 6:2, 7:1, 9:2, 10:1, 16:5, 25:1, 26:1, 32:2, 59:1, 62:5, 68:2, 73:3, 77:1.
Небытие (у) фундаментальное свойство реальности в даосизме, которая пребывает в постоянном превращении и поэтому в каждый момент времени «отсутствует в себе». Как большинство основных понятий Лао-цзы, оно обозначает одновременно состояние и действие. В первом значении оно может быть гипостазировано в качестве «постоянного отсутствия наличия» (чан у ю) или так называемого «небытия», из которого происходит все сущее или, точнее сказать, которое делает возможным все явления мира. Соответственно, «небытие» указывает на трансцендирование как саму природу сознания и является важнейшей категорией духовной практики и познания в даосской традиции. Но речь идет об имманентном свойстве отстраняться от своего содержания, «хранить свою цельность». Лао-цзы говорит о «не-сознавании» (у-синь), «не-желании» (у-юй), «не-знании» (у-чжи), «не-вмешательстве» (у-ши), «не-делании» (у-вэй), «не-борении» (у-чжэн) как свойствах просветленного сознания. Речь идет в действительности о беспредметном знании, внесубъективном, чистом желании и т. д. Позднее в даосской мысли появляется также понятие «не-я» (у-во), а самое понятие «небытия» получает углубленное метафизическое осмысление.
См. 1:5, 11:9, 40:2, 43:1.
Недеяние (у вэй) способ бытования Пути как сохранения первозданной цельности и полноты бытия, бесконечная действенность, присутствующая в конечном действии, условие и возможность всякого свершения. В этом качестве н. может рассматриваться как символ всякого действия и даже принимать гипостазированную форму чистого, беспредметного действия. Даосское н. открывает перспективу восстановления полноты человеческого присутствия в человеческой практике. В тексте ДДЦ систематически подчеркивается его неотделимость от действий и может характеризоваться как действие, не имеющее предметных результатов.
См. 10:8, 2:14, 37:1, 63:1, 64:12.
Образ (сян) обозначение первозданной цельности бытия (в этом качестве именумой в ДДЦ «великим образом») и вместе с тем предельной конкретности внутреннего видения, предела опыта, бесконечно малого различения, которое лежит в истоке сознания и постижение которого культивировали даосы. В последнем качестве, как «образ без образа», предвосхищающий все формы, соотносится с работой воли и «утонченностью» реальности. Может быть истолкован также как первичный фантом или марево мира.
См. 4:10, 14:9, 21:3, 35:1.
Первозданное Древо (пу) оригинальная философема Лао-цзы, обозначающая природу реальности как живой, органической цельности, еще не расчлененной в понятиях. В комментаторской традиции обычно определяется как «полнота жизни». Отсюда принятый в некоторых контекстах перевод этой философемы: «полнота первородства».
См. 15:10, 19:9, 28:1516, 32:2. 37:6, 57:15.
Покой (цзин) одно из главных свойств духовного идеала даосизма, оказывающее, подобно «внутреннему совершенству», неотразимое воздействие на окружающий мир. Покой не противостоит движению, но обозначает его условие и внутренний предел. Он есть бесконечная действенность как символ всякого действия.
См. 15:13, 16:2,7, 37:8, 45:9-10, 57:12, 61:3.
Польза (юн) свойство реальности, определяемые обычным для Лао-цзы парадоксальным образом: как неисчерпаемая полезность отсутствующего. Речь идет о пустоте, делающей возможным неисчислимые жизненные превращения. В этом качестве иногда именуется в даосской литературе Великой Пользой. В ряде мест ДДЦ противопоставляется ограниченной, предметной «выгоде», но одно не исключает другое: бесконечная польза присутствует во всяком конечном действии и оправдывает самодостаточность любого момента существования в его сообщительности с вечнопреемством Пути.