Свежие розы, только сегодня на самолете летели, начал расхваливать он свой товар с характерным южным акцентом.
Есть такие же, но белого цвета? поинтересовался я.
Зачем белый? Красный лучше! Женщины больше любят красный роза!
Красные мне не подходят, нужны именно белые.
Что за глупость ты говоришь, дорогой. Красный розы всем подходят! безапелляционно заявил торговец, эмоционально жестикулируя руками.
Понятно, будем искать. Я сделал попытку уйти.
Подожди, дорогой. Куда спешишь? Объясни, зачем тебе белый? Грузин выскочил из-за прилавка.
Объяснить мне было несложно. Может, что и подскажет насчет цветов.
Розы нужны для женщины-преподавателя, поэтому белые как знак искренней благодарности и чистых помыслов. Красный же цвет символизирует страсть. Теперь понятно, почему мне красные розы не подходят?
Как красиво сказал! восхитился продавец гвоздик с соседнего прилавка. Есть белый гвоздик! Только для тебя!
Вано! Мужчина хочет розы! Будут ему розы! встрепенулся продавец роз, пресекая попытку увести клиента.
Белые, напомнил я.
Белые, белые, мамой клянусь, побожился продавец.
Значит, так, приступил я к заказу, раз мне обещали, что розы будут непременно белого цвета, мне нужно девять, а лучше одиннадцать белых роз с крупным бутоном на длинном стебле. И чтобы шипы были срезаны, а листва зеленая и густая.
По мере произнесения мною слов глаза грузина расширялись, рот приоткрывался, а кепка приподнималась, и в конце он не выдержал:
Что-то еще?
Мне издевка послышалась в его голосе или это такой звуковой эффект от акцента?
Доставить цветы нужно будет через день к десяти часам утра к главным воротам университета, добавил я.
Какой серьезный клиент! прокомментировал продавец гвоздик, продолжая греть уши.
Сто рублей, озвучил продавец роз цену.
Хорошо. Сорок рублей задаток устроит? спросил я. У меня после посещения ателье как раз четыре червонца остались.
Договорились, посерьезнел лицом грузин. До него наконец дошло, что я не придуриваюсь. Племянник доставит точно в срок.
Мы скрепили сделку рукопожатием.
«Может, до автовокзала дойти?» обдумывал я мысль, когда вышел с территории рынка.
Поскольку газет типа «Из рук в руки» в этом времени не было, я рассчитывал отыскать тех, кто сдает жилье, на вокзалах. Ближайшим был автовокзал, он находился в квартале от колхозного рынка. Вот я и решил начать именно с него. Но попытка успехом не увенчалась. Потолкавшись на привокзальной площади, заглянув в само здание автовокзала и поспрашивав у персонала, я так и ушел ни с чем.
«Надо было у портного спросить. Он же из местных и, судя по всему, участвует в серых схемах. Может, с каким риелтором знаком или маклером или как там они сейчас называются?» сетовал я на свою несообразительность, устремив стопы в сторону общежития. Но сперва нужно было зайти подкрепиться.
В студенческой столовой я неожиданно встретил Юрова. Он сидел в одиночестве и, пережевывая пищу, задумчиво смотрел в свою тарелку.
Я подсел напротив.
Чего тебе? поднял он на меня глаза.
Спросить хочу, спокойно ответил я.
Шел бы ты в общем, туда, куда шел, поиграв желваками, предложил он мне свалить куда подальше.
Спрошу и пойду, покладисто пообещал я.
Юров выдохнул.
Чего тебе?
Почему Анапский район, а не Магадан? Ответ на этот вопрос меня действительно занимал, ведь не совсем же дыру предложили. Или я чего-то не понимаю? Вот и спросил, чтобы понять.
В план распределения этого года не включили территории за Уралом, спокойно ответил он, уже обуздав свои первоначальные эмоции при виде меня, а Анапский район находится отсюда дальше всех.
Мы помолчали.
Узнал, чего хотел? Теперь можешь идти, сообщил об окончании аудиенции секретарь комитета комсомола и демонстративно засунул себе в рот остатки котлеты.
Еще один вопрос, сказал я, не обращая внимания на жующего и делающего вид, что меня нет, Юрова. Тот не отозвался, и я продолжил: А зачем тебе вообще понадобилось меня куда-то отсылать? Зачем пытался выкинуть меня из комсомола и из университета? На хрена тебе, секретарю комитета комсомола, сдался простой студент из глубокой провинции?
Товарищ Юров не реагировал, знай себе пережевывал котлету.
Дело в бабе? Месть? принялся строить предположения я.
Дело в бабе? Месть? принялся строить предположения я.
Наконец Юров отложил вилку и вновь навел на меня свой взгляд.
Не нравишься ты мне, просто ответил он.
Понятно. Имеет место личная, ничем не мотивированная неприязнь. Неожиданно, но вполне себе обыденно и объяснимо. Люди вообще склонны придавать значение своим симпатиям и антипатиям, холить их и лелеять. Бессмысленная травля ради травли тому яркий пример.
Я откинулся на спинку стула и посмотрел в сторону раздачи. Сейчас поем и пойду в общагу. Обещал же еще с Лехой встретиться, а раз обещал, значит, надо двигать.
Ты, Чапыра, никакой не комсомолец, между тем разговорился Юров, видимо не заметив потерю моего интереса к нему, или он просто уже не мог остановиться, что называется, прорвало. Ты асоциальный тип! Чтобы добиться своего, ты прибегаешь к угрозам, обману и шантажу. Ты не советский человек! Я делал все, чтобы очистить город от твоего присутствия! Желваки на лице Юрова вновь заходили, глаза горели фанатичным блеском.
Всего доброго, Федор Александрович, приятно было пообщаться, произнес я, вставая из-за стола и разворачиваясь в сторону раздачи.
