Не замотанные, и потому в красном льющемся из дверного проёма свете были отчетливо видны лысые чуть трансформированные черепа, двигающиеся в разговоре изуродованные челюсти.
Эшшсан грсмха тоге, мужским хриплым голосом произнесла одна из женщин.
Харагатаэ, ответила вторая.
Мимо нас они прошли не заметив, но зато заметила я, как по челюстям капала маслянистая густая жидкость. В том, что это была кровь, даже не сомневаюсь.
Когда шаги эйтн стихли. Икас скользнул в тот проход, откуда они вышли, я следом. В красном, наполненном светом живого огня, помещении мебели так же не наблюдалось, всё те же голые стены. Когда шаги эйтн стихли, Икас скользнул в тот проход, откуда они вышли, я следом. Миновав комнату, мы вновь очутились в синем коридоре, Икас ускорился и теперь бежал, я не отставала. Но шагов через триста, Снежная смерть резко взмыл вверх и повис на стене, над следующим проходом, а я так не могла. У меня когтей не было. В панике огляделась и спряталась в одном из красных проходов. И правильно сделала, потому что зацепись за что-то на стене свалилась бы.
Киран покинула дом повелителя, произнёс голос, чью обладательницу я не могла разглядеть.
Её требуется найти, произнесла вторая эйтна.
Стоит ли? третий голос.
Я едва дышала, прислушиваясь к говорящим.
О чем вы, эйтна Иллошан? снова первая. Она Аэрд, истинная Аэрд. Её ДНК способно полностью трансформироваться. И мы получим то, к чему шли долгие годы.
Да, долгие годы, вновь третий голос. Но вспомним дом воина Агарна в руинах, хассарат его в иных руках, кланом иной правит. Опыт, шейсы, опыт. Опасна дочь Киары, опасна.
И тишина. Я мучительно ждала продолжения, но ни слова. Осторожно выглянув в синий проход, увидела трёх удаляющихся эйтн в белом. В белом! То есть это не чёрномотанки, которые на поверхность выходят, это иные белые. И то, как третья назвала их «шейсы», есть в этом что-то схожее с Тшейс. Бесшумно спрыгнул Икасик, глянул на меня, дождался кивка и устремился вперёд, на запах, я за ним, уже чувствуя первые признаки усталости. Бежать пришлось не долго не миновав и тысячи шагов, мы были вынуждены вновь прятаться ещё две эйтны без платков на головах, облизывая кровь чёрными языками, миновали коридор, выйдя из одного красного прохода, чтобы пройти в другой. И вот теперь запах крови стал невыносим. Вот только был он какой-то странный. Слишком солоноватый.
Икас вошёл первый, я за ним. И сразу потянулась к носу, закрывая ладонью. Потому что здесь на входе тоже имелась эта призрачная пленка, похоже придерживающая запах, а вот в самом помещении красно-ржавого цвета, вонь стояла невыносимая. Ну не вонь, запах крови, но невыносимый до вони! А ещё тут были чаны много, много, много чанов с кровью, трубками, датчиками, подъемными механизмами и тушами без костей и шкуры, расположенными на трёх из шести столах.
Икас встревожено посмотрел на меня, и я пояснила очевидное:
Они выращивают мясо.
Шерстюсик не понял, я лично тоже не совсем понимала; хотя, Угадывалась. Медленно подошла к столу пол здесь тоже был земляной, но весь пропитанный кровью, и ходить было неприятно, Икас вовсе остался стоять на входе. Подойдя к столу, взяла один из воткнутых в деревянную поверхность ножей, ржавых, с деревянной напитанной кровью ручкой, противно даже трогать было, и отрезала маленький кусочек мяса.
И меня накрыло ощущение голода! Зверского, жуткого, невероятного голода! В голове не потемнело покраснело все, а вонь вдруг стала приятным, дразнящим, чуть пряным и невероятно вкусным запахом! Не есть жрать захотелось! Впиться зубами в мясо, рвать нежную солоноватую мякоть, заглатывать куски не прожевывая, утолить голод, наполнить пустоту, насытится!
