Опасность подстерегала русских с другой стороны Ее противники начали против Грозного морскую войну. У Грозного не было военного флота, а у Швеции и Дании имелся, и сильный. У польского короля флота тоже не было, но он, используя опыт того времени, нанял немало каперов. Идущие из Голландии и Англии суда с грузами для России стали перехватывать увы, на совершенно законном основании (как мы помним, тогдашние законы позволяли использовать каперов против страны, с которой воюешь).
Однако противники Грозного не учли, что он, человек начитанный, об этих законах тоже прекрасно знал
В Нарве войско Грозного захватило немало немецких кораблей и хозяйственно их сохранило. Пушки тоже имелись в избытке только в Дерпте московиты захватили пятьсот орудий, да и поставки из Англии продолжались Так что ответить было чем. По приказу Грозного на русскую службу наняли немалую группу опытных испанских, английских и немецких капитанов, за которыми водились разные интересные дела, и не только на Балтике. В каперы к московскому царю они пошли охотно, не заморачиваясь разницей в вере и тому подобной лирикой, дело было знакомое, вполне житейское, а русское золото позванивало не хуже любого другого. Среди них отмечено и несколько русских капитанов вероятнее всего, из Архангельска, потому что новгородцы еще до присоединения к Москве прежние мореходные навыки и пиратский опыт как-то незаметно подрастеряли (может быть, от того, что переключились на разбои на Волге).
Однако противники Грозного не учли, что он, человек начитанный, об этих законах тоже прекрасно знал
В Нарве войско Грозного захватило немало немецких кораблей и хозяйственно их сохранило. Пушки тоже имелись в избытке только в Дерпте московиты захватили пятьсот орудий, да и поставки из Англии продолжались Так что ответить было чем. По приказу Грозного на русскую службу наняли немалую группу опытных испанских, английских и немецких капитанов, за которыми водились разные интересные дела, и не только на Балтике. В каперы к московскому царю они пошли охотно, не заморачиваясь разницей в вере и тому подобной лирикой, дело было знакомое, вполне житейское, а русское золото позванивало не хуже любого другого. Среди них отмечено и несколько русских капитанов вероятнее всего, из Архангельска, потому что новгородцы еще до присоединения к Москве прежние мореходные навыки и пиратский опыт как-то незаметно подрастеряли (может быть, от того, что переключились на разбои на Волге).
Командовать этой хорошо вооруженной эскадрой Грозный поставил датчанина Карстена (Кирстена) Роде. Некоторые историки изображают его вполне мирным мореплавателем, до того занимавшимся исключительно честной перевозкой грузов, но в этом есть сильные сомнения: во-первых, в последующих событиях Роде действовал очень уж умело и хватко, а во-вторых, кто поставил бы командовать опытными каперами человека совершенно мирного?
Явно вспомнив иные казачьи традиции (у казаков были наказные атаманы), Грозный присвоил Роде звание наказного капитана единственный случай в истории России. Над кораблями эскадры взвились зеленые флаги с черным орлом приличный капер не может плавать без флага. Он не шаромыжник какой-нибудь и не пират
И флотилия Роде рванулась на просторы Балтики. В кармане у наказного капитана лежала царская грамота, разрешавшая нападать на всех, кто мешает русской торговле и помогает королю Сигизмунду, а вот в эту категорию много кого можно было подверстать. Опять-таки на совершенно законном основании.
С каким размахом действовали лихие ребята Роде, читатель может только догадываться. Для начала они взяли на абордаж три грузовых корабля ганзейского Данцига, вполне подходивших под «письменные указания», потому что везли грузы как раз королю Сигизмунду. Один из них, большой трехмачтовик «Золотая овца», Роде вооружил пушками и сделал своим флагманским кораблем его прежний, «Веселая невеста», был и поменьше, и похуже.
Потом Роде встретил каперскую эскадру польского короля, как раз напавшую на английские корабли, везущие товары Грозному. Он тут же бросился в бой и после двухчасовой схватки захватил семь кораблей противника, не потеряв ни одного своего, да уж, мирный мореход, что и говорить
Успешные действия кораблей под зеленым флагом с черным орлом вызвали в «просвещенной» Европе новый, еще более сильный приступ истерики. Срочно собрали княжеский съезд Священной Римской империи германской нации, то бишь Германии, и там долго стоял несусветный гвалт. Главной страшилкой дня было появление русских военных кораблей на Балтике. Сильнее всех надрывал глотку мекленбургский курфюрст Альберт его владения примыкали к Ливонии, а потому он больше всех боялся, что русские и его ненароком завоюют. Август Саксонский, хотя его владения к морю не примыкали и вообще находились достаточно далеко от Ливонии, поддавал жару: «Русские быстро заводят флот, набирают отовсюду шкиперов, когда московиты усовершенствуются в морском деле, с ними уже не будет возможности справиться».
Одним словом, уже в те времена и драли глотку касательно «русской угрозы», и пускали в ход «двойные стандарты»: просвещенным европейцам иметь морской флот можно, а вот «московитским варварам» этого не полагается Иначе, чего доброго, начнут играть чересчур большую роль в европейских делах, чего им категорически не положено
Роде тем временем напал на очередную каперскую эскадру короля Сигизмунда. После четырехчасового боя только два корабля из семнадцати Сигизмундовых сумели уйти один Роде захватил, остальные четырнадцать либо потопил, либо сжег. Сам он при этом потерял только два корабля.
