Вот и я! радостно зачастил приблизившийся Унг. Все, как вы сказали. Лошадь, доспех, оружие, провиант. Целый мешок лущеных орехов! Пойдет?
Зрелище, которое представлял собой Унг, несомненно заслуживало внимания. Пожилая кобылка с тряпичным самодельным седлом, топор в одной руке, не слишком большой мешок в другой. Что-то вроде доспехов на плечах и на поясе воина из него конечно не делали, но вполне могли послужить шутовским нарядом для представления на ярмарке. Если бы, конечно, не пятна крови, которыми были заляпаны наручи. Ашман подал лошадь вперед и произнес что-то.
Это доспех энсов, перевел Мортек. Хотя, кровь уже не слишком свежая.
Каких энсов? не понял Унг. Да, доспех грязноват, я его попытался отмыть в ручье, но особого успеха не добился и решил отложить это дело. Боялся не догнать вас.
Где ты это взял? спросил Стайн.
В деревне какой-то, пожал плечами Унг. Как называется, не знаю, спросить не у кого было. Деревня пустая, хотя всего в ней домов-то чуть больше десятка. Там все в крови.
Парень замолчал, оглядывая своих возможных спутников, потом добавил с явной неохотой:
Сломалось во мне что-то. После Альбиуса. Не в том смысле, что по голове меня шарахнули и память отбили. Хотя и это тоже. Другое сломалось. От крови не тошнит. Мертвые не пугают. В той деревне мертвых не было. Хотя воняло изрядно. Кости были. Изгрызенные.
Тут волки есть? посмотрел на Стайна Скур.
В горах да, ответил Стайн. Они, правда, никогда раньше не выбирались из горных долин, но Только ведь это могут быть и не те волки.
Могут, кивнул Мортек. Именно не те волки и могут.
Но нам они вроде бы не страшны? посмотрел на Мортека Скур.
Теперь страшны, ответил Мортек. Нет, что я говорю, если Гледа снимет ведьмины кольца, они точно оставят нас в покое. Но в зверя может обратиться и сама Гледа. Голос
Голос, повторил Скур и посмотрел на Гледу.
О чем вы говорите? спросил Унг, озираясь. Вы возьмете меня с собой?
Он и в самом деле казался младше своих лет. Даже младше Гледы, несмотря на то, что на его подбородке начинала курчавится русая бородка.
Это плохая идея, ответил ему Стайн. Если ты думаешь, что с нами ты окажешься в безопасности, то я тебя огорчу. Никакой безопасности рядом с нами не будет.
А где будет? спросил Унг.
Ему никто не ответил.
Теряем время, сказал Ло Фенг и тронул лошадь. За ним потянулся остальной отряд. Гледа оглянулась. Унг остался в своем нелепом наряде посреди дороги. Парень дождался, когда между ним и сестрицами наберется расстояние в сотню шагов и тоже поехал следом.
Уже вечером, когда над пустынной, ползущей вдоль окраинных скал Молочных гор дорогой начал опускаться сумрак, и Стайн увел отряд по течению холодного ручья на лигу в сторону, чтобы заночевать в заросшем орешником распадке, и Ашман с девицами занялись костром, а Унг начал ладить костерок поменьше в стороне, Скур не выдержал:
Давайте еще десять костров запалим! И факелы вдоль ручья расставим. Туши, мать твою. Замерз иди и садись возле этого костра. Хотя ночи теплые.
Унг сразу ожил, послушно затоптал пламя, начал о чем-то переговариваться со Скуром и Стайном, показывая им все тот же мешок с орехами, а Гледа вернулась вдоль ручья вверх по течению на пару сотен шагов. Вернулась, чтобы ополоснуться. Через минуту она поняла, что Андра и Фошта следуют за ней неотступно.
Давайте еще десять костров запалим! И факелы вдоль ручья расставим. Туши, мать твою. Замерз иди и садись возле этого костра. Хотя ночи теплые.