Я пошатнулась. Оглянулась на стоящего у двери Икаса, вновь посмотрела на мясо. Нестерпимо хотелось есть. Ощущение такое, что здесь, в этом ломтике было всё, что мне нужно микроэлементы, витамины, энергия, питательные вещества. Всё!
Тихое «Грр» Снежной смерти вырвало из окутывающего состояния транса. Сюда кто-то шёл. Икас метнулся за чаны с мясом, я, бросив мясо, но удерживая нож, тоже спряталась за ближайшим из чанов с растущим мясом.
Вошло двое, они тут вообще как я заметила, в основном по двое перемещались. Прошли к ближайшему столу, о чем-то тихо переговариваясь, взяли ножи Как препарировать трупы я знаю, как разделывать тушу животного тоже обучали на курсах выживания, но чтобы вот так кроить мясо Эйтны двигались молниеносно, шинкуя здоровенные куски на тонкие длинные полоски. Молча и неестественно. А после, воткнув ножи в стол, принялись с грацией гурманов поглощать эти кусочки, запрокидывая головы. И я поняла почему они ещё не мутировали Лица оставались юными, человеческими, рты нормальными, губы припухлыми, обыкновенными, то есть, они ещё были людьми!
Бракованный навигатор! Я села, прижавшись спиной к холодному железу, откинула голову, больно ударившись, и едва не взвыла. Смотреть, как две юные эйтны себя гробят не было никакого желания. Жалко до слёз! Их жалко. Потому что отчётливо понимаешь, что на самом деле происходит. На Кахерде есть паразит глосский червь. Попадая в тело жертвы, этот гад вылупляется и начинает медленно расти. Очень медленно, очень осторожно, и так же осторожно внедряется в тело носителя. А потом человек, сам не замечает как рука тянется не к нормальной пище, а к сладкому шоколад, булочки, крем, конфеты, пастила, тянучки. Сладкое. Его постоянно хочется всё больше, вот только не человеку, а глосскому червю, которому глюкоза позарез для завершения цикла видя как эйтны жрут мясо, потому что поеданием этот процесс трудно назвать, я понимала мясо нужно не им, а той гадости, что сейчас медленно, но верно захватывав их тела. Впрочем, достаточно вспомнить изуродованный рот бабушки это пасть хищника.
Бракованный навигатор! Я села, прижавшись спиной к холодному железу, откинула голову, больно ударившись, и едва не взвыла. Смотреть, как две юные эйтны себя гробят не было никакого желания. Жалко до слёз! Их жалко. Потому что отчётливо понимаешь, что на самом деле происходит. На Кахерде есть паразит глосский червь. Попадая в тело жертвы, этот гад вылупляется и начинает медленно расти. Очень медленно, очень осторожно, и так же осторожно внедряется в тело носителя. А потом человек, сам не замечает как рука тянется не к нормальной пище, а к сладкому шоколад, булочки, крем, конфеты, пастила, тянучки. Сладкое. Его постоянно хочется всё больше, вот только не человеку, а глосскому червю, которому глюкоза позарез для завершения цикла видя как эйтны жрут мясо, потому что поеданием этот процесс трудно назвать, я понимала мясо нужно не им, а той гадости, что сейчас медленно, но верно захватывав их тела. Впрочем, достаточно вспомнить изуродованный рот бабушки это пасть хищника.
В помещении тем временем отчетливо слышалось чавкание. Конечно, тень жрёт, тень получает всё необходимое, для того чтобы и дальше уродовать тело жертвы, подстраивая под себя. Теням хорошо. А мне нет! И с одной стороны я понимаю, что вмешаться сейчас обнаружить своё присутствие перед противником, а значит нужно сидеть и, наплевав на собственное чувство справедливости, терпеливо ждать, пока эйтны уйдут. И вот как будущий капитан я обязана думать головой и сидеть тихо, давясь собственным негодованием и чувством неправильности собственных действий.
