Во-первых, в УК РСФСР была упразднена норма о диверсии (ст. 68), хотя и само явление, и возбужденные уголовные дела имелись. Презюмировалось, что одновременное введение в УК нормы о терроризме (ст. 2133) поглощает состав диверсии, поскольку их объективные признаки (взрыв, поджог и иные общеопасные действия) совпадают.
Фактически же этого не произошло, поскольку терроризм как состав преступления ограничен целями нарушения общественной безопасности или воздействия на принятие решений органами власти, т. е. данная норма не нацелена на защиту экономических интересов России.
Во-вторых, после отмены нормы о диверсии остались, вплоть до введения в действие нового УК РФ 1996 г., недекриминализированными нормы о публичных призывах к диверсии (ст. 701 УК РСФСР), недонесении о диверсии (ст. 881 УК) и укрывательстве диверсанта (ст. 882 УК).
В-третьих, оказалась выхолощенной в своем содержании норма о контрабанде (ст. 78 УК) путем сужения предмета данного преступления, т. е. исключения из перечня предметов главного товаров (в диспозиции оставлены только стратегически важные сырьевые товары), что противоречило ст. 219 Таможенного кодекса РФ. В новой редакции фигурировал перечень лишь специальных предметов, представляющих повышенную опасность (наркотические, психотропные, сильнодействующие, ядовитые, отравляющие вещества, вооружение, взрывчатые вещества, взрывные устройства и т. п.), в силу чего контрабанда из преступления, посягающего на монополию внешней торговли, превратилась фактически в преступление против общественной безопасности. Истинная же контрабанда как состав преступления оказалась перенесенной в ст. 1691 УК под названием «Нарушение таможенного законодательства Российской Федерации». Такое глобальное название совершенно не соответствовало диспозиции данной статьи, где речь шла об ответственности за «перемещение в крупных размерах через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов».
Во-вторых, после отмены нормы о диверсии остались, вплоть до введения в действие нового УК РФ 1996 г., недекриминализированными нормы о публичных призывах к диверсии (ст. 701 УК РСФСР), недонесении о диверсии (ст. 881 УК) и укрывательстве диверсанта (ст. 882 УК).
В-третьих, оказалась выхолощенной в своем содержании норма о контрабанде (ст. 78 УК) путем сужения предмета данного преступления, т. е. исключения из перечня предметов главного товаров (в диспозиции оставлены только стратегически важные сырьевые товары), что противоречило ст. 219 Таможенного кодекса РФ. В новой редакции фигурировал перечень лишь специальных предметов, представляющих повышенную опасность (наркотические, психотропные, сильнодействующие, ядовитые, отравляющие вещества, вооружение, взрывчатые вещества, взрывные устройства и т. п.), в силу чего контрабанда из преступления, посягающего на монополию внешней торговли, превратилась фактически в преступление против общественной безопасности. Истинная же контрабанда как состав преступления оказалась перенесенной в ст. 1691 УК под названием «Нарушение таможенного законодательства Российской Федерации». Такое глобальное название совершенно не соответствовало диспозиции данной статьи, где речь шла об ответственности за «перемещение в крупных размерах через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов».
Сложность и противоречивость понятия, системы и классификации составов государственных преступлений сказались на процессе разработки, обсуждения и принятия нового УК РФ 1996 г., включая его главу 29 о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства.
§ 2. Понятие, общая характеристика и виды преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства
Система преступлений, ответственность за которые предусматривает уголовное законодательство, адекватна тому историческому этапу, который проходит Россия, разумеется, с учетом различных точек зрения, концепций и научных позиций во взглядах на реальности сегодняшнего дня.
В условиях медленного преодоления последствий тяжелого кризиса в стране, обострения политической борьбы, сложных и нередко конфликтных межнациональных отношений, несбалансированности участия государства в формировании новых экономических отношений, усиления экстремизма остро встает вопрос о защите уголовно-правовыми средствами основ конституционного строя и безопасности государства. Ослабление государственных институтов, бесконечное реформирование правоохранительных органов и спецслужб сопровождаются ростом преступности, особенно в организованных формах, попытками бесконтрольного вывоза за рубеж ценного сырья и лицензионных материалов, активизацией попыток сбора иностранными разведками сведений о запасах стратегического сырья и энергоресурсов, новейших технологиях и вооружении, перспективных научных исследованиях, которые составляют государственную тайну.
Криминологическая обстановка в России остается сложной. Ежегодно регистрируется около 3 млн преступлений. На этом фоне количество преступлений, посягающих на основы конституционного строя и безопасности государства, кажется мизерным. В 2002 г. было зафиксировано 114 таких преступлений, в 2003 г. 99, в 2004 г. 106, в 2005 г. 183, в 2006 г. 314 преступлений. Однако степень общественной опасности даже отдельных преступлений рассматриваемой группы, учитывая специфику объекта, на который они посягают, чрезвычайно высока.
