Она устало улыбнулась и добавила:
Всякие такие абстрактные существительные.
Мне это нравится, сказал я. Очень нравится.
Мне тоже, отозвалась она. Доброй ночи, Бекетт.
Доброй ночи, Зельда.
Я лежал в темноте и ждал, пока она уснет. Я смотрел на очертания ее тела и слушал ее дыхание. Когда она погрузилась в глубокий сон, я последовал ее примеру.
10. Бекетт
3 декабря
На следующее утро, выйдя из наполненной паром ванной, я обнаружил, что на кухне меня снова ждет кофе. Было всего двадцать минут шестого, но Зельда уже сидела за столом и самозабвенно черкала что-то на бумаге, закутавшись в толстовку и шарф.
Тебе нужно так рано идти на работу? спросил я, наливая кофе себе в чашку.
Нет, но мне больше не спится. Я видела несколько странных снов подряд и проснулась с кучей новых идей. Пока не знаю, что с ними делать, но это уже хоть какое-то начало.
Она коротко улыбнулась мне и вернулась к своим скетчам. Я чувствовал, что ночной разговор повис между нами, словно странный, тяжелый сгусток общей энергии, который не мог определиться, исчезнуть ему или остаться. Мы стали ближе, изливая друг другу свою боль в темноте, но свет дня стремился развести нас в разные стороны.
Я выпил кофе, схватил протеиновый батончик и пошел к двери.
Я выпил кофе, схватил протеиновый батончик и пошел к двери.
Поблагодари за меня кофейную фею! крикнул я с порога. И удачного первого рабочего дня!
Зельда обернулась, сидя на стуле с прижатыми к подбородку коленками.
Тебе тоже хорошего дня, сказала она, слабо улыбнувшись.
Сейчас, с другого конца квартиры, она выглядела очень маленькой и хрупкой. На меня снова накатила волна сожаления из-за того, что ночью я не подобрал правильных слов, чтобы ее утешить.
Видимо, я пялился на нее на мгновение дольше, чем полагалось. Зельда медленно опустила очки на нос и скосила глаза так, чтобы они самым пугающим образом начали смотреть идеально друг на друга.
Я рассмеялся.
Это было жутковато.
Кыш! сказала она, возвращаясь к работе. Иди, а то опоздаешь.
Я улыбнулся себе под нос. Улыбка не сходила с моих губ, пока я спускался по лестнице и выходил из двери подъезда. А потом я в первый и, вероятно, последний раз в жизни порадовался тому, каким холодным был нью-йоркский воздух в пять тридцать утра. Он послужил хорошей заменой пощечине, которую мне сейчас было не от кого получить.
Ты слишком сближаешься с ней, и сам это понимаешь.
Я сел на велосипед и поехал к станции метро Клинтон-Вашингтон Авеню. Стоя в забитом людьми вагоне, я снова и снова возвращался мыслями к Зельде. К нашему разговору. К ее боли, а потом к своей. А еще я вспоминал то, как она улыбнулась, прежде чем уснуть
Я чуть не пропустил свою остановку.
Курьерская служба «Аполлон» базировалась в маленьком, тесном кабинете в районе Ту-Бриджес на Манхэттене; на полу лежал ковролин, испещренный полосками грязи от сотен велосипедных колес. Уэс Янг и Найджел Брукс уже пришли. Каждый стоял, прислонив велосипед к бедру, и вбивал в карту GPS на своем телефоне адрес первой доставки этого дня. Уэс был пониже ростом, чем Найджел, и темноволос, в то время как волосы Найджела были светлыми. Оба надели самую теплую и удобную спортивную одежду, которую могли себе позволить.
Коуплэнд, заметил меня Уэс, и мы стукнулись кулаками в знак приветствия. Говорят, сегодня будет дождь, а всю следующую неделю периодически ожидается дождь со снегом. Готов к этой пакости?
Жду не дождусь, отозвался я и пожал руку Найджелу.
Найджел австралиец по происхождению прищурился и внимательно меня осмотрел.
Ты вчера с кем-то переспал.
Я что? спросил я, одновременно заикаясь и смеясь. Даже не близко, но спасибо, что в меня веришь.
Уэс мой лучший друг тоже принялся тщательно меня разглядывать.
Ты и правда выглядишь по-другому.
Я начал есть больше клетчатки.
Нет-нет-нет, заявил Найджел, натягивая перчатки. Уэсли прав. Ты выглядишь по-другому. Я бы сказал, что ты кажешься недавно оттраханным.
Рамона наш администратор закатила глаза и дала мне первое задание. Ей было шестьдесят два года, и она уже давно научилась пропускать мимо ушей большую часть того, о чем разговаривали курьеры.
Да, он определенно прав, проговорил Уэс со смешком. Давай выкладывай. Кто она? Есть шанс, что мы ее знаем?
Есть шанс, что вы, бестолочи, сегодня начнете работать? поинтересовалась Рамона, не отрывая взгляда от монитора.
Мы сели на велосипеды. У каждого из нас была маленькая рация, крепившаяся к ремню сумки и настроенная на частоту «Аполлона», чтобы мы могли быстро узнавать о срочных заказах.
Встретимся на обеде, друг, сказал Найджел, направляясь к выходу. И я хочу услышать твою историю во всех деталях. Во всех пошлых деталях до единой!
Отвали, отозвался я.
Найджел уехал прочь, на прощанье почесав себе спину средним пальцем.
Я фыркнул и коротко рассмеялся, а потом поймал на себе многозначительный взгляд Уэса.
Я ни с кем не спал, сказал я. Прости, что разочаровал.
Я тебе верю, проговорил Уэс. Это у Найджела все мысли об одном, а не у меня. Но ты правда выглядишь не так, как обычно. Как будто груз, который ты вечно таскаешь на плечах, вдруг стал немного легче.
