Марк Наумович, мне потом еще в командировку нужно будет съездить, закидываю я удочку на будущее, в Киев, к академику Глушкову.
Ох, Алексей, не сидится тебе ровно Неужели ты правда считаешь все эти ЭВМ и АСУ панацеей?
Не то чтобы панацеей, но за этим будущее. И каждая минута промедления ведет нас ко все большему отставанию от Запада. Нужно биться за глушковский вариант реформы. Косыгин плюс ОГАС это сила!
В глазах Когана-старшего вижу скепсис. Так, все с ним понятно. Придется потом провести ликбез по реформе Либермана и внедрению ОГАС Глушкова, причем не для одного Марка Наумовича, а и для всей нашей редакции. Ребята тоже должны хорошо понимать всю важность экономических реформ, а главное острую необходимость их широкого обсуждения в прессе. Иначе опять правильные идеи завязнут в кабинетах Совмина и ЦК.
Марк Наумович, решаю я перевести разговор на совершенно другую тему, а не подскажете мне, где сейчас в Москве можно найти приличную мебель?
На помойках, невозмутимо выдает шеф.
Что?! Я обалдело смотрю на Когана-старшего. Не сошел ли с ума наш главред?
Тебе нужна помойка, потому что именно туда сейчас отправляется хорошая мебель при переезде в новую квартиру, терпеливо объясняет он. Вопервых, она, как правило, не умещается в хрущевках, ибо рассчитана совсем на другой размер комнат. Вовторых, пресловутая погоня за модой а в моде сейчас козлоногий минимализм.
Я выпадаю в осадок, пытаюсь переварить идею Когана.
Понятно а если мне не нужны все эти антикварные вензеля и позолота? И если я сам не готов караулить мебель на помойке?
Поверь, там попадаются варианты с разными стилями, на любой вкус. И есть люди, которые специально занимаются поиском и реставрацией такой мебели.
А как мне на них выйти?
Изе позвони. У него точно есть связи в этих кругах.
Спасибо за совет
Смотрю на часы пора бежать. Оставляю у шефа Наташин телефон для Юльки, прошу Марка Наумовича назначить на завтрашнее утро общий сбор в редакции, чтобы всем вместе потом поехать на открытие памятника Покорителям космоса. А теперь вперед, на Ленинские горы
По дороге пытаюсь переварить услышанное от шефа. Нет, неужели люди действительно выкидывают старинную мебель на помойку? Хотя кто в этой старине сейчас особо-то разбирается? Музейного уровня мебель, может, в комиссионные магазины и попадает, а вот везти туда мебель попроще морока еще та. Да, пожалуй, нужно будет позвонить дяде Изе и использовать этот шанс. Тем более что антикварные гарнитуры в стиле Людовика меня ну совершенно не интересуют
Глава 10
Одиноко бренчит моя арфа,
расточая отпущенный век,
и несет меня в светлое завтра
наш родной параноев ковчег.
Знакомое шоссе встречает меня привычной тишиной и милицейскими «Волгами» на обочине Паркуюсь рядом с особняком под номером 11, выхожу из машины, достаю букет роз с заднего сиденья. Цветы для хозяйки дома это, пожалуй, единственное, что гость может привезти сюда. Все остальное будет подвергнуто тщательному досмотру, а бутылка вина, фрукты или традиционный торт на стол хозяев вообще не попадут. Жесткие правила здесь диктует охрана из «девятки», и продукты неизвестного происхождения в доме семьи генсека категорически исключены. Так что цветы и только цветы. Да, и те сейчас охрана распотрошит для порядка.
Какие люди! раздается знакомый голос за моей спиной
О, Андрюха! жму я руку улыбающемуся Литвинову. Ты теперь здесь работаешь?
Нет, по службе заезжал, коротко информирует меня Андрей. Понятно. Значит, продолжает исполнять особые поручения Мезенцева.
А кто у нас теперь здесь за главного?
Полковник Литовченко.
