Поэтому ни программы, ни устава написано мужем не было. Не была официально оформлена и сама партия как организация. На этом, т. е. на выпуске манифеста, и заканчивается первый этап партии Викинг, впоследствии партии НСТПР»[243].
Абсолютное большинство местных жителей отнеслось к факту «наступления новой эпохи» и к призывам вступать в новую партию весьма равнодушно. Никакого значительного «роста рядов» не произошло. Но советское руководство восприняло информацию о появлении русской антибольшевистской партии крайне болезненно. Было принято решение о физическом уничтожении Воскобойника и его соратников. Для этого привлекли действовавшие в этом районе советские партизанские отряды под командованием Александра Сабурова[244]. В ночь на 8 января 1942 г. сводный партизанский отряд на 120 подводах без выстрелов въехал в Локоть и атаковал казарму и дом бургомистра.
Партизаны недооценили силы противника: первая атака была отбита, а через некоторое время на помощь к осажденным подошли подкрепления. Почувствовав, что победа близка, Воскобойник вышел на крыльцо своего дома и обратился к партизанам с предложением сдаться, но был сражен пулеметной очередью. Воспользовавшись замешательством противника, партизаны сумели беспрепятственно покинуть Локоть[245].
Тяжело раненный партизанами «организатор новой власти» Воскобойник вскоре скончался. Если верить партизанскому источнику, последними словами Воскобойника были следующие: «А я-то собирался играть роль в истории»[246].
Тяжело раненный партизанами «организатор новой власти» Воскобойник вскоре скончался. Если верить партизанскому источнику, последними словами Воскобойника были следующие: «А я-то собирался играть роль в истории»[246].
Мифологизация этого события имела место как среди советских историков и публицистов, так и среди соратников Воскобойника. Теперь в Локотском районе роль безусловного лидера новой партии стала принадлежать Брониславу Каминскому. Последнему очень льстило, когда его сравнивали с Адольфом Гитлером. Вдова Воскобойника была отодвинута на задний план.
Она отмечала, что «со дня организации Локотского старостата, впоследствии Локотского самоуправления, я работала вначале начальником канцелярии, а потом начальником общего отдела самоуправления.
Как на начальнике общего отдела, на мне лежала вся переписка (за исключением юридического отдела), оформление приема и увольнения сотрудников и личный доклад Каминскому всех заявлений от гражданского населения. За время своей работы публично я нигде не выступала, в газете помещены две мои статьи: Некролог ко дню годовщины смерти мужа и заметка с воспоминанием о работе Каминского совместно с Воскобойником. Так протекала моя работа до января 1944 г.»[247].
Активность деятельности этой партии можно напрямую связать с положением дел на фронтах. В 1942 г. каминцы активно боролись с партизанами. В это время Локотское самоуправление имело достаточно высокую степень автономности. В условиях возрастающей партизанской угрозы в тылу германской армии, Каминский продолжил «милитаризацию» района. Идет процесс формирования «Русской освободительной народной армии» (РОНА). При этом о Воскобойнике и его программных документах вспоминают только на страницах газет и во время произнесения торжественных речей.
В августе 1943 г. в результате наступления Красной армии Локотское Самоуправление с бригадой Каминского перебралось в Белоруссию, в город Лепель (Витебская область). Там начинается второй период деятельности партии «Викинг», а точнее оформление Национал-социалистической трудовой партии России.
Судя по словам Анны Воскобойник, самого Каминского идеологический аспект борьбы с большевизмом не очень интересовал: «Снова был выпущен манифест, только уже за подписью членов Центрального Оргкомитета (ЦОК): Мосина, Бакшанского, Васюкова, Вощило и Хомутова. После смерти Воскобойника, когда все, как по самоуправлению, так и по бригаде, перешло в руки Каминского, партийная работа сразу заглохла, она, вернее, совершенно перестала существовать. Все свое внимание Каминский направил на создание и укрепление бригады. Было ли это его личное желание и видел ли именно в этом целесообразность сам Каминский, или это было сделано по приказанию немцев, не знаю. У нас у многих сложилось такое мнение, что политическая работа совершенно не интересует Каминского, а поэтому он ей и не придает никакого значения.
Во всяком случае, скажу одно: политико-воспитательная работа в бригаде была поставлена отвратительно, вернее, ее совсем не было, и организацию партии, ее оформление Каминский все время тормозил»[248].
Из Лепеля 15 февраля 1944 г. отряды каминцев были передислоцированы в Дятлово (Западная Белоруссия, Гродненская область). Туда также прибыли несколько членов Народно-трудового союза (НТС). Один из них, Борис Башилов, так описал их работу: «Каминский давно хотел создать политическую организацию, идея которой зародилась еще у Воскобойника. Исполбюро НТС направило к нему инженера Хомутова, который сумел войти в доверие к Каминскому и уговорил его создать без согласия Гитлера русскую национал-социалистическую партию. Каминский, которому в этот момент было уже все равно (дело происходило в Лепеле), одобрил план Хомутова. Хомутов разработал проект партийной программы (на самом деле, это было полное повторение программы НТС)»[249].
