Ничего страшного, что кусочек ночных небес поврежден? с надеждой спрашиваю я.
Будет нелегко. Чтобы магия не вышла из-под контроля, нужны созвездие клана и лиаскайская ночь. Я не смог бы перенестись с таким Церцерисом.
Натаниель переводит взгляд на меня, будто увидев что-то завораживающее.
Но? Не тяни, говори уже!
Ты сможешь. Ну, я надеюсь, вздыхает он.
Все мои мысли крутятся вокруг первой фразы. Значит, мне не нужна ночь Но почему? И тут я догадалась.
Тварь назвала меня Королевой Ночи.
Почему-то такая формулировка не показалась мне странной.
Что это значит? допытываюсь я.
Лиаскай любит день, объясняет Натаниель. Ее корона золотой рассвет. Но королев Лиаскай коронует звездами ночи. Она дарит Ночь королевам.
Пытаюсь вспомнить, что я почувствовала, когда Вики надела на меня тиару Стелларис. Черный бархат ночи окутал душу
Щелкнув крышкой медальона, Натаниель бережно передает его мне.
Не сомневаюсь, ты сможешь воспользоваться Церцерисом.
Глава 8
Вода как песок: забивается в рот, нос
Вся податливость и текучесть воды исчезает, она будто срывает с себя маску безобидности. Вода царапает горло, словно мелкие острые камешки. Вода затекает повсюду, не оставляя свободного места, вытесняет воздух. На языке чувствуется кислород, в ушах слышится его манящий шепот: «Вдохни поглубже, и все твои мучения прекратятся!» Но солоноватый минеральный привкус предупреждает: «Поддашься порыву захлебнешься».
Знаю, это просто видение, ведь сейчас я не сплю. Моргнув, отгоняю образ мутной темной воды и вижу паб: обшитые деревом стены, стаканы на столе и Рави. Он смотрит на меня сквозь стекла очков, озабоченно сдвинув брови.
Я сосредотачиваюсь и почти насильно заставляю себя осознать, что вода это видение. Словно сквозь вату слышу музыку, гул людских голосов и Рави, который просит меня дышать. И у меня получается! Я дышу в такт дыханию Рави. Он каждый раз пробует эту технику. Но голова кружится, меня охватывает паника и внимание ускользает от Рави. Теперь я слышу лишь рокот и насмешливое бульканье, за которыми коварно притаилась тишина. У реки Лирии свой собственный голос.
За миг до потери сознания я вдруг понимаю, что вода исчезла. Меня будто вышвырнуло из сна, а сам он разбился на тысячи осколков. Но я знаю: этот сон вернется, совсем скоро, и в целом мире нет места, где я могла бы от него скрыться. Он найдет меня везде, если захочет.
У меня болит в груди, потому что я судорожно пытаюсь дышать. Болит голова, потому что я опасаюсь за свой рассудок. Болит сердце, потому что меня преследуют не мои кошмары. Может, это лишь отголосок того, что пережил Лиам.
Опять? беспокоится Рави.
Потерев лицо ладонями, я киваю:
Все в порядке.
Рави выглядит так, будто я на мгновение растворилась в воздухе, а затем, к его изумлению, снова материализовалась. Рядом с ним я замечаю молоденькую официантку. Она дрожащими руками ставит передо мной стакан воды.
Часто такое случается? У тебя астма?
Приступ мигрени, вру я.
