Что вы собираетесь им сказать? спросила Салли чуть более высоким, чем обычно голосом.
Не знаю. Все зависит от того, как будут развиваться события. Я привык планировать кампанию, только после оценки клиента.
Мейсон нажал кнопку звонка рядом с дверью и через несколько секунд на пороге появился высокий джентльмен лет пятидесяти.
Мистер Джеймс Л. Стонтон? поинтересовался Мейсон.
Именно.
Это Салли Мэдисон из зоомагазина Роулинса, сказал Мейсон. Я Перри Мейсон, адвокат.
Ах да! К сожалению, меня не было дома, когда вы приезжали, мисс Мэдисон. Должен признать, результаты применения вашего препарата превзошли все ожидания. Я полагаю, вы хотели бы получить оставшиеся деньги. Я все уже подготовил.
Стонтон с серьезным видом отсчитал пятьдесят долларов и как бы вскользь заметил:
Вы дадите мне расписку, мисс Мэдисон?
Думаю, дело приняло несколько другой оборот, мистер Стонтон, вступил в разговор Мейсон.
Что вы имеете в виду?
Я имею в виду то, что возникли вопросы, касающиеся настоящего владельца ваших рыбок. Не соизволите ли сказать, где вы их взяли?
Стонтон попытался чрезмерной напыщенностью скрыть испуг:
Не соизволю. Это абсолютно не ваше дело.
Полагаю, я должен сообщить вам, что эти рыбки были украдены.
А они были украдены?
Не знаю, честно признался Мейсон. Но определенные обстоятельства вызывают подозрения.
Вы предъявляете мне обвинение?
Совсем нет.
Ваши слова прозвучали именно так. Я слышал о вас и считаю вас способным адвокатом, мистер Мейсон, но мне показалось, что вы могли бы более тщательно подбирать слова. Простите, но я способен сам разобраться в своих делах, и почему бы вам не заняться своими?
Мейсон усмехнулся и достал из кармана портсигар.
Не желаете?
Нет, резко отказался Стонтон, сделав шаг назад и намереваясь захлопнуть дверь.
Мейсон протянул портсигар Салли Мэдисон и небрежно заметил:
Мисс Мэдисон обратилась ко мне за советом. Я как раз собирался сказать ей, что если вы не представите удовлетворительных объяснений, она обязана сообщить обо всем в полицию. Возможно, возникнут затруднения, но если вы выбираете этот путь, я не стану возражать.
Мейсон зажег спичку и поднес ее сначала к сигарете Салли Мэдисон, потом к своей.
Теперь ваши слова прозвучали как угроза, неуклюже попытался Стонтон повторить свои обвинения.
К этому времени Мейсон отчетливо представлял с кем имеет дело. Он выпустил струю дыма в лицо Стонтону и сказал:
Вы верно все поняли.
Стонтон отпрянул, пораженный такой наглостью адвоката.
Мне не нравятся ваши манеры, мистер Мейсон, я не желаю выслушивать оскорбления на пороге собственного дома.
Понимаю вас. Но вы уже упустили последнюю возможность хоть как-то повлиять на ситуацию.
Что вы имеете в виду?
Если бы вам нечего было скрывать, вы еще пять минут назад послали бы меня к дьяволу и захлопнули дверь. Вам не хватило мужества. Вы одновременно испытывали любопытство и страх. Вам не терпелось выяснить, что мне известно, в то же время, возможные действия с моей стороны вселяли в вас страх. Вы так и застыли в нерешительности, раздумывая: не стоит ли вам захлопнуть дверь и связаться по телефону с человеком, поручившим вам заботу о рыбках.
Мистер Мейсон, сказал Стонтон, как адвокату вам несомненно известно, что ваши слова можно классифицировать как клевету.
Несомненно, согласился Мейсон. Как адвокату мне также известно, что лучшее средство защиты от клеветы это правда. Принимайте решение, Стонтон, только побыстрее. Что вы предпочтете, поговорить со мной или с полицейскими?