Ненавижу мясо, вдруг тихо сказала одна из эйтн. Потом тошнить будет.
Вкусссно, хрипло ответила вторая и тут же нормальным голосом согласилась. Но тошнить будет.
А вообще, если вот так подумать я же ещё не капитан, да? А значит, вполне себе имею право на безголовые поступки. Пока имею.
И в жутком помещении прозвучало шепотом:
Икас, усыпить.
И два тела грохнулись на пол. Мгновенно поднявшись, торопливо оттащила первую эйтну за контейнер, Икасик, прелесть моя сообразительная, повторил мой маневр и притащил вторую. Обеим вытерла рты, у обеих проверила зубы человеческие, даже прикус нормальный, что радовало. Ну и так, как я не капитан и команды у меня нет, тащить обеих самой придётся. Вернулась к столу, взяла несколько кусочков мяса, давя в зародыше жуткий голод, замотала в ткань, положила в карман на поясе, нож прихватила так же, не то чтобы понадобится, но так спокойнее. Затем одну девушку перекинула через плечо, вторую, к моему счастью, па спину закинул Икас. Просто двоих я бы не вытащила.
Теперь давай к выходу, шёпотом попросила я.
Мой умный зверь кивнул и помчался прочь от этого страшного помещения, но едва выбежал, повернул не туда, откуда мы пришли, Так как я бежала с утяжелением, догнать не смогла и пришлось положиться на чутье Снежной смерти.
Бежали мы около часа. По совершенно незнакомым коридорам, после по непроницаемо чёрному гроту, где единственном ориентиром направления для меня был звук дыхания Икаса. А в итоге уткнулись в скалу, и единственным просветом была щель, на высоте метров сорока!
Молча посмотрела на шерстюсика. Мой звереныш кивнул мне и полез наверх, удерживая за шиворот свою эйтну. Я свою, тяжело дыша и обливаясь потом, уложила на камни, потому что вес в сорок килограмм тяну, проверено, но девчонка больше меня самой весила. Так что пока Икас, поражая меня своими очередным и невероятными возможностями, карабкался наверх, я сидела и пыталась отдышаться. Шерстюсик вернулся быстро, и уже один. Глянул на меня, на эйтну, потянулся ко мне.
Её хватай, приказала, поднимаясь. Я сама залезу.
Послушно схватив девушку, Икас полез обратно. Я же достав нож, искромсала подол платья, запрокинула голову, прикинула маршрут, и, не обращая внимания на подрагивающие от слабости руки, начала подниматься. Не то чтобы я верила, что смогу залезть, но выбора не было. На середине пути вернулся Икас и страховал до самого разлома. А я уже ничего не замечала в голове шумело, красный туман застилал глаза, в ушах билось сердце. Сорвавшийся из-под пальцев камешек едва не стал фатальным, но рывок, новый выступ, новое усилие справлюсь. Уже справляюсь.
Едва вылезла на поверхность, невольно улыбнулась солнечному свету на Иристане был закат. И почти сразу сейр щелкнул, подключаясь к связи. Я его не подключала, а потому полезла смотреть что там колонки цифр, параметров, столбики символов. И почти мгновенно гудение двух летательных устройств.
То есть я ещё тяжело дышала, привалившись спиной к тёплым камням у излома скалы, а меня уже нашли! Не хило!
Из первого конусообразного аппарата, ещё до того, как он приземлился, спрыгнул Эран. Тар-эн, напряженный как струна и вообще взбешенный до крайности, решительно направился ко мне и замер, едва приблизился на расстояние двух шагов.
Я не сразу поняла почему, а потом догадалась в моём взгляде на него больше не было ни восхищения, ни восторга, а всплеск эмоций радости при виде воина, я подавила, даже не задумываясь. И Икас, который отчётливо понял мои эмоции, зарычал, вздыбив шерсть на загривке. А я я отвела взгляд, и теперь смотрела не на воина, а на пожухлую желтоватую траву высокогорья. И где-то внутри отчетливо понимала, что выглядит это не слишком правильно и достойно, но не могла иначе.