Товарищ капитан второго ранга, доложил вахтенный, все требования по восстановлению связи с оперативным центром ГШ выполнили.
И?
Ответили, но полной абракадаброй. Может, попробовать по открытому каналу?
Пока погоди. Осмотримся сначала, не стал спешить старпом, чёртова темень и тучи, даже на звёзды не взглянуть.
Радиоэфир очень насыщен, даже на коротких волнах, через двадцать минут отчитывался командир БЧ-7, более того, по конфигурации сигналов предполагаю на орбите широкую орбитальную сеть.
Американцы? Наши?
По радиоэлектронным профилям идентифицируются и наши, но коды другие. Запасные, аварийные и прочие. Попробовал несколько схем связи, в том числе через узел связи «Марево».
И чего?
Подтвердили приём и сразу: «Вы кто?» Я тоже в открытую код корабля и название. Они «повторите». Я и
И чего?
Да там вроде салабон сидел, а потом влез какой-то «мат-перемат» и послал куда в общем, говорит, «передавай привет дяде Сэму». Может, подождём чутка, и шестнадцатый канал используем?
А у нас серьёзная авария? не согласился Скопин. Давай не будем заниматься торопистикой. Ща по аварийному каналу выйдешь, и набежит целая свора не пойми кого.
Разрешите доложить!
Прослушивать, в том числе и УКВ-эфир, Скопин посадил молодого парня-срочника. Тот знал ещё пару иностранных языков, помимо доминирующего в последнее время английского, и мог выудить что-либо проясняющее из вещаний многочисленных радиостанций.
Разрешите доложить! ещё раз повторил матрос, видя, что занятые важным офицеры не обратили на него внимания.
Ну.
Товарищ капитан второго ранга, матрос стащил наушники только с одного уха, продолжая крутить ручку резистора настройки, вы, по-моему, правы это похоже на перенос.
Мотивируй.
Можно сказать о сегодняшней дате первое или второе мая. Год даже в новостных каналах не называют, я пока не услышал но дайте время. А вот судя по музыке, хотя тут много латинской темы это всё же ретро какое-то.
Ну-ка, ну-ка, заинтересовавшись, Скопин потянул к себе наушники.
Однако стоило более пристрастно прослушать эфир, и наконец всплыла точная дата, со столетием и годом включительно. И реперы «Маяка» словили в обязательном порядке.
А через полчаса горизонт посветлел, и штурман подвёл последний штришок в определении координат. Эти совокупные данные заставили серьёзно задуматься внешне почти всегда улыбчивого капитана 2-го ранга Скопина, замещающего командира.
«Неспроста», это было первое, что пришло ему на ум. Но к этому «неспроста» он не мог пока даже вообразить каких-либо действий, и уж тем более приложить.
«То-то в радиоцентре узла связи ВМФ нас сразу отфутболили. За разводку супостата приняли. Всё же какая заманчивая провокация! Скопин, пощёлкав по клавишам, выкладывая данные из своего ноутбука и их нынешние координаты, примеривая их и так и эдак, хотя маленько пошалить-то и можно было бы».
Вызвал командира БЧ-1.
Штурман, капитан 3-го ранга, служил на крейсере уже три года и считался на корабле своего рода «дедушкой». На берегу и в той жизни у него остались жена и двое детей. Он ещё не осознал того факта, что может их уже никогда не увидеть, но мысли об этом не располагали к веселью.
Хоть штурман и являлся младшим по званию, но по годам лет на пять был взрослее старпома, поэтому испытывал непреднамеренное отеческое чувство ответственности к некоторым товарищам по службе эдакую запутанную смесь субординации, разницы (пусть и маленькой) в возрасте и панибратства совместных попоек, где все были априори равны, как честно разлитое по стаканам. И просто обязан был спросить:
Хоть штурман и являлся младшим по званию, но по годам лет на пять был взрослее старпома, поэтому испытывал непреднамеренное отеческое чувство ответственности к некоторым товарищам по службе эдакую запутанную смесь субординации, разницы (пусть и маленькой) в возрасте и панибратства совместных попоек, где все были априори равны, как честно разлитое по стаканам. И просто обязан был спросить:
По оперативке так ни на кого и не вышли?
Да офигеть! Задача штатная, а ни в какую два раза ещё пытались, честно расстроился старпом, ляпнули им даже координаты наши, в надежде, что заинтересуются и, глядишь, болтающееся поблизости судно-разведчик перенаправят. Так хрен! Наоборот озлобились, тупо как провокаторов затроллили, явно заподозрив, что мы подстава бриттов замазать СССР в конфликте у Фолклендов.
А по линии особиста не пробовали?
Может, попозже он скрюченный лежит с животом
Ладно. Давай, что там у тебя.
Смотри, Виктор Алексеевич, мы тут, Скопин раскрыл электронный планшет с картой.
В курсе, мрачно кивнул штурман, куда пойдём?
Домой.
Штурман снова кивнул, полностью одобряя решение помощника капитана.
Обогнём острова по большой дуге, но курс надо проложить, чтобы пройти в ста милях от этой точки, Скопин поставил маркер на карте, крюк небольшой, но
Капитан сказал в глупости не лезть.
А мы и не будем, пожал плечами старпом, мы просто укажем этим растяпам, что за ними охотятся, и пойдём себе дальше.
Зряшно всё не поверят эти, как ты говоришь, растяпы.
Дадим им шанс! А уж воспользуются им или нет то уже не наше дело. Интересно ж, как будет, а? И врагу западло!
Штурман слегка скривился в улыбке, скептически разглядывая незатейливый план на планшете.
Запеленгуют со спутников, мы ж будем открытым текстом. Оно нам надо?