О как Никифор Трофимович снова в деле?
Хм не думал, что главный охранник Хрущева «достанется по наследству» Гагарину. Обычно новый генсек перетряхивает всю «девятку». И уж тем более «личников».
А кому еще Мезенцев может доверить Юрия Алексеевича? Литвинов смотрит на наручные часы.
И то правда. В том хаосе, что творится сейчас в верхах, людей, которым можно безоговорочно верить, раз-два и обчелся. А уж Литовченко точно из их числа, как и Литвинов.
Слушай, Андрей в голову неожиданно приходит мысль, которая давно не дает мне покоя, можешь найти для меня адрес одного человечка?
А кому еще Мезенцев может доверить Юрия Алексеевича? Литвинов смотрит на наручные часы.
И то правда. В том хаосе, что творится сейчас в верхах, людей, которым можно безоговорочно верить, раз-два и обчелся. А уж Литовченко точно из их числа, как и Литвинов.
Слушай, Андрей в голову неожиданно приходит мысль, которая давно не дает мне покоя, можешь найти для меня адрес одного человечка?
Смотря кого.
Был у нас такой философ Даниил Андреев, сын известного писателя Леонида Андреева. Но он умер лет пять назад. А мне бы надо его вдову найти.
Для журнала материал готовишь?
Ну, да Я мнусь, не хочу врать Литвинову, но делать нечего. Он еще и стихи хорошие писал. Так поможешь?
Помогу, кивает порученец. Дело не трудное. Как только найду, сразу звякну.
Вот и славно. А то я уже голову сломал, как мне эту вдову найти. Их московский адрес мне раньше не встречался, так что вспомнить я его технически не могу. Конечно, можно было воспользоваться услугами «Мосгорсправки», но при такой распространенной фамилии замучаешься потом по списку адресов однофамильцев бегать. Прощаюсь с Андреем и уже у дверей особняка вспоминаю, что забыл позвать его на свадьбу. Оглядываюсь, но он уже сел в подъехавшую служебную машину. Ладно, с этим еще успеется.
Нескольких ребят из объектовой охраны я узнаю и первым протягиваю им руку. Легкое замешательство на их лицах быстро проходит парни явно оценили, что я не зазнался за прошедшие четыре месяца. Здороваемся с ними, как со старыми знакомыми. Но обыскивают они меня все равно тщательно, с розами обращаются не в пример почтительнее. А через пару минут за мной приходит полковник Литовченко.
Оклемался, герой? улыбается Никифор Трофимович, пожимая мне руку.
На больничном пока еще. А вы здесь как?
Тащим службу помаленьку. Ребятам Рогова работы вот добавилось, они теперь сразу два особняка охраняют.
Да особняк Хрущевых-то по соседству, буквально через забор.
Никифор Трофимович а можно мне потом приехать Нину Петровну навестить? Я ведь в больнице лежал, даже на похороны Никиты Сергеевича не смог попасть.
Позвони только заранее. И молодец, что ее не забываешь, вздыхает полковник, а то ведь многие знакомые пропали после смерти Никиты Сергеевича. Я слышал, ты теперь у Аджубея работаешь?
Ну, да. Наш молодежный журнал входит в состав его издательства, и формально мы ему подчиняемся.
Мы с полковником проходим через чисто выметенный внутренний двор, мимо опустевшей большой клумбы, на которой сейчас остались лишь кусты роз, укрытые мешковиной для зимовки. Голые деревья тоже стоят, как призраки в свете фонарей, зато английский газон и огромные ели продолжают зеленеть как ни в чем не бывало. Хоть и поздняя осень, а садовники работают на пятерку.
Заходим в главный дом. В холле ничего не изменилось с лета, и сверкающая хрустальная люстра все так же отражается в большом настенном зеркале. Только ковровая дорожка протянулась теперь по мраморному полу от входных дверей через весь холл да яркая детская машина примостилась у стены. Я отдаю свое пальто Литовченко, поправляю один цветок, выбившийся из букета. А из дверей навстречу мне уже спешит новый хозяин особняка.