Стонтон замер на мгновение, схватившись за дверную ручку, потом оболочка величественности, оказавшаяся столь неэффективной защитой от атаки адвоката, рассыпалась в прах.
Входите, сказал он.
Мейсон пропустил вперед Салли Мэдисон.
Что случилось, дорогой? послышался из гостиной женский голос.
Деловая встреча, ответил Стонтон, потом добавил: Нужно обсудить условия страховки. Я буду в кабинете.
Стонтон распахнул дверь и пригласил гостей в комнату, обставленную как контора. Здесь были старомодное бюро-цилиндр, сейф, стол, несколько стальных шкафов для картотек и стол для секретаря. На одном из шкафов стоял продолговатый аквариум, заполненный водой. В нем лениво плавали две рыбки.
Мейсон подошел к аквариуму, как только Стонтон включил свет.
Так это и есть вуалехвостые мавританские телескопы, которых иногда называют «рыбками смерти»?
Стонтон промолчал.
Мейсон с любопытством разглядывал рыбок, их развевающиеся как черные мантии плавники, глаза навыкате, черные, как и тела рыбок.
Мне все ясно, наконец сказал он. Что касается меня, мне эти рыбки безразличны, но в них, несомненно, есть что-то зловещее.
Прошу садиться, предложил Стонтон с некоторым сомнением в голосе.
Мейсон подождал, пока сядет Салли Мэдисон, потом удобно развалился на стуле, вытянув ноги. Он улыбнулся Стонтону и сказал:
Вы избавите себя от неприятностей и нервного напряжения, если начнете рассказ с самого начала.
Быть может, вы скажете мне, что именно вас интересует?
Мейсон указал на телефон:
Я свой вопрос задал. Все остальные вопросы вы услышите от полицейских.
Полицейских я не боюсь. Вам не удалось провести меня, мистер Мейсон, и я докажу это.
Прошу вас.
Мне нечего скрывать, я не совершал никакого преступления. Я принял вас в столь небывало поздний час, потому что знаю о вас и, в определенной степени, уважаю как профессионала. Но оскорблять себя я не позволю.
Кто передал вам рыбок?
На этот вопрос я отвечать не собираюсь.
Мейсон вынул из рта сигарету, легким движением встал и подошел к телефону. Сняв трубку и набрав номер, он произнес:
Соедините меня с Управлением полиции.
Одну минутку, мистер Мейсон! воскликнул Стонтон. Вы слишком спешите! Вы пожалеете, если официально обвините меня.
Не оборачиваясь и не отпуская трубки, Мейсон бросил через плечо:
Кто передал вам рыбок, Стонтон?
Если вы так настаиваете, раздраженно бросил Стонтон, мне передал их Харрингтон Фолкнер!
Я так и думал, сказал Мейсон и положил трубку.
Итак, вызывающим тоном произнес Стонтон. Рыбки принадлежат Харрингтону Фолкнеру. Он попросил меня позаботиться о них. Я страховал многие сделки компании по торговле недвижимости Фолкнера и Карсона и был рад оказать мистеру Фолкнеру услугу. Несомненно, такие действия не запрещены законом, и теперь вы, я надеюсь, понимаете, насколько опасны инсинуации, касающиеся кражи рыбок и моего преступного сговора с ворами.
Мейсон вернулся к стулу, сел, скрестил длинные ноги, и улыбнулся охваченному негодованием Стонтону.
Как доставили вам рыбок? В аквариуме, который сейчас стоит на картотеке?
Нет. Если мисс Мэдисон действительно работает в зоомагазине, то она сразу же узнает лечебный аквариум. Вытянутая форма выбрана для установки покрытых препаратом панелей.
В каком аквариуме были доставлены рыбки в ваш дом?
