И еще одна задача. Свою работу начинают саперные батальоны армейских корпусов и железнодорожная бригада из резерва императорской ставки: их задача за несколько дней построить временную железнодорожную ветку, соединяющую русскую станцию Олькуш и австрийскую станцию Тшебиня. Все необходимое для этой работы: рельсы, шпалы и крепежный материал уже завезли на русскую станцию, от которой уже даже проложена начальная ветка в направлении австрийской границы, протяженностью в одну версту и еще на пять верст, почти до самой границы, отсыпано железнодорожное полотно. Генерал-лейтенант Бережной настоял на постройке этой дороги как на первоочередной задаче, ибо Армии Особого Назначения, сражающейся в центре вражеской страны, возможно, потребуется быстро перебрасывать дополнительные подкрепления и материальное снабжение.
Глухая отдаленная канонада гремит и левее полосы прорыва Армии Особого Назначения. Там расположен снабженный сильным гарнизоном город Краков, и сейчас его берут в «клещи» первая и вторая русские армии. Там, в принципе, творится то же самое, за исключением того, что в атаку идет не морская пехота с самозарядками, а русские линейные полки, солдаты которых примкнули штыки к своим трехлинейкам. Да и новейших гаубиц на том направлении маловато, вместо них по австрийским позициям бьют орудия, участвовавшие еще в войне за освобождении Болгарии, но по большому счету это неважно, потому что свою задачу связать боем основные силы 1-го армейского корпуса австро-венгерской армии это наступление выполняет на отлично. Уже к полудню клещи вокруг города сомкнутся и тогда ни один австро-венгерский солдат не выскочит из этой мышеловки.
5 июля 1908 года, полдень. Румыния, Бухарест, Королевский дворец.
Более двух суток Румыния ведет тяжелую и бессмысленную войну против всех соседей сразу. С севера в страну вороватых цыган ворвался венгерский гонвед одновременно с началом русского наступления на Пруте и десантом в Констанцу, а также болгарским вторжением с западного направления. Уже четвертого июля русские, начав войну с невероятной прытью, взяли Яссы, Галац и Констанцу. Мало кто знает, что на румынском побережье с большой помпой высадился лишь один русских армейский корпус из четырех, входящих в шестую армию генерала Реннекампфа, а три других без особой огласки стали высаживаться в Бургасе и Варне для задействования в Константинопольской операции.
При этом четвертая болгарская армия, прежде считавшаяся резервной, продвинулась вдоль берега моря до Мангалии и осуществила на Дунае несколько десантных операций: в частности, в районе города Джурджу и болгарской крепости Тутракан. А от этих болгарских плацдармов до Бухареста по дорогам всего-то по шестьдесят километров. Два дня марша для пехотных дивизий. С севера, от Сибиу и Брашова на Бухарест движутся венгерские гусары, а за ними, изрядно отстав, пылит пехота регулярной императорской армии. На остальных фронтах австрийцы отступают, или, как в случае с сербами, безуспешно бьются лбом об их укрепления. Однако же румынская армия оказалась опрокинута напрочь их первым натиском.
И отвечать румынским генералам, год назад «прославившимся» кровавым подавлением крестьянских волнений, на эти демарши оказалось нечем. Мобилизация еще в самом начале. Вооружение, как и организация, в румынской армии просто отвратительная, а потому в частях не хватает даже самого необходимого. И, кроме того, народ за такую власть, которая стреляет в него из пулеметов, воевать не желает и от мобилизации всячески уклоняется. Мол, сначала снимите осадное положение, а потом посмотрим, возьмем мы в руки винтовки или нет. Одним словом, ситуация для власть предержащих складывается более чем угрожающе, и оттого верхушка правящей в Румынии национал-либеральной партии по мере осложнения обстановки все больше и впадает в состояние, близкое к панике.
И отвечать румынским генералам, год назад «прославившимся» кровавым подавлением крестьянских волнений, на эти демарши оказалось нечем. Мобилизация еще в самом начале. Вооружение, как и организация, в румынской армии просто отвратительная, а потому в частях не хватает даже самого необходимого. И, кроме того, народ за такую власть, которая стреляет в него из пулеметов, воевать не желает и от мобилизации всячески уклоняется. Мол, сначала снимите осадное положение, а потом посмотрим, возьмем мы в руки винтовки или нет. Одним словом, ситуация для власть предержащих складывается более чем угрожающе, и оттого верхушка правящей в Румынии национал-либеральной партии по мере осложнения обстановки все больше и впадает в состояние, близкое к панике.
И вот, всего-то на третий день войны, полыхающей со всех четырех сторон, в королевскую резиденцию явилась представительная делегация. Возглавлял это сборище национальных либералов престарелый премьер-министр (он же министр иностранных дел) Димитре Стурдза, а позади него как, дети за учителем, толпились: военный министр Александру Авереску, начальник генерального штаба Григоре Грациану, министр внутренних дел Ионел Братиану и председатель Сената Иоан Лаговари. Эта публика, еще недавно такая гордая и дерзкая, теперь имела пред своим королем весьма бледный и испуганный вид. Ну кто их тянул за язык угрожать ему военным переворотом, если он вздумает согласиться на предложенный императором Михаилом размен Добруджи на Трансильванию?
Ваше Величество проблеял Стурдза, Румынии нужен мир, мир и только мир
Мир, говорите проскрежетал разъяренный король, а всего неделю назад вы имели по этому поводу совсем иное мнение. К тому же, господин Стурдза, вы у нас не только премьер-министр, но и министр иностранных дел. Почему вы сами не попытались решить этот вопрос, не беспокоя при этом своего престарелого короля, которого вы самым наглым образом втянули в эту авантюру?