Унг сразу ожил, послушно затоптал пламя, начал о чем-то переговариваться со Скуром и Стайном, показывая им все тот же мешок с орехами, а Гледа вернулась вдоль ручья вверх по течению на пару сотен шагов. Вернулась, чтобы ополоснуться. Через минуту она поняла, что Андра и Фошта следуют за ней неотступно.
Мы не сами, предупредила Андра.
Ло Фенг приказал не отходить от тебя, добавила Фошта.
Доверяет вам уже, выходит? пробормотала Гледа, распуская завязи.
Голова есть на плечах, почему не довериться бравым воительницам? пожала плечами в сумраке одна из сестриц.
Да и с учетом Мортека мы как-то поднялись в его глазах, засмеялась другая. Мы ведь куда как лучше, чем жнец. Пусть он и в отставке.
Вроде бы, заметила первая.
Гледа ничего не ответила на эти слова, тем более, что и сестрицы принялись раздеваться, собираясь последовать ее примеру. Гледа разложила в траве оружие и ловя последние лучи опускающегося за горизонт солнца, стала осматривать себя. Опухоль на лице спала, каких-то еще отметин отыскать тоже не удалось. С другой стороны, разве узнал бы ее Унг, если бы она все еще напоминала опухшее чудовище? Или же в облике юного воина-недотепы все-таки явился Бланс? Гледа провела рукой по бедру, услышала шелест, потянула за попавшую под ладонь шероховатость и начала снимать с себя шелушащуюся кожу целыми полосами.
Вот ведь, покачала головой Андра. Как ящерица. Сбрасываешь старую кожу и становишься снова юной и свежей. Впору позавидовать.
Не завидуй, сказала Фошта. Даже этой дикой красоте. Ничему не завидуй. Этот подарочек неразрывно связан с другим, которого мне, к примеру, не хотелось бы. Да и чего тебе сетовать? Или у самой тело немолодое? Вся в шрамах, что ли?
А то нет? вскинулась Андра. А вот, а вот? А под лопаткой? А на бедре? А в боку?
У меня не меньше, пожала плечами Фошта, склоняясь над ручьем. Или ты хотела пройти через Обитель смирения без царапинки?
Ничего я не хотела, проворчала Андра. Может, скажешь, что мы там по своей воле оказались?
Плохо там? спросила Гледа.
Сестрицы замолчали, замерли бледными силуэтами, посмотрели на Гледу, переглянулись, пока, наконец, одна из них не вымолвила.
По-всякому. Но, говорят, что там даже хуже, чем в одалском монастыре, где воинов и служителей храма делают из мужчин.
Это правда, что тех, кто не выдерживает испытаний за монастырскими стенами, убивают? спросила Гледа.
Ерунда, ответила одна из сестриц. Понятное дело, что кое-кто и гибнет. Но к чему такое расточительство? Если монах не выдерживает воинской закалки глиняный кубок с прорезью в зубы давай, ходи по дорогами Берканы, собирай милостыню на содержание монастыря. Что бросили едой в рот, что монетой тащи в обитель.
А если воинской закалки не выдерживает монахиня? спросила Гледа.
Тебе лучше этого не знать, ответила одна из сестриц. Все одно, твой груз тяжелее.
Зачем вам туда? спросила Гледа. Только не говорите ничего о долге, о Беркане, о Терминуме. Зачем вам возвращаться в обитель?
Надо посчитаться, ответила одна из сестриц. С настоятельницей. Есть за что.
Когда Гледа вернулась к биваку и попыталась погрузиться в собственные мысли, которые обрывками витали вокруг нее, даже когда получила в руки прихваченную тряпицей чашку горячего бульона, она все еще как будто оставалась возле ручья, где снимала с себя клочьями старую кожу. Поэтому не сразу поняла, что у нее спрашивает Стайн.
