Я думаю, они в крайних домах сидят, или сидели. Смотрите, я указал на темнеющие вдали силуэты домов, оттуда вид хороший. С оптикой и рацией наводить без проблем можно, хоть и снег шел, но расстояние тут плевое.
Двухэтажные дома, в количестве сразу трех, стояли не так и далеко, а вот обзор из них, думаю, у немцев отличный. Нас им сейчас не видно, а вот прежнюю позицию они срисовали точно. Хорошо бы, если б дали взвод пехоты, для прочесывания местности, это ведь в общих интересах полка.
Двухэтажные дома, в количестве сразу трех, стояли не так и далеко, а вот обзор из них, думаю, у немцев отличный. Нас им сейчас не видно, а вот прежнюю позицию они срисовали точно. Хорошо бы, если б дали взвод пехоты, для прочесывания местности, это ведь в общих интересах полка.
Никого нам не дали, а наш командир батареи отверг мое предложение сходить самим. Решили поступить проще, но от этого мне стало страшно.
Как это, товарищ командир? я аж заикаться стал. Командир высказался в таком духе, что, если будет обстрел, ударим сами и снесем эти дома. Интересно как, если будет обстрел, то от нас ни фига не останется
Да так, боец! Если там немцы, гражданских там все равно уже нет, так что сотрем с лица земли эти дома, да и все.
Я не мог об этом не думать, как же так? А если там люди? Пока было затишье, я отпросился до ветру, а сам двинул кружным путем к этим самым окраинным домам. Тут недалеко, меньше километра. Ну никак я не хотел стрелять по жилым домам, аж трясло всего. Подошел еще в темноте и, выбрав дом, с которого, по моему мнению, был бы лучший обзор, начал осматривать. К моему удивлению, я и правда не слышал и не видел никого, гражданских я имею в виду. Но откуда-то сверху четко слышалось какое-то движение. Квартиры-то все пусты, даже не заперты, я весь подъезд обошел, никого. Когда выходил из последней осмотренной квартиры, услышал, как что-то брякнуло на крыше, точнее, на чердаке. Подняв голову, увидел люк, крышка была опущена, тихо ее не открыть. Как быть? Патовая ситуация. Идти к нашим? А вдруг уйдут или, еще хуже, заметят, что тогда? Самому лезть? Как-то тоже не улыбается. А, ладно, будь что будет!
Стволом карабина упираюсь в люк и начинаю давить, идет, но тут же чувствую, как что-то с силой стало давить на него сверху.
Ну-ка, вниз, иначе стреляю! попробовал повлиять я на прячущихся голосом. Но в ответ прозвучала очередь из автомата. Люк был деревянный, как и весь дом, пули пробили его и стали впиваться в пол прямо у меня под ногами. Хорошо, что после своих слов я отошел в сторону, иначе, думаю, меня бы срезали. Посмотрел по направлению выстрелов и, не дожидаясь, когда закончат стрелять, спустил курок и сам. Дернул затвор, еще выстрел. Уже после первого моего выстрела автомат затих, а теперь вообще было тихо. Я осторожно начал пятиться к лестнице, когда люк приоткрылся и из него высунулась рука.
«Какие бесстрашные!» подумал я еще, но дальше увидел ее
Немецкая граната на длинной ручке скользнула вниз и упала почти к моим ногам. Если б я не знал из историй, читанных мною в будущем, о замедлителе в немецких гранатах, наверное, обделался бы. А так просто, прыгнув на несколько ступеней назад, повалился на них всем телом, стараясь вжаться. Граната упала на площадку выше меня, на ней же и грохнула. Стегануло по ушам не сильно, осколки, взвизгнув, застревали в стенах.
Ах вы так, суки, ну ладно! бросил я в сердцах и бросился из подъезда.
Самому мне их не одолеть, я ж банально не знаю, сколько там врагов. В доме тишина, так что нужно срочно к нашим. Бежал я по широкой дуге, забирая вправо, там были хоть и пустые сейчас, без листвы, зима все же, но кусты. Впрочем, спрятаться мне не удалось. Раздались выстрелы, как минимум из двух стволов. Винтовка и слышанный ранее автомат. Я вжался в снег, его было много, и за кустами меня, скорее всего, не видно. Но я, блин, большой, так что Лежу и боюсь дышать, что делать? Сам себя загнал в задницу. Нет бы караулить под люком, так нет, побежал дурень. Выстрелы все же прекратились быстро, немцы, а скорее всего, это были именно они, понимали, что это их выдает. Но уже было поздно. С наших позиций что-то громыхнуло, и я увидел разрыв снаряда возле дома.
«Выше и дальше давайте, ребята!» пронеслось у меня в голове.
И тут же, с разницей в двадцать секунд, начался обстрел. Сначала чердак, а затем и сам дом разлетелись в щепки уже после пяти выстрелов. Как так смогли, я не понимал.
«Эк его сложило-то! я аж обалдел от увиденного. В первый раз вот так живьем вижу результат работы моего же орудия. Интересно, а кто наводил-то?»
Живой? встретил меня командир. Ты какого хрена туда поперся, да еще и один?
Я стоял с поникшей головой и виноватым взглядом поглядывал на лейтеху. Выходило смешно, даже опустив голову, я один черт смотрю на командира сверху вниз. Тот, впрочем, не сильно ругался, но все же пропесочил. Наводчиков-то больше нет, не самому же за панораму завтра вставать. Да, это именно командир стрелял, классно стрелял, если честно, в темноте-то! Отбрехался я как-то, вроде сошло, но больше, конечно, так делать не нужно, могут ведь и в особый отдел накапать.