Не самым тяжким, но самым распространенным из них является деяние, предусмотренное ст. 282 УК (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства). Динамика его совершения выглядит следующим образом: в 2002 г. зарегистрировано 74 преступления, в 2003 г. 72, в 2004 г. 59, в 2005 г. 80, в 2006 г. 173 преступления.
Второе место по распространенности занимает разглашение государственной тайны (ст. 283 УК). Причем наблюдается отчетливо выраженная тенденция к росту числа таких преступлений. Если в 2002 г. было зарегистрировано 15 фактов разглашения государственной тайны, то в 2005 г. уже 58, а в 2006 г. 85.
Далее следуют публичные призывы к осуществлению экстремисткой деятельности (ст. 280 УК): за период с 2002 по 2006 г. выявлено 44 таких преступления. К ним примыкают организация экстремистского сообщества (27 преступлений за этот же период) и организация деятельности экстремистской организации (39 преступлений).
Остальные преступления, отнесенные законодателем к категории посягательств на основы конституционного строя и безопасности государства, в уголовной статистике исчисляются единицами.
Так, с 2002 по 2006 г. зафиксировано: 8 случаев совершения государственной измены (ст. 275 УК), 13 посягательства на жизнь государственного или общественного деяния (ст. 277 УК), 14 насильственного захвата власти или ее насильственного удержания (ст. 278 УК), 6 вооруженного мятежа (ст. 279 УК), 6 случаев утраты документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК).
Уголовные дела по признакам шпионажа (ст. 276 УК) в тот же промежуток времени не возбуждались ни разу[14].
«Негативные процессы в экономике усугубляют центробежные устремления субъектов Российской Федерации и ведут к нарастанию угрозы нарушения территориальной целостности и единства правового пространства страны».[15]
Серьезную опасность представляют попытки отдельных политических авантюристов нарушить суверенитет и целостность федеративного государства, возбудить конфликтные отношения центра с субъектами Федерации, вплоть до вооруженного мятежа и развязывания гражданской войны.
Особую тревогу в последнее время стали вызывать участившиеся случаи проявления экстремизма.
Среди актуальных проблем совершенствования уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления против государства, выделяются: место данной категории составов преступлений в системе УК, широта и определенность объекта защиты уголовно-правовыми средствами, структура (наполнение) главы УК и классификация государственных преступлений, технико-юридические и смысловые компоненты конкретных составов преступлений с позиций обнаружения пробелов правового регулирования, коллизий правовых норм, наконец, адекватности отражения системой действующих составов преступлений реальной криминологической обстановке в стране.
В системе Особенной части УК РСФСР глава о государственных преступлениях традиционно ставилась на первое место. А поскольку ответственность за государственные преступления в бытность СССР предусматривалась специальным общесоюзным законом 1958 г., то все бывшие союзные республики в нормотворческом процессе шли по данному пути.
Конституция РФ 1993 г. сменила приоритеты в защите государства и личности. В ней отмечается, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2). В научный, практический оборот и законодательство довольно прочно вошло выражение «личность общество государство». В новом УК государственные преступления (они названы «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства») предусматриваются в главе 29, а на первое место в Особенной части переместился раздел «Преступления против личности».
Думается, что такой подход носит во многом эмоциональный характер, как антитеза в оценке предшествующего исторического периода, отдававшего приоритет государственным интересам. Справедливым же, по нашему мнению, представляется взгляд на указанную триаду ценностей не арифметический (кто на первом месте), а функциональный, с позиций их неразрывной взаимосвязи и взаимозависимости. Ведь каждому ясно: сколько ни ставь на первое место личность, ее права и свободы, реальная защищенность не будет обеспечена, если слабы и недееспособны институты государственной власти. «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина обязанность государства» (ст. 2 Конституции РФ). Именно эта сторона конституционного положения нередко забывается в дискуссиях и творческой полемике.
Новый Уголовный кодекс Украины 2001 г. (раздел I Особенной части «Преступления против основ национальной безопасности Украины»), уголовные кодексы Латвии (1998 г.) и Эстонии (1992 г.) по-прежнему выносят главы о государственных преступлениях на первое место в Особенной части[16].
Если просмотреть структуру уголовных кодексов с позиций дальнего зарубежья, то и там в системе Особенной части УК многих государств названные главы стоят на первом месте (УК Польши, Кубы, Италии, Франции, Китая, Японии)[17].
Такой подход обусловлен, прежде всего, емкостью и широтой родового объекта названных преступлений, в качестве которого выступают: основные политические и экономические интересы (УК Польши и Италии); внешняя и внутренняя безопасность государства (УК Кубы и Китая); основополагающие интересы нации (УК Франции и Японии).