Увы, как только я ложусь и выключаю ночник, раздается стук в дверь. Кого там ещё принесло? Вряд ли это пришла Оксана, но на всякий случай нужно прикрыться.
Да-да, войдите.
Дверь приоткрывается и вместе со светом из коридорчика в комнату проникает Юрий Геннадьевич. Я включаю ночник. Он оглядывает комнату, хмыкает и берет табуретку. Что-то внутри сжимается неужели ударит? Шарахнет ею по моей глупой башке и спустит тело в холодное озеро. Пока там меня найдут Какие только мысли не лезут на ночь глядя.
Борис, извини, что так поздно.
Ничего, я ещё не успел уснуть.
Юрий Геннадьевич подставляет табуретку к кровати и присаживается. Сейчас он похож на доброго папочку, который собирается прочитать сынишке сказку. Вот только «сынишка» ненавидит «папочку» и догадывается, что это чувство обоюдно.
Я вот о чем хотел поговорить с тобой. В общем, я знаю о вашей с Натальей афере. Не нужно быть пяти пядей во лбу, чтобы увидеть как вы всё это подстроили.
О чем вы? Я не понимаю.
Не надо. Не строй из себя святую невинность. Мы взрослые люди и все понимаем. Так что давай играть в открытую.
И как же вы догадались?
Это не сложно. Достаточно было увидеть твою машину у моего хорошего знакомого и сопоставить с «неожиданным конкурсом». А уж запросить распечатку твоих разговоров по корпоративной связи и вовсе было делом нескольких минут. Ты молодец, что пожертвовал автомобилем ради такой возможности. Жаль, что напрасно.
Выплесни сейчас на меня ванну холодной воды со льдом и то я вряд ли был бы так ошарашен. Так просто. Я держался и не говорил Гарику, чтобы информация не утекла, а оказалось, что всё просчитывается на «раз-два».
И Оксана тоже знает?
Нет, Оксана этого не знает. И не узнает, если вдруг у тебя найдутся неотложные дела, и ты тихо слиняешь из этого коттеджа. Я могу договориться с Оскари, и тебе вернут часть денег. За Оксану я потом отдам. По возвращении.
Вот так. Всё просто. Уходи, менеджер Боря, и живи дальше. Не суйся со своим рылом в калашный ряд. Я смотрю, как Юрий Геннадьевич улыбается. Он победитель. Юрий Геннадьевич всё просчитал и может ставить условия. Он привык к тому, что точность в холодных цифрах всегда приносит успех. Но не в этот раз! Сейчас в дело вступают эмоции и чувства.
Нет, я остаюсь. И я собираюсь бороться за Оксану! цежу я сквозь сжатые зубы.
Юрий Геннадьевич тяжело вздыхает, будто сожалеет о моем неприятии его предложения.
Ты герой, хмыкает сидящий рядом начальник логистики. Но ты знаешь, чем это грозит по возвращении?
Увольнением? Испугали ежа голой попой, улыбаюсь я в ответ.
Улыбаюсь, а внутри всё клокочет. Вот-вот взорвусь.
Что же, я думал, что ты будешь умнее. Ты понимаешь, что тебе ничего не светит? А со статьей, которая появится в трудовой книжке, ты никуда не сможешь устроиться.
Наплевать. Мне нечего терять.
Юрий Геннадьевич ещё раз тяжело вздыхает.
Что же, я всегда за конкурентную борьбу. Могу даже фору дать.
Не надо форы. За неё вы потом спросите в шесть раз больше.
Да, работа со мной пошла тебе на пользу. Что же, спокойной ночи, бывший менеджер Боря. Набирайся сил, Юрий Геннадьевич подтыкает мне одеяло и выходит в коридор.