Мы пытались, опустил голову Стурдзу, посылали парламентеров под белым флагом к русским, и на всякий случай даже к болгарам, но не дождались никакого ответа, за исключением предложения безоговорочной капитуляции. Румыния должна сдаться, упасть на колени, посыпать голову пеплом и только тогда нас не будут убивать насмерть.
Вот! немного успокоившись, сказал король. Запомните, господа: когда русский император Михаил делает вам какое-нибудь предложение, например, обменять одну провинцию на другую вы должны немедленно соглашаться на его щедрое предложение. Соглашаться, а не вставить в позу и заявлять, что вы не согласны
Но мы и в самом деле не согласны с этим предложением! гордо вскинув вверх бороду, сказал Ионел Братиану, молодое дарование национал-либералов, оно очень унизительное и не соответствует нашим румынским интересам.
Без вашего согласия вас родили, господин Братиану, без вашего согласия и похоронят, хмыкнул король. И к этому следует привыкнуть. Если вы ответите русскому императору гордым отказом, то он ничуть не огорчится, а просто возьмет силой то, что ему надо, а вас за ваше бестолковое упрямство вздернет на виселице за шею. И никаких переговоров он при этом вести не будет. Сдавайся на милость победителя или умри прямо сейчас.
Но мы и в самом деле не согласны, огладив пышные усы, сказал председатель румынского Сената Ион Лаговари, у многих весьма уважаемых людей в Добрудже имеются поместья, и наверняка по результатам этого размена они лишатся своей собственности. И вообще, так не принято. Мы, конечно, с радостью готовы присоединить Трансильванию к территории Румынии, но при этом не видим никаких оснований к тому, чтобы отдавать Добруджу. Напротив, мы были бы совсем не прочь нарастить территорию Румынии за счет русской Бессарабии, где проживает родственный нам народ, а также южной Добруджи, которая по ужасному недоразумению тридцать лет назад отошла к Болгарии
Ну вот опять вздохнул румынский монарх. После того как вы вывернули мне руки, я написал русскому императору письмо, объяснив свою позицию и ту обструкцию, которую устроила своему королю правящая в моей стране национал-либеральная камарилья. Написал я и своему родственничку кайзеру Вильгельму, попросив замолвить за меня слово перед своим суровым союзником. Я думаю, что русский царь меня понял и исключил из своих проскрипционных списков. Самое большее, что мне грозит это почетная отставка с выездом в Германию. Неприятно, конечно, быть свергнутым после сорока лет вполне благополучного правления, но я это переживу. А вот всех вас теперь, хе-хе, ждут весьма неприятные приключения. Так что надевайте рубище, посыпайте головы пеплом и, отдав приказ румынской армии прекратить сопротивление, выходите навстречу русским победоносным войскам. Хотя на крайний случай сойдут и болгары. Адмирал Ларионов, являющийся опекуном молодого болгарского царя, с удовольствием поставит свою подпись на акте о безоговорочной капитуляции Румынии. И запомните: чистосердечное раскаяние способно искупить хотя бы часть вины. Ну да ладно, господа, не будем говорить о печальном
Ну вот опять вздохнул румынский монарх. После того как вы вывернули мне руки, я написал русскому императору письмо, объяснив свою позицию и ту обструкцию, которую устроила своему королю правящая в моей стране национал-либеральная камарилья. Написал я и своему родственничку кайзеру Вильгельму, попросив замолвить за меня слово перед своим суровым союзником. Я думаю, что русский царь меня понял и исключил из своих проскрипционных списков. Самое большее, что мне грозит это почетная отставка с выездом в Германию. Неприятно, конечно, быть свергнутым после сорока лет вполне благополучного правления, но я это переживу. А вот всех вас теперь, хе-хе, ждут весьма неприятные приключения. Так что надевайте рубище, посыпайте головы пеплом и, отдав приказ румынской армии прекратить сопротивление, выходите навстречу русским победоносным войскам. Хотя на крайний случай сойдут и болгары. Адмирал Ларионов, являющийся опекуном молодого болгарского царя, с удовольствием поставит свою подпись на акте о безоговорочной капитуляции Румынии. И запомните: чистосердечное раскаяние способно искупить хотя бы часть вины. Ну да ладно, господа, не будем говорить о печальном
Но почему, почему, ваше величество? простонал военный министр Алексадру Авереску. Мы решительно не понимаем, зачем русский царь захотел отдать Болгарии всю Добруджу и для чего ему это понадобилось. Русский ультиматум и его решительное претворение в жизнь стали для нас полнейшей неожиданностью.
Не понимают они проворчал король. Добруджа в составе Болгарии нужна русскому царю Михаилу, чтобы проложить через ее территорию железнодорожную магистраль, которая напрямую соединила бы Российскую империю и ее балканских союзников Болгарию и Сербию. И ни одна пядь этой дороги не должна проходить по румынской земле. Вы знаете, как вас, господа, называют в Санкт-Петербурге? Нет? Там вас считают жадными вороватыми цыганами, которые способны стащить все, что не раскалено докрасна и не прибито гвоздями. Судя по тому, что творится в нашей армии, так и есть. А еще там знают о ваших вожделениях в сторону русской Бессарабии и желают раз и навсегда покончить с этим вопросом. Я не удивлюсь, если вместо урезания румынской территории русский царь царей попросту разделит Румынию напополам между Россией и Болгарией. У него для этого на руках сейчас имеются все необходимые карты. А теперь, господа, идите и не беспокойте больше старика. Все нужные советы я вам уже дал, а дальше уже решайте сами.