Глубоко мыслишь, братан.
Он рассмеялся.
Я серьезно. Ты узнал какие-то хорошие новости?
Я нашел человека, с которым могу делить квартиру и аренду.
Да ладно? Твою-то убогую комнатушку? уточнил Уэс, а когда я смерил его мрачным взглядом, приподнял руки в знак примирения. Да ладно тебе, ты же сам знаешь, что я живу в арт-коммуне. Против своей воли.
Ты живешь там ради Хайди, поправил его я. Потому что она знает, как тебя оприходовать.
Не меняй тему, сказал он. Мы сейчас отмораживаем себе яйца, чтобы обсудить твою жизнь, а не мою. И я готов поспорить на деньги, что ты делишь квартиру с представительницей женского пола.
Ты прав. Не надо так радоваться, Уэс. У тебя была пятидесятипроцентная вероятность угадать правильно.
Он проигнорировал мой сарказм.
И ее зовут?
Ее зовут Зельда. Она рисует комиксы.
Да ладно? Уэс поджал губы и одобрительно кивнул. Значит, она уже слишком крута для тебя.
Я рассмеялся, выпуская в холодный воздух облачко пара.
Да, ты прав. Она до хрена крутая.
Так, понятно, она крутая. Но красивая ли она? Может ли она быть крутой и красивой одновременно?
И умной тоже, сказал я. У нее отличное чувство юмора, которое помогает нам выживать в моей убогой комнатушке.
Все ясно, она тебе нравится, сделал вывод мой лучший друг, и в этот момент зачирикала его рация. Он замолчал и прослушал сообщение, не отводя от меня глаз, а потом наклонил голову и нажал на кнопку, чтобы передать ответ.
Понял, дружище. Конец связи, протянул он, пародируя южный акцент, и застегнул ремешок на шлеме.
Короче, я благословляю ваш союз. И все, что может из него получиться.
Ничего из него не получится, сказал я. Она поживет у меня пару месяцев, пока не закончит работу над проектом. Он для нее много значит. Я не хочу все испортить. У меня слишком тесно, чтобы еще создавать дополнительные трудности.
Да-да, это все типичная чепуха в стиле Бекетта, отмахнулся он от моих слов. Когда я сказал, что ты выглядишь по-другому, я имел в виду вот что: ты кажешься счастливым. Кем бы ни была эта Зельда Возможно, тебе стоит рискнуть.
Он похлопал меня по плечу.
Ты больше не в тюрьме, братан.
Уэс поехал по первому заказу, и я вдруг понял, что на три минуты отстаю от графика, чтобы вовремя привезти свой. Следующие девять часов я провел, сражаясь с ледяным ветром и внимательно глядя на дорогу, чтобы не потерять равновесие на наледи и не оказаться сбитым каким-нибудь тупым водителем, которому при повороте направо лень посмотреть в правое окно и проверить слепую зону.
К тому времени, как я вышел из вагона метро в Бруклине, решение держаться от Зельды на расстоянии прочно вмерзло в мои кости
и начало оттаивать, как только я открыл дверь в квартиру.
В духовке снова что-то готовилось мясной рулет, судя по запаху, а она сама работала, склонившись над столом.
Привет, сказал я.
И тебе привет, весело отозвалась она и повернулась на стуле.
Ее волосы были собраны в высокий пучок, а на носу красовались чертовы очки, мешавшие мне ясно мыслить.
Мясной рулет должен быть готов через двадцать минут.
Выражение ее лица посерьезнело.
Господи, ты похож на сосульку! Она пнула радиатор ногой. Чертово отопление.
Похоже, у тебя был хороший день, заметил я. Как прошла первая смена?
Управляющая напоминает мне Стервеллу Де Виль, но зато я работаю с очень классным парнем Энтони. Я весь день просмеялась, еще и получила хорошие чаевые. Так что в этой работе одни плюсы!
Отлично.
Я хотел спросить ее насчет романа, но решил, что уже достаточно напортачил вчера. Спасибо, хватит. Но зеленые глаза Зельды ярко сверкали за стеклами очков, и ее всю как будто потряхивало от нетерпения чем-то поделиться.
Она закусила губу и коснулась пальцами подбородка.
В общем. Когда я после работы ехала домой на метро, в моем воображении вдруг появился один образ. Для романа. И он не шел у меня из головы, поэтому, когда я зашла в квартиру, сразу села рисовать.
Ух ты, серьезно?
Ага. Она накрутила на палец локон волос. Хочешь посмотреть?
Конечно.
Я подошел к столу. На новом скетче была изображена Мама, у ног которой лежал очередной преступник и молил о пощаде. Но позади нее, в ореоле электрического света появился темноволосый парень в плаще, который удерживал ее за руку, не давая ей вышибить извращенцу мозги.
Видишь этого человека? спросила Зельда, постукивая пальцем по скетчу. Я пока не знаю, кто он такой, но он прилетает из будущего и выпрыгивает из пространственно-временной дыры, чтобы остановить Маму. Он хочет помешать ей убить этого мужика.
Ага, я понял.
Я никогда не хотела, чтобы что-то помешало ей вершить месть. Но теперь появился этот парень. Думаю, его зовут Райдер. И он никак не идет у меня из головы.
Вот оно как.
Но никакой любовной линии не будет! Могу сразу тебе это сказать.
Я выдавил улыбку.
Не будет?
Нет. Зельда подняла взгляд, чтобы посмотреть мне в глаза. У Киры слишком много проблем, чтобы строить с кем-то отношения.
Понял.
Видимо, ремень моей сумки за день успел натереть мне грудь. Я провел рукой по месту, которое неприятно жглось.