Куда только сон подевался? Я лежу и думаю о будущем. А думы мои подобны дневным свинцовым тучам
Глава 8
Придет она ухаживать примусь;
Начнет беситься стану ей твердить,
Что слаще соловья выводит трели;
Нахмурится скажу, что смотрит ясно,
Как роза, окропленная росой;
А замолчит, надувшись, похвалю
За разговорчивость и удивлюсь,
Что можно быть такой красноречивой;
Погонит в благодарностях рассыплюсь,
Как будто просит погостить с недельку;
Откажет мне потребую назначить
День оглашения и день венчанья.
(«Укрощение строптивой» У. Шекспир Акт 2 сцена 1)Утро? День? Вечер?
Вроде бы день, раз свет влетает в окно. Ага, и кто-то стучит в дверь. Всё закономерно и точно. А где это я? Ой, так я же на отдыхе, а будят меня с целью?.. Ах да, с целью омовения моего тельца в самой шикарной «пане» на свете. Что же, придется вставать сам ночью дал согласие.
Порис, всё котово! Только тепя отноко тошитаемся!
Этот голос мертвого из могилы поднимет. Что же, если все готовы, то и мне нельзя задерживаться, иначе Юрий уже должен включить обаяние для Оксаны. Каждая секунда промедления смерти подобна. Я должен быть рядом!
Входи, Оскари! Я проснулся!
Как спалось на новом месте? Приснилась Оксана или трукая красивая шенщина? Оскари входит в комнату и в ней сразу же становится тесно. Может, от его голоса?
Спалось хорошо, но мало. Ещё бы часиков «нанадцать» поспать, улыбаюсь я, пока надеваю штаны.
А сколько это «нанатцать»?
Это пока полностью не выспишься. От одиннадцати до бесконечности.
А-а, путу знать. А то Юрий уше вскочил и заряшает всех своей энеркией, вот я и потумал, что ты тоше захочешь встать.
Откуда Оскари знает, как меня нужно подстегнуть? Кровать словно дает пендаля с такой скоростью я с неё слетаю. Если в армии солдат должен одеться, пока горит спичка, то я укладываюсь за половину этого интервала.
Всё, Оскари, я готов. Провожай.
Око, так пыстро. Вот что значит люпить паню, улыбается хозяин.
Он провожает меня в зал, где за столом, накрытым желтоватой клеенкой уже сидят Оксана с Юрием. В зале тоже теплая атмосфера, радующее глаз соотношение желтых и коричневых тонов. Параллелепипед встроенной кухни коричневого оттенка прижимается к стене у окна, ящички и вытяжка над ним такого же цвета. Всё аккуратно и чистенько. На столе на трех блюдах, напоминающих подносы, лежат яблоки, мандарины, вареные яйца, рядом приткнулись небольшие тарелочки с творогом. Никакого мяса, никаких печений и настоек. Скромно, но со вкусом.
А вот и наша спящая красавица проснулась! приветствует задорный голос Юрия Геннадьевича. Надеюсь, тебя никто не целовал при пробуждении?
Так быстро началась атака? Неужели у Квадратова научился такой манере поведения, что при принижении других пытается возвеличиться сам?
Нет, я еко не целовал. Он сам проснулся, добавляет масла в огонь идущий сзади Оскари.
Да-да, мне не нужен такой стимул для пробуждения, пытаюсь парировать, но сам чувствую, что проигрываю.
Юрий, такие шутки не приняты перед баней, особенно, когда туда собираются мужчины, мягко вставляет Марджаана.
Вот это подколола, так подколола. Я хохочу, да что там хохочу ржу как конь, глядя, как краснеют скулы у Юрия Геннадьевича. Оксана тоже улыбается. Лишь один Оскари смотрит непонимающими глазами.
Да это шутка такая, пытается объясниться Юрий, но потом машет рукой. Ладно, проехали. Шутка не прошла, забыли шутку. Оскари, ты обещал нам самую лучшую в мире баню, когда же мы в неё отправимся?
Нельзя в паню хотить на колотный шелуток. Нушно немноко поткрепиться и потом итти. Укощайтесь. Пища леккая, чтопы в пане не пыло тяшести. Сатись, Порис, Оскари показывает на свободный стул.