Глава 11
В общаге Грега не оказалось, Леха тоже в коридоре не мелькнул, и я решил немного вздремнуть. Так и проспал до утра, никем не потревоженный.
Утром меня разбудило хлопанье двери и топот. Открыл глаза и увидел взмыленного Грега. Он без конца сновал из комнаты в коридор и с кем-то там переругивался. Затем притащил откуда-то галстук, бросил его на кровать, залез в шкаф, и оттуда на галстук полетели вещи: рубашки, брюки и пиджаки. Из ящика были вытащены и обнюханы носки, под кроватью нашлась пропавшая расческа. На этом Грег выдохся и, тяжко вздохнув, уселся на кровать рядом с наваленными на нее вещами.
Скрипя пружинами, я уселся напротив него.
Распределение? уточнил я.
Оно самое, вновь вздохнул выбившийся из сил Красников и раздраженно добавил: Какой-то кретин галстук развязал, и сейчас никто не знает, как его обратно завязать.
Да завяжу я тебе этот галстук, нашел из-за чего нервничать, отмахнулся я от его мелких проблем, вставая.
Ты умеешь, что ли? сильно засомневался сосед.
Умею, бросил я и вышел из комнаты.
Когда возвращался из уборной, встретил Жаркова со следами тяжкого похмелья на лице.
Ты куда вчера пропал? наехал он на меня, обдав перегаром.
Никуда я не пропадал. Вечером здесь уже был, ответил я, отодвигаясь.
А чего тогда к Дюхе не поднялся? возмутился он.
«А я знаю, кто этот Дюха и где он обитает?» подумал я про себя, а вслух свалил все на недогадливость и усталость.
Завтра-то ты, надеюсь, никуда не свалишь? нахмурился Жарков.
Не свалю. Вместе вручение дипломов отметим, заверил я товарища и тут вспомнил, что надо бы спросить, куда его распределили, а то совсем уже неудобно получается.
Тоже следователем, но в другой район, ответил он, улыбаясь. В городе остаюсь!
Поздравляю.
Мы опять в одной общаге будем! не менее радостно продолжил Жарков. Можно даже вместе поселиться.
Лех, извини, но в общаге я жить не буду, сразу же отгородился я от такого шикарного предложения, как комната в общаге с соседом. Мне недели хватило. Я уже тоскую об одиночестве и о собственном унитазе.
А где ты будешь жить? Улыбку на лице Жаркова сменило удивление.
Что-нибудь придумаю, уверил его я и хотел уже двигать дальше, но опять не срослось.
А про девчонок чего не спрашиваешь? услышал я вопрос, когда протягивал руку для прощания.
А, ну да. Как там у девчонок дела? изобразил интерес я.
Ленку в прокуратуру распределили помощником прокурора, а Таньку в нотариат запихали, но хоть в городе оставили, как она и хотела.
Ну и отлично, дежурно ввернул я.
Это да, повезло нам всем, вновь расплылся в улыбке Леха.
От дальнейшего обсуждения неинтересной для меня темы спасло появление Грега. Он, уже одетый в костюм и благоухающий моим одеколоном, выскочил из комнаты с воплем:
Альберт!
Увидел меня.
А, вот ты где! И, подскочив, сунул мне галстук.
Пришлось завязывать, раз обещал.
Проходящие мимо студенты притормозили возле нас.
Четко! Ловко ты! А меня научишь? комментировали зрители мои действия.
Ты же вроде не умел? Это уже Леха.
Подивившись такому ажиотажу, я, завязав Грегу галстук, наконец-то смог попасть в комнату и тоже стал собираться. Нужно было искать жилье. Из общаги нас выдворят уже послезавтра. Первая примерка у меня тоже назначена на послезавтра, так что не стоит терять время, ожидая встречи с портным и рассчитывая только на его помощь, нужно и самому покрутиться.
Мой путь лежал на вокзал. Заскочив в сберкассу, я пришел на остановку общественного транспорта, спросил у сидящей на лавочке пожилой женщины, как добраться до железнодорожного вокзала. После чего дождался нужного автобуса и через полчаса оказался у цели.
На привокзальной площади выбрал место для наблюдения и начал операцию по выявлению маклера. Мимо меня беспрестанно сновали люди, кто с баулами, кто с рюкзаками, кто с чемоданами, причем не катили поклажу на колесиках, как в мое время, а несли в руках. Постоянный гул людских голосов, разбавляемый объявлениями диспетчера и сигналами выезжающих и заезжающих автомобилей. И вновь никого с табличкой «Сдам жилье».
Удалось лишь вычленить в толпе водителей-частников, что ловили клиентов на выходе из вокзала. Очередь на остановке такси образовалась огромная, так что услуги частников пользовались спросом.
Можно, конечно, у кого-то из водил спросить про маклера, они здесь каждый день трутся, так что по идее всех зарабатывающих на вокзале должны знать. Но пока подождем.
Как же было просто в моем времени снять жилье, стоило лишь в Интернет зайти, а здесь приходится изворачиваться. А я ведь даже не уверен, что правильно все рассчитал.
Пока наблюдал за людьми, пришел к выводу, что мой нынешний прикид в этом времени не котируется. Вместо модных у здешней молодежи клешей и джинсов на мне обычные полуспортивные штаны; вместо цветастой рубашки с длинным острым воротником обычная белая футболка; вместо ботинок на каблуках или на высокой платформе сандалии; вместо длинных волос стрижка. В университете-то это не так заметно. Большинство студентов все-таки соблюдают установленный государством дресс-код. А здесь, на привокзальной площади, я выгляжу приехавшим в большой город провинциалом. Может, стоило для встречи с маклером вырядиться в вещи Альберта?