Патрик аж подпрыгнул от неожиданности. Вроде бы ему не сказали ничего необычного, но было, однако, ясно, что вот-вот произойдет нечто из ряда вон выходящее. На пороге изумленно улыбался пухлый дяденька, наряженный в костюм песочного цвета. Дяденька, сколько мог, вытянул короткую шею и развел руками, как бы спрашивая: «Что, прохлопал?»
Вы к кому? спросил Патрик упавшим голосом. Сам не зная почему, он испугался.
С твоего позволения, я войду, гость осуждающе взглянул на лицеиста. Тот не мог отделаться от мысли, что толстяк придуривается уж больно пронзительным был взгляд ярко-голубых сверкающих глаз. Вся эта вежливость, хорошие манеры, подчеркнуто добродушный, отеческий тон вот-вот погрозит пальчиком. А за декорацией нечто иное, мастерски спрятанное, и Патрик не рвался узнать, что это такое.
Извините, Патрик попятился и неопределенным жестом указал на стул.
Весьма признателен, прошептал толстяк, сел и добавил еще тише: Так где твои рыцари?
Патрик недоуменно посмотрел в сторону кровати.
Там, под нею, ответил он озадаченно.
Ты в этом не сомневаешься? спросил потрясенный дяденька. Ай-ай-ай! Ну-ка, проверь скорее!
Ничего не понимающий Патрик пополз под кровать и вытянул коробку. Он сразу обратил внимание на поврежденную крышку.
Угу, кивнул незнакомец энергично. И я про то же. Неясности, связанные с визитом, отошли на второй план. Патрик окаменел, не в силах осмыслить утрату. Лицо его побледнело.
Ты в чем-то испачкался, толстяк суетливо порылся в кармане брюк и вынул носовой платок, расшитый черными розами. Подойди ко мне. Видя, что Патрик витает где-то далеко, гость встал и подошел сам. Небрежным движением он обмахнул ему щеки. Другое дело! просиял дяденька. Иди к зеркалу и порадуйся.
Где они? еле слышно пробормотал Патрик.
Иди к зеркалу! Пришелец повысил голос. Патрик, не зная, что заставляет его повиноваться, вскочил как ужаленный. Он увидел обескровленное лицо, похожее на трагическую маску. В зрачках уже зарождалась ярость, пока еще не выбравшая, на кого излиться. И при этом ни единого прыщика. Сначала Патрик