Как спалось на новом месте Оксана? все же ещё непривычно называть её без отчества.
Она закрутила волосы в свободный узелок, надела домашние трико и серую майку с веселым Микки Маусом. Богиня домашнего уюта. Такой бы хорошо встречать мужа с работы и вести его на кухню, где галдят двое-трое детишек.
Спасибо, очень хорошо. Никто не тревожил звонками, и впервые не снилась работа, Оксана подпирает щеку рукой и отправляет в рот одну дольку яблока за другой.
Да уж, отдохнуть от стресса в наше время дорогого стоит. Не всем это по карману, правда, Борис? подмигивает начальник логистики.
Иногда выпадает шанс выиграть отдых, отвечаю я и засовываю в рот вареное яйцо.
Надеюсь, что это достаточный намек на то, что я не желаю разговаривать на эту тему. Эх, я понимаю, что расскажи он о нашей афере и не видать мне Оксану как своих ушей. Вряд ли женщина её уровня согласится добровольно стать призом в споре двух самцов. Юрий переключает внимание на Оксану и временно оставляет меня в покое. Я пользуюсь моментом и набиваю желудок предложенной пищей.
А потом мы поднимались в Хэндуаньшань, где местный настоятель даже благословил меня. Представляешь, поднимаемся на люльке, куда помещается всего два человека. Монахи сверху подтягивают нас. Высота такая, что я успел три раза вспотеть. Когда же замечаю изрядно потрепанную веревку, то спрашиваю монаха, как часто они её меняют. На что тот с невозмутимым видом отвечает, мол, как порвется, так и меняют, Юрий одним из первых рассмеялся своей шутке.
Оскари оглушительно расхохотался. Женщины вежливо заулыбались. Я тоже растянул губы в ухмылке. Старый анекдот. Слышал его ещё в школе, но он кочует из уст в уста и обрастает новыми подробностями. Вот и сейчас дело происходит уже не в сказочной башне, а в тибетских горах.
Под окончание обеда Оскари принес на блюде дольки порезанной редьки. Сказал, что их обязательно нужно съесть перед походом в баню, тогда польза возрастет в разы. Я жую и стараюсь не очень сильно морщиться. Терпкий сок ложится на съеденные продукты. Мы накидываем куртки и выходим на улицу. В двадцати метрах от дома находится срубленная из больших стволов баня. Над заснеженной крышей дымится невысокая труба. Похожа на избушку из сказки, вот-вот она поднимется на куриные ножки и из неё вылезет Баба-Яга.
Небольшой предбанничек напоминает прихожую. По стенам висят букеты веников, две кадушки с черпаками словно доставлены из сказки о Емеле и щуке. Вешаем куртки на прибитые к стенкам рога. Рога или оленьи, или изготовленные из дерева я так и не смог разобрать. Оскари сразу раздает чистые простынки.
Мы пропускаем дам вперед попариться по первому пару, пока не очень жарко. Слышны их голоса за дверцей. Они переодеваются, прежде, чем войти в парную.
Ну что, Борис, попаримся от души? подмигивает начальник логистики.
Надеюсь на это. Оскари такую баню знатную обещал, что аж слюнки текут. Оскари, а принадлежности есть? Рукавицы, шапочка? перевожу разговор на финна, чтобы не общаться с Юрием.
Опишаешь, Порис. Я лично вас отпарю так, что ощутите новое роштение. Ко мне в очереть записываются за месяц. Так что путьте спокойны.
Эх, мне дубовым веничком давно не прилетало. Люблю этот запах. А Борису, наверно, нужно что-нибудь полегче. Я видел вон там женский, березовый веник. От него не так голова кружится.
Вообще-то я уже был в бане. Так что и дубового не испугаюсь. Даже приходилось париться можжевеловым веником. Вам, Юрий Геннадьевич, такое и не снилось. Или вы сейчас похвастаетесь, что розами хлестались?