Утро принесло нам сюрприз в виде командира дивизиона, командира нашей батареи и старшего лейтенанта, что командовал батальоном, который мы прикрывали.
Молодцы, бойцы! скороговоркой пробасил усатый старлей, пожав руку нашему командиру батареи. Сегодня разведка ночью ходила, немцы будут перегруппировываться, подтянут подкрепление и свои большие пушки. Короче, лейтенант, пойдем, поговорить нужно.
Когда лейтеха вернулся, все смотрели на него, ожидая рассказа. А он, гад, только улыбнулся и приказал мне, разведчику и одному из связистов идти за ним. Как оказалось, мы идем искать запасные позиции, с которых сможем работать по ширине в километр, а самое главное, в глубину на восемь-десять километров. Именно там сосредотачиваются немцы. Полковая разведка сейчас, рискуя жизнями бойцов, сидит у немцев в тылу. Ожидают лишь одного: когда немцы соберутся с мыслями окончательно. Это, значит, чтобы накрыть их там разом. Я, услышав это, пригорюнился немного. Блин, там работы на целый полк, а у нас? Где орудия-то? То, второе из нашего взвода, починили, конечно, там фигня какая-то была. Но если командир не злой, значит, реально были проблемы, а не трусость расчета. Все равно в два ствола какую плотность мы сможем создать? Вот так прямо и спросил.
Пока мы тут бродим, прибудут оставшиеся орудия из дивизиона. Совершенно ясно, где они сейчас нужней, так что будет из чего стрелять, главное это чтобы разведка смогла выжить.
Когда мы вернулись из обхода окрестностей, застали на позиции картину маслом. Четыре таких же МЛ-20 готовились занять свои места в укрытиях. И это называется весь дивизион? Так от него же только батарея и осталась! Тремя взводами работать по такому фронту? Дела
Около десяти утра подвезли снаряды. Подводы длинной цепью притащились к нам, и началась разгрузка. Потаскали, однако. По два боекомплекта на ствол, и это не все. Снабженцы потянулись обратно в тыл, за новой партией. Прибывшие недавно остатки дивизиона окапывались и обустраивали свои позиции неподалеку от нас.
Завтрак сегодня был поздним, повар опять где-то пропадал. Наелись и в который раз проверили маскировку позиции. Вокруг, если честно, было очень шумно, но я не переживал, так как до врага все же далеко. Командиры батарей занимались дублированием связи, прокладывали новые линии, которые уходили далеко, через весь город. Около трех часов дня поступил приказ о готовности. Значит, в любой момент может начаться стрельба. Точнее, приказ поступит. Я сначала не понимал, как разведка даст точные координаты, как я когда-то, по карте, что ли? Оказалось, командир дивизиона ушел с ними. Смелый и достойный человек. Это ведь непросто, да, с ним связист и разведчики, но работа у него будет сложная. Так как нас свели всех вместе, то и на передке сейчас сразу командиры обеих батарей. От нашей, правда, всего один взвод, но старлей Иванцов там же. А в разведку ушел, как и говорил, сам командир дивизиона майор Тищенко.
Первому! услыхав возглас нашего замкомандира Васильева, продублированный командиром орудия, я «проснулся» и, прильнув к панораме, взялся за рукояти маховиков. Клацнул рядом затвор, принимая заряд. Осколочный, прицел сто тридцать Дальше было как в тумане.
Отрывистые команды, приказ шел нам, как первому орудию. Крик замкового о готовности. Приказ на открытие огня и выстрел. Отпустив шнур, кричу:
Выстрел!
Мой крик дублируют, а через несколько секунд, ох и долгих же секунд, следует новая команда.
Влево ноль-десять, прицел сто тридцать пять, один снаряд. Орудие!
Вновь закрыт затвор, установлена поправка, и шнур в моей руке резко натягивается.
Выстрел!
Откат нормальный!
А дальше, с небольшими поправками, открывает огонь весь оставшийся дивизион. Эх и грохот стоит! Закончили стрельбу, когда оставалось всего три снаряда. Звучит команда, меняем позицию, и суета продолжается. Стреляли густо, наверняка не остались незамеченными. Орудие сворачивают, внезапно появляются повозки, орудия на передки, цепляемся за лошадок, и вперед, на новое место. Его уже немного подготовили, так что с нас только установка и маскировка. Чуть-чуть все же не успели. Погода сегодня оказалась дюже хорошей. Это помогло и нам, разведчики передали данные без помех, но и сыграло против. Немцы подняли авиацию, а вот у нас прикрытие Да не было его, чего там, счетверенные установки это ни о чем. Лейтеха кричал в трубку, требуя от кого-то прислать самолеты, да толку не было. Сначала прибыли два «мессера». Даже не удивился, что фрицы не прислали «раму». Те с остервенением прошли по нам пушками и сбросили по маленькой бомбе. Досталось многим, убитых было человек десять-двенадцать. Мы спешили к лесу, там уже и проход подготовлен, но немцы были тупо быстрее.
Появившаяся над нами семерка «лаптежников» закрутила свою карусель. Лейтенант уже плюнул на орудия и приказал уходить в лес, что толку спасать пушки, если для врага они и есть ориентир? Разбегались кто куда, надо отдать должное зенитчикам, стреляли долго, пока их не накрыли.
Толпа разбегающихся бойцов вызывала смех и слезы. Ну вот как? Ведь стоим хорошо, задачу выполняем, сколько мы там фрицев накрошили? Наверняка немало. Что стоило позаботиться о прикрытии с воздуха? Хоть пару стареньких «ишачков» можно было бы прислать? Они бы не дали бомберам противника так резвиться. Ведь нас сейчас попросту всех уничтожат, да и толку от нас теперь пехоте, без орудий-то. Эх