Стонтон замялся, потом ответил:
Мистер Мейсон, я не понимаю, зачем вам знать все это?
Эти сведения могут иметь большое значение.
Я так не думаю.
Тогда выслушайте меня. Харрингтон Фолкнер доставил вам этих рыбок, он сделал это ради осуществления мошеннического замысла, частью которого явилось заявление о краже этих рыбок в полицию. Происходящее вряд ли понравится властям. Если вы как-то замешаны в этом деле, лучше снять с себя подозрения немедленно.
Я не знаю ни о каком преступном замысле. Мистер Фолкнер просто попросил меня присмотреть за рыбками.
Он сам привез их вам?
Именно так.
Когда?
В среду вечером.
В какое время?
Не помню точно, достаточно рано.
До обеда?
Думаю, да.
Как были доставлены вам рыбки? В каком контейнере?
Я уже говорил вам, что это не ваше дело.
Мейсон снова поднялся и подошел к телефону. Он снял трубку и стал набирать номер с выражением мрачной решимости на лице.
В ведре, торопливо произнес Стонтон.
Мейсон медленно, несколько неохотно, положил трубку.
В каком ведре?
В обычном, оцинкованном ведре.
Что он вам сказал?
Сказал позвонить в магазин Дэвида Роулинса и сообщить, что две очень ценных рыбки страдают болезнью жабр, от которой в магазине есть новое лекарство. Я должен был предложить сто долларов за лечение. Именно так я и поступил. Больше мне ничего не известно, мистер Мейсон. Я абсолютно чист.
Не так, как вам кажется. Мейсон еще не отошел от телефона. Вы забыли о том, что сказали человеку из зоомагазина.
Что вы имеете в виду?
Вы сказали, что ваша жена больна и ее нельзя беспокоить.
Я не хотел вмешивать жену.
Почему?
Дело касается бизнеса, и я никогда не обсуждаю с ней подобные вопросы.
Но вы солгали человеку из зоомагазина?
Мне не нравится это слово.
Замените его любым, вам угодным, но ложное заявление человеку из зоомагазина остается ложным. Вы не хотели, чтобы он вошел в дом и увидел рыбок.
Я не считаю ваше заявление справедливым, мистер Мейсон.
Подумайте над этим, Стонтон. Подумайте, как вы будете чувствовать себя на месте свидетеля в зале суда перед Присяжными, когда я подвергну вас перекрестному допросу. Насколько чистым вы окажетесь?
Мейсон отошел к окну, рывком отодвинул тяжелую штору и встал там, повернувшись к присутствующим спиной и сунув руки в карманы.
Стонтон прокашлялся, будто собираясь что-то сказать, потом заерзал на вращающемся кресле. Кресло слабо заскрипело.
Мейсон не удосужился даже повернуться и секунд тридцать в полной тишине смотрел на часть дорожки, видимую из окна. Его молчание только усиливало царившую в комнате напряженность.
Потом он резко повернулся.
Думаю, хватит на сегодня, сказал он удивленной Салли Мэдисон. Нам пора уходить.
Слегка смущенный Стонтон проводил их к выходу. Дважды он пытался что-то сказать, но каждый раз замолкал, не произнеся ни слова.
Мейсон не подбодрил его ни словом, ни жестом.
На пороге Стонтон остановился, провожая взглядом поздних гостей.
Спокойной ночи, произнес он дрожащим голосом.
Мы еще увидимся, многозначительно сказал Мейсон и зашагал к своей машине.
Стонтон захлопнул дверь.
Мейсон схватил Салли за руку и подтолкнул через лужайку к той части дорожки, которая была видна из кабинета Стонтона.
Нужно осторожно понаблюдать за ним, сказал он. Я намеренно сдвинул шторы и повернул телефон диском к окну. Возможно, нам удастся определить номер, который он будет набирать, по движению руки. По крайней мере, мы узнаем похож ли этот номер на номер Харрингтона Фолкнера.