Этот ответ близок к правде. Больше всего мне хотелось бы объяснить маме и Рави, что я связала себя с одним человеком из другого мира магической цепью, хотя он предупреждал, нет, умолял не делать этого. И теперь моя судьба проживать его страхи. Но станет ли от признания легче? Меня ведь сочтут сумасшедшей
Я прочитала о флешбэках столько, на сколько хватило сил, и даже чуточку больше. Упорно убеждаю сама себя, что мне просто снятся кошмары, но все гораздо хуже. Каждый раз сон переносит Лиама в травматические обстоятельства. Он снова переживает пытку, побег из Закрытого крыла, и все это как наяву. Психика Лиама играет с ним злую шутку, заставляя физически чувствовать боль. Смертельный ужас. Непоколебимую уверенность в том, что его бросили на произвол судьбы. Отдали в руки людей, от которых ему не придется ждать пощады, ведь он не из их числа. И последнее чувство самое отвратительное. Лиам, я с тобой: и в страхе, и в печали, и в одиночестве. Но это унижение, превращение человека в ничто Такого я никогда не испытывала.
Неужели для кого-то жизнь ничего не значит?
Бросив через плечо сочувственный взгляд, официантка уходит обслуживать других посетителей. Рави, нахмурившись, смотрит на меня.
Эти приступы участились. Может, стоит обратиться к специалисту? осторожно предлагает он и криво улыбается, словно сказал какую-то глупость, над которой я с удовольствием посмеюсь. В смысле, ты твердишь, мол, они безвредные. Но похоже, все не так. Вот сейчас я подумал, что ты задыхаешься.
Поехали на пляж, а, Рави? спрашиваю я, закрыв лицо ладонями.
Он заставляет меня убрать руки от лица.
Там тебе полегчает?
Рави очень серьезен Такое редко бывает. Он весельчак, клоун, сыплет остротами по делу и без дела. Люблю Рави за это, нам вместе легко и весело. Рядом с ним я забываю обо всех печалях. Забываю о том, что за его жизнерадостностью скрываются серьезность, тоска и тревоги. И в последнее время он очень за меня переживает.
Хочу поехать к морю, объясняю я, доставая кошелек из куртки, висящей на спинке стула. Там хорошо дышится. Мне нужно набрать в легкие побольше воздуха и рассказать тебе кое-что.
Темные глаза Рави делаются совсем черными.
Ты что? О чем рассказать? Ты ведь не
Нет! пытаюсь рассмеяться я, но из горла вырывается лишь всхлип. Я не умираю. Ну, пока не собираюсь. Если только тебе не вернули водительские права и ты не спустишь машину со мной с ближайшего обрыва. Ты гонишь так, что не успеваешь управлять машиной.
Шутка получилась слабой, и Рави на нее не ведется:
Ладно. Я д-д-думаю ты понимаешь, я
Рави давно перестал заикаться. А теперь из-за меня начал снова, и это очень нечестно! Я причиню ему боль снова. Ему, Люсинде, маме. Только эти люди всегда были на моей стороне.
Из-за Вики, тихо говорю я. Знаю. Никто так и не выяснил, что с ней случилось.
Да. И ты тоже впала в бодрствующую кому. А потом неожиданно исчезла. Я все еще считаю, что ты тайком ездила к специалистам, но не признаешься в этом, потому что тебе нельзя говорить, к какому выводу они пришли. С тех пор у тебя начались приступы.
Задумчиво киваю. Сначала я собиралась выдумать историю, в которую он поверил бы, но теперь моя решимость пошатнулась.
Поехали к морю, Рави.
Кому позвонить? Он достает из кармана телефон и тыкает в дисплей.
Никому. Поедем вдвоем.
Мне нельзя, ты забыла?
Ясное дело, что за рулем буду я.
Майлин, жаль возвращать тебя в суровую реальность, но ты не получила права и не можешь быть вторым пилотом.
Поехали к морю, Рави.
Кому позвонить? Он достает из кармана телефон и тыкает в дисплей.
Никому. Поедем вдвоем.
Мне нельзя, ты забыла?
Ясное дело, что за рулем буду я.
Майлин, жаль возвращать тебя в суровую реальность, но ты не получила права и не можешь быть вторым пилотом.
Я усмехаюсь:
С каких это пор ты так серьезно относишься к правилам дорожного движения? Не трусь, я хорошо вожу.
А вдруг тебя поймают?