К сожалению, русский зеленый флаг с черным орлом реял над балтийскими волнами недолго. Удача от Роде отвернулась. Шведский адмирал Горн захватил бî́льшую часть его эскадры, а сам Роде попал в плен к датчанам и оказался в тюрьме. На этом и кончилась недолгая, но славная история корсаров Ивана Грозного. Вообще-то дело тут было не в отсутствии удачи, а в совершенно других причинах. Одних кораблей и отважных мореходов на них попросту мало. Для успешных действий военного флота на Балтике нужна была в первую очередь база хорошая гавань с глубокой, защищенной от ветра бухтой, прикрываемая пушками. У Сигизмунда такой гаванью служил Данциг а вот у Грозного на Балтике ничего подобного просто не было. Нарва всем этим требованиям не отвечала. Идеально подходил Ревель но его никак не удавалось отбить у шведов. Так что кораблям Роде приходилось базироваться где попало, в чужих портах, а то и стоять на якоре в открытом море. Именно из-за отсутствия у русских надежной базы столь удачно начавшееся предприятие закончилось крахом
К сожалению, русский зеленый флаг с черным орлом реял над балтийскими волнами недолго. Удача от Роде отвернулась. Шведский адмирал Горн захватил бî́льшую часть его эскадры, а сам Роде попал в плен к датчанам и оказался в тюрьме. На этом и кончилась недолгая, но славная история корсаров Ивана Грозного. Вообще-то дело тут было не в отсутствии удачи, а в совершенно других причинах. Одних кораблей и отважных мореходов на них попросту мало. Для успешных действий военного флота на Балтике нужна была в первую очередь база хорошая гавань с глубокой, защищенной от ветра бухтой, прикрываемая пушками. У Сигизмунда такой гаванью служил Данциг а вот у Грозного на Балтике ничего подобного просто не было. Нарва всем этим требованиям не отвечала. Идеально подходил Ревель но его никак не удавалось отбить у шведов. Так что кораблям Роде приходилось базироваться где попало, в чужих портах, а то и стоять на якоре в открытом море. Именно из-за отсутствия у русских надежной базы столь удачно начавшееся предприятие закончилось крахом
Глава седьмая
Я пришел дать вам волю?
Переместимся и во времени из конца XVI в начало XVII века, и в пространстве из Балтийского моря в Черное. И вновь вернемся к донским и запорожским казакам.
То вместе, то по отдельности они продолжали совершать лихие налеты не только на Крым, но и на турецкие берега. В 1514 году две тысячи запорожцев внезапно напали на крупный порт и город Синоп и погуляли там на совесть: разрушили местную крепость, перебили гарнизон, сожгли несколько мечетей, разграбили арсенал, освободили некоторое количество христианских пленников, но и о добыче не забыли, разумеется, а она получилась весьма богатой. Турецкие финансисты быстренько подсчитали общие убытки от налета и оценили их ни много ни мало в 40 миллионов своих тогдашних золотых. Султан пришел в такое бешенство, что приказал казнить своего «первого министра», великого визиря Насафа-пашу, в общем, не особенно и виноватого. Приближенные султана едва уговорили его этого не делать но султан, чтобы отвести душу, хорошенько отвозил великого визиря железной булавой. И послал за казаками погоню. Взяв четыре тысячи янычар, военачальник Ахмед-паша расположился лагерем в устье Днепра, прекрасно зная, что другого пути на Сечь запорожцам нет. Казаки стали прорываться с боем. Часть их погибла, двадцать человек попали в плен (и были с превеликим торжеством посажены на кол в Константинополе), но большая часть все же прорвалась домой.
Весной следующего года казаки на семидесяти «чайках» не просто напали на какой-нибудь турецкий город, а разорили окрестности Константинополя. На обратном пути их встретили вышедшие на перехват турецкие галеры, но морской бой казаки выиграли с разгромным счетом: часть галер захватили, часть потопили, а остальные сбежали. В плен к казакам попал сам капудан-паша (адмирал по-турецки) и ему пришлось выкупиться за 30 000 золотых. Захваченные галеры казаки демонстративно сожгли на рейде турецкой крепости Очаков.
Все подобные налеты на черноморские турецкие города, потопленные и захваченные турецкие корабли перечислить просто невозможно. Упомяну лишь, что в июле 1523 года запорожцы вновь разорили окрестности Константинополя и сожгли Босфорский маяк. В следующем году, прямо-таки день в день (снова 21 июля), у Константинополя вновь появились казачьи струги ровно 150, донцы совместно с запорожцами. Укрепления и предместья султанской столицы снова спалили дочиста и основательно разграбили. Турки послали в погоню ни много ни мало пятьсот больших и малых боевых кораблей, но казаки от погони ушли.
Русские цари, которых изрядно достали и турецкие «ноты протеста», и проводившиеся в отместку набеги крымских татар на русские земли, не раз посылали донским казакам грозные указы, требуя прекратить набеги на турок. Но как они ни угрожали лишить донцов и своего расположения, и «царева жалованья», донцы указы игнорировали и продолжали регулярно ходить в набеги. Причины тут были не в стремлении «постоять за веру христианскую», а сплошь и рядом чисто экономические. Среди донцов к середине XVI века уже вовсю шло, как выражались когда-то ученые-марксисты, «классовое расслоение». Выделились «старшины» зажиточные казаки из «старожилов», успевшие обзавестись богатыми хозяйствами и, в общем, сплошь и рядом не склонные подставлять головы под басурманские сабли. Однако большой процент составляли «новоприбывшие», которых называли «голутвенными людьми», «голью», «голяками», буквально только что бежавшие из-под тяжелой царской руки, часто вместе с женами-детьми. Сам царь Алексей Михайлович в отправленной в 1667 году грамоте астраханским воеводам трезво оценивал ситуацию: «В донские городки пришли с Украины беглые боярские люди и крестьяне с женами и детьми, и оттого теперь на Дону голод большой».