Ты слышишь меня или нет? в который раз обратился к ней воин. Ау. Я здесь. Подскажи мне, что помнишь про эту дорогу? Я уже лет десять не ходил на Лупус, нужды не было. Все чаще на королевскую твердыню Фрикт или на Оду. А ты вроде с папенькой и матушкой в прошлом году в Лигену отправлялась? Или я что-то путаю?
Не путаешь, ответила Гледа, прислушиваясь к тому, что происходит у нее в животе. У моего деда там летний дом. Мы там отдыхали Когда там не было дяди.
Если я опять же ничего не путаю, Стайн с сожалением развел руками, то у тебя теперь нет ни деда, ни дяди. Так ведь?
У меня никого нет, ответила Гледа и именно в этот миг поняла, что у нее и в самом деле никого нет. Впрочем, нет конечно. Она и раньше это понимала. Она уже выплакала все, что можно было выплакать. Просто увиденное пепелище на месте родного дома проявило себя только теперь. Никого и ничего.
Если я опять же ничего не путаю, Стайн с сожалением развел руками, то у тебя теперь нет ни деда, ни дяди. Так ведь?
У меня никого нет, ответила Гледа и именно в этот миг поняла, что у нее и в самом деле никого нет. Впрочем, нет конечно. Она и раньше это понимала. Она уже выплакала все, что можно было выплакать. Просто увиденное пепелище на месте родного дома проявило себя только теперь. Никого и ничего.
Эй! прикоснулся к ее плечу Стайн. Ты меня слышишь? Что там по дороге до твоего городка?
Лигена не город, прошептала Гледа. Селение. И она не моя. Там ни постоялого двора, ни трактира, ни рынка, ничего. Пара десятков богатых домов на берегу озера. Озеро небольшое длиной в лигу, поперек половина лиги в самом широком месте. Вокруг только камень, поэтому крестьян там нет, да и озеро объявлено королевскими угодьями. Там и небольшой дворец имеется. И дружина. Оттуда идет дорога на Лупус, на юг на Хойду и в Ису. И на север, в Одалский монастырь. Но монастырь рядом. До него лиги три. Он на горе.
Лупус это хорошо, задумался Стайн. Почти две трети нашего пути в Лупусе можно будет отметить. В монастыре нам делать нечего, а вот в Лигене можно было бы сделать стоянку. Как раз послезавтра с утра там и будем. А что до Лигены?
Ничего, пожала плечами Гледа. Большая деревня в полутора десятках лиг от Лигены. Сотни на четыре домов. В ней даже храм есть. Но деревянный. А так-то тут каменистые почвы. Только скот, луга. Больше ничего. Отец так говорил.
Мир его праху, прижал ладонь к груди Стайн. Значит, так и поступим. Завтра к вечеру доберемся до этой деревни, а послезавтра сделаем привал в Лигене. Что спросить-то хотела?
Скура позови, сдавленно прошептала Гледа.
Скур явился почти сразу. У костра оставались сестрицы, обучающие вместе с Мортеком Ашмана языку, шевелил ветвью угли Унг, к которому подсел Стайн, а здесь, под кустом, где Гледа расстелила одеяло, царила почти полная темнота. Гледа закрыла глаза и вспомнила ту не такую уж давнюю поездку, когда вроде и мама чувствовала себя получше, поэтому решилась проехаться верхом, и отец был счастлив, лишь сетовал, что сын не балует письмами с королевской службы, и озеро, которое и дало название селению, было удивительным синим в цвет неба, обжигающе холодным и чистым. Да и все тогда прошло замечательно. Даже дворецкий Стахета Вичти то ли начинающий страдать зрением бывший книжник, то ли потерявший здоровье воин худощавый мужчина средних лет по имени Ян оказался замечательным. Добрым, спокойным, радушным. Где он теперь? Кто присматривает за домом? И где все прочие слуги? Повар, ключник, садовник, конюх Кто там еще был?