Ну, здравствуй, Алексей!
Что за улыбка у него, так и хочется улыбнуться в ответ! Вот видно же, что человек устал, а все равно лучится добродушием.
Добрый вечер, Юрий Алексеевич!
Леш, ну дома-то давай по-простому, без отчества? укоризненно качает головой Гагарин. Мы же не старики с тобой, и ты младше меня всего-то лет на пять.
Нет, Юрий Алексеевич, так нельзя. Привыкайте теперь к новым порядкам. Заметив, что генсек нахмурился, спешу пояснить свою позицию: Возраст здесь ни при чем, вы теперь руководитель огромной страны, и если каждый знакомый начнет вам тыкать, то добра не жди. Никому же не придет в голову тыкать Косыгину или Микояну? Вот и в отношении вас теперь должна действовать строгая субординация.
А сегодня нельзя сделать исключение? снова улыбается мне Юрий. Хочется ведь поговорить по душам.
Если только сегодня, нехотя сдаюсь я. Иначе потом в самый неподходящий момент «тыкну» и опозорюсь я на всю страну.
Гагарин заразительно смеется, хлопает меня по плечу и ведет по коридору в гостиную. Да-да, в ту самую, где мы беседовали с Брежневым и где потом с Литвиновым арестовывали его. Обстановка в комнате немного изменилась, и стало чуть уютнее на полу перед камином вместо медвежьей шкуры теперь лежит ковер, и шторы на окнах совсем другие. Но в целом вся прежняя мебель осталась на своих местах. Стол уже накрыт к ужину, видимо, ждали только меня.
В коридоре слышится топот детских ног, и в гостиную забегают две девочки одной лет пять, второй не больше трех. Обе светловолосые, с косичками и большими бантами.
Папа, папа! кричит с порога младшая и с разбега запрыгивает на отца. Юра со смехом подхватывает ее на руки и кружит. Мама сказала, что Лене скоро пианино привезут и она будет играть на нем! Я тоже хочу!
Нет, сначала придется долго учиться этому.
А сразу нельзя?!
Тут девочка замечает меня, скромно стоящего с букетом за спиной отца, и немного тушуется. Потом с любопытством выглядывает из-за его плеча:
Ты кто?
Я Алексей Русин, можно просто Леша. А ты?
А я Галя, важно говорит егоза, потом показывает рукой на сестру. Это моя сестренка Лена. И еще мама сейчас придет.
В гостиную и правда следом за девочками заходит невысокая, скромно одетая женщина в очках. Ее темные волнистые волосы собраны в пучок, лицо простое и симпатичное, на губах приветливая улыбка.
Валентина, моя жена, представляет мне Юра свою вторую половину, а это тот самый Алексей Русин, из-за которого и начался весь переполох.
Очень приятно, улыбается Валентина и принимает от меня букет. Спасибо за цветы, Алексей! Жаль, что мы раньше не познакомились, ребята из отряда много хорошего о вас рассказывали.
Они меня перехваливают, скромно улыбаюсь я в ответ, у Жени Евтушенко стихи гораздо лучше.
Леша, а на пианино ты умеешь играть? не дает свернуть с животрепещущей темы младшая дочка.
Развожу руками:
Нет, красавица, только на гитаре.
В детских глазах вижу полное разочарование. Гитара у младших Гагариных совсем не котируется. Интерес ко мне резко пропадает, и Галя снова переключается на отца. Смотреть на Юру в окружении семьи очень приятно они с женой удивительно подходят друг другу. И маленькие дочки логичное продолжение этой дружной семьи. Младшая непоседливая, ни секунды спокойно не сидит на руках отца, а вот старшая характером больше похожа на маму, уже сейчас в ней чувствуются серьезность и основательность. Интересно, и в этой реальности она станет историком, а потом и директором Музея Московского Кремля?