Ну, скажу, что наврала тебе, будто давно получила права. Я подмигиваю ему. И что прежде ты никогда не давал мне машину.
Если нас сцапают полицейские, тебе придется забыть о водительском удостоверении.
Я встаю со стула:
Просто поехали! У моря я расскажу, почему мне больше не нужно водительское удостоверение.
Глава 9
Ты серьезно думаешь, что я это надену?
Улыбка Натаниеля кажется почти беспечной, хотя он уже превратился из безобидного дублинского студента в неприметного жителя Лиаскай. Он одет в потрепанную льняную рубашку, кожаные штаны и сапоги на меху. Натаниель держит шубу, которую приготовил для меня.
Две недели назад ты донимала меня своим нетерпением. А теперь хочешь поругаться из-за одежды?
Не хочу мех! упорствую я, чувствуя, как к щекам приливает кровь, ведь в Лиаскай все его носят. Откуда ты это вообще взял? Ограбил русскую олигаршу? Или давно одолжил у бабушки?
Чего нос воротишь, неблагодарная? Натаниель с напускной строгостью рассматривает мою парку, будто я совсем безнадежная дура. Мы ведь не хотим привлекать к себе лишнего внимания, да, мисс Wolfskin[2]. Зимы в Лиаскай суровые. Эти лисы, он трясет шубой, мертвы уже лет двадцать. И они не оживут, если мы оставим их на съедение моли.
Поборов отвращение, беру шубу. Она тяжелее моей практичной куртки, но в Лиаскай точно не привлечет внимания.
Поклянись мне кое в чем.
Что лисы жили в естественной среде обитания?
Ну и скотина же ты! Поклянись, что бедная русская бабушка не мерзнет!
Вряд ли, усмехается Натаниель, окидывая меня критическим взглядом.
Он уже предупреждал, что зимы в Лиаскай суровые, поэтому на мне термобелье, два толстых шерстяных свитера и утепленные джинсы. Под кожаные сапоги я надела плотные шерстяные носки и еще несколько сменных пар засунула в старый рюкзак.
Как странно Я стою посередине комнаты, осознавая, что совсем не знаю Натаниеля из Завременья. Подозреваю, он арендовал ее прямо с мебелью и не стал придавать двум комнатам какой-нибудь уют.
Ты знал, что не задержишься здесь надолго?
Я надеялся, отвечает он.
Что это значит? И все, и ничего. Но переспрашивать смысла нет. Просьба вернуться со мной в Лиаскай перечеркнула планы Натаниеля на жизнь? Он все равно в этом не признается. Нет, он скажет то, от чего мне станет легче. А ведет он себя так потому, что Вики водрузила мне на голову корону. Снова чувствую покалывание и, откинув волосы назад, потираю лоб. Натаниель пристально меня разглядывает. Подойдя, он касается моей щеки:
Что это?
Я встряхиваю волосами, чтобы спрятать под ними синяк. Хочу ответить быстро, хочу покончить с ложью. Увы, я замешкалась.
Ничего.
Ничего, значит. По голосу слышно, как Натаниель разочарован. Думает, что я ему не доверяю.
Не принимай на свой счет, я просто не хочу об этом говорить.
Или не могу.
Прошу, давай поторопимся?
Сомнения преследуют меня. Вот настигнут и я не смогу уйти.
Натаниель кивает, коротко и покорно, будто он готов служить.
Что у тебя с собой?
Револьвера по-прежнему нет, если ты намекаешь на наш прошлый разговор перед возвращением в Лиаскай. Или правила изменились?
Мне обыскать вас, Ваше Величество?
Ах, совсем забыла! Обыскивать у тебя отлично получается, ядовито улыбаюсь я, кивком указывая на рюкзак. Сам посмотри. Немного еды, вода, нижнее белье.
Надеюсь, он не станет копаться в моей одежде Вдруг найдет тот комплект из черного кружева?