Анна Воскобойник отзывается о Хомутове весьма положительно (при этом следует напомнить, что это ее показания на следствии): «В том, что я активно переключилась на партийную работу, сыграло мое знакомство с Хомутовым. Хомутов произвел на меня самое лучшее впечатление. Энергичный, смелый, честный, идейный. Он и Бакшанский фактически являются членами ЦОКа, которые написали программу и устав партии, а Хомутову партия обязана и своим существованием, так как ни Мосин, ни Васюков, ни Бакшанский не смогли бы добиться того, чего сумел добиться Хомутов»[250].
В это время газета «Боевой путь» в статье «Наш комбриг», посвященной 45-летию Каминского, писала, что «Б.В. Каминский подхватил и довел до конца идею К.П. Воскобойника о создании Российской национальной партии Дружными усилиями разработан Манифест, Программа и устав партии, отражающие чаяния широчайших масс русского народа как по эту, так и по ту сторону фронта»[251].
В июле 1944 г. Дятловское самоуправление, бригада, а совместно с ними и ЦОК НСТПР эвакуировались на территорию Германии. Процесс эвакуации продолжался около двух месяцев. Когда в сентябре того же года, уже после смерти Каминского, ЦОК собрался на германской территории, в городке Шемрац, где была расквартирована бригада, то для всех уже стал ясен вопрос о невозможности и ненужности продолжения партийной работы. Члены НСТПР оказались рассеяны по всей планете. Те, кто оказался в сфере досягаемости советских спецслужб, были арестованы.
4 октября 1945 г. Анна Колокольцева-Воскобойник была приговорена к 10 годам лишения свободы. Свою вину она полностью признала, заявив следующее: «Подводя теперь итоги работы партии, надо сказать следующее: партия стремилась подготовить людей, воспитанных в антибольшевистском духе. Партия стремилась выковать из людей активных борцов за свержение советской власти. Партия свою главную работу проводила в бригаде Каминского, бригада, которая вела активную борьбу с партизанами и участвовала в боях с регулярными частями Красной Армии. Бригада работала в полном контакте с немцами, она работала на немцев. Партия поддерживала бригаду, следовательно, и партия работала на немцев.
Надо подчеркнуть, что для политической борьбы нет места в тот момент, когда Родина находится в состоянии войны, когда Родина в опасности, что один этот факт является уже изменой народу, так как он подрывает единение сил и работает на руку врага и еще большей изменой является то, когда союзником своим делает врага своей Родины»[252].
Анна Воскобойник дала и оценку собственной деятельности в годы войны: «Теперь постараюсь осветить то настроение, которое у меня и очень у многих было за все эти годы вплоть до моего ареста. Главным мотивом всех настроений этого периода была раздвоенность. Это двойственное отношение к немцам: как к врагам родины, русского народа и к союзникам против большевиков.
Но еще вначале, когда русский народ и советское правительство для меня были двумя различными полюсами, это явление не было столь болезненным, так как я считала, что все же это делается для народа.
Но когда ход событий все больше и больше стал доказывать, что этот русский народ и Советское Правительство по существу одно и то же, когда стало ясно, что несмотря на все трудности, на все жертвы, русский народ идет за Советским правительством, тогда часто начало казаться, что ты зашел в тупик и выхода из этого тупика нет.
Ведь когда перед собой и перед людьми ты оправдывала свое сотрудничество с немцами, сотрудничество в момент войны, то единственным оправданием для меня служило то, что так нужно для народа. Когда же это оправдание отпало, то оставался один голый факт: ты изменник Родины. Это трудно сказать, еще труднее написать, а прожить еще страшнее»[253].
Мне кажется, что такие слова не напишешь под угрозой «незаконных методов следствия». Не оправдывая реалий жизни советского сталинского общества, необходимо признать, что война с нацистской Германией была действительно Отечественной. И все те, кто был на стороне Гитлера, не могут называться честными людьми.
28 сентября 1990 г. Колокольцевой-Воскобойник Анне Вениаминовне в пересмотре приговора было отказано.
Сергей Дробязко
«Мне, как еврею, нечего было бороться за власовский манифест»
Судьба особиста, или История начальника разведки РОНА «майора Костенко»
«Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным»
(Марк, 4, 22; Лука, 8, 17)О человеке, известном исследователям отечественного коллаборационизма, как «майор Б.А. Костенко», до последнего времени имелась крайне скупая информация. И это несмотря на то, что он занимал далеко не последнюю должность в структурах русских вооруженных формирований на стороне Германии и приобрел репутацию храброго и авторитетного командира. Бывший офицер Красной армии, он возглавлял разведывательную службу одного из наиболее боеспособных и мотивированных в идейном отношении коллаборационистских соединений Русской освободительной народной армии (РОНА), известной также как бригада Каминского, а после ее расформирования командовал разведывательным дивизионом 1-й пехотной дивизии РОА (Вооруженных Сил КОНР).