Однако видя, что старпом загорелся идеей, слегка поразмыслив, сделал другое предложение, ткнув ногтем в экран:
Мы лучше спрямим. А вот с этой точки выпустим «камова». Ребята пусть передатчик накрутят, чтоб не больше чем на шестьдесят километров покрывал.
Вертолёт как-то несолидно!
Хо! Скажешь тоже, «несолидно»! Так прикажи «атэшку» подвесить для солидности[16].
Скопин прикусил губу:
А ведь верно, с вертолёта можно пассивную гидроантенну опустить и следить за подлодкой практически онлайн, а бритты будут ни сном ни духом. С лётчиками Забиркина пошлём, он у нас полиглот.
Отыскав взглядом матроса, прослушивающего эфир, крикнул:
Эй! Студент! Ты говорил, испанский знаешь?
Так точно! Тот хоть и сидел в наушниках, пожирал начальство глазами и среагировал сразу.
Сдавай вахту и отдыхать. Но чтобы через восемь часов был как штык.
Скопин снова взглянул на штурмана:
Ну, давай, Виктор Алексеевич, время нам известно, курс и скорость просчитай, чтобы выйти в точку тютелька в тютельку, и уже с довольной улыбкой: А торпеду прикажу повесить. Не сомневайся.
Расчёты штурманская боевая часть выдала быстро до условной точки была прорва времени и всего лишь 60 миль. Можно было ползти, вытянув позади хвост пассивной антенны.
«Молодец штурман. Вариант с вертолётом куда как лучше: и курс пройдёт дальше от двухсотмильной зоны, и времени на обдумывание будет больше. А на остальное? Поглядим!»
Отдав распоряжение по курсу и скорости, Скопин посетил медблок.
Терентьеву вкололи обезболивающее и снотворное, поэтому поговорить с ним не удалось.
«Восемь, десять часов сна и покоя». С категоричным начальником медицинской службы капитаном Пономарёвым старший помощник спорить не стал.
В ходовой рубке обычная деловая рабочая обстановка. Вахтенный доложился всё спокойно.
«Конечно, ребята переживают. Конечно, задаются вопросом а что будет?. Конечно, надо с экипажем по громкой поговорить. Но да ладно! Пусть уж как Терентьев оклемается сам объясняет. До того слухи перебродят и улягутся. Спокойней будет. А пока командиры должны сохранять вид загадочный и бравый, дескать, знают, что делать».
Взглянул по курсу, так и не утратив в повседневности службы восхищения картины подминаемого под форштевень крейсера океана, выстреливавшего пенные брызги от бортов. Барометр падал, и волны достигали едва ли не восьми метров в высоту, дорвавшись заливать палубу.
«Вот они, их хвалёные неистовые пятидесятые![17]»
«Вот они, их хвалёные неистовые пятидесятые![17]»
Оглядываясь вокруг радарами, щупая воду гидроакустиками, крейсер выписывал противолодочный зигзаг, наверняка устаревший манёвр в веке самонаводящихся торпед и высокоточных ракет.
«Но мы-то знаем! Англы потопили этот Бельграно за пределами двухсотмильной зоны, да ещё и обычными торпедами! Может, у них тут помимо многоцелевой Конкерор ещё какие подлодки скрытничают. Потому нафиг-нафиг! И противолодочный зигзаг и пассивный ГАС тянуть будем, благо спешить пока некуда. Ещё надо переговорить с лётчиками и сочинить историю для упрямого аргентинского капитана».
Скопин не удивился, что назвал капитана крейсера «Генерал Бельграно» упрямым.
«Прав штурман, не поверит просто так этот как там его, он снова нырнул в память ноутбука, капитан Эктор Бонзо или Гектор Бонсо, хрен поймёшь!»
Топая по коридорам и трапам на корму, Скопин тяжело рассуждал, возвращаясь к своему первому «неспроста»: «Что ж действительно творится на белом свете-то? Вот так, совершенно неожиданно приходит понимание, что логика и законы, которыми руководствуется этот мир, вдруг могут быть нарушены».
Это как он иногда, смотря на взлетающий аэробус, вдруг воображал, что пилот не справляется и машина падает, сваливаясь на крыло, круша дома, полыхая и взрываясь. Впрочем, подобные киношные ролики и даже реалистические имеют место быть.
Тогда более радикальное смотреть на привычный загородный пейзаж и вдруг представить, что началась война, и там, полностью ломая знакомую картинку, встаёт атомный гриб, потрясающий своей убийственностью и грандиозностью.
«Но опять же, это не выходит за рамки физики нашего мира. А то, что произошло с ними Эй, ты, там! Бородатый с нимбом, ты чего затеял-то?! Что за провокация по сопоставимости? Наше железо[18] восьмидесятых годов постройки и перенос в 1982-й! И не куда-нибудь, а в южные широты, поближе к Фолклендам, где происходит реальная заваруха!»
Вдруг его ослепила мысль, что при правильном раскладе их «Орлан» и в одиночку практически порвёт всю эту разношерстную английскую армаду![19]
«Одних гранитов хватит, чтоб перетопить все их гермесы, инвинзиблы вкупе с картонными шефилдами, не говоря уж о гражданских переделках типа Атлантик Конвейер[20]. Конечно, сложно будет без целеуказания но решаемо! С помощью тех же дальних БЛА[21]. И останутся самой весомой проблемой лишь подлодки.
А если всё неспроста и у нас не будет иного выбора, кроме как ввязаться в драку? Не стоит ли сделать упреждающий осторожный шаг? Как говорится, признак прозорливости ума уметь прокладывать варианты и цепочки будущего И командир слёг, отложив до срока свою, как ни крути, рассудительность и властное решение. И я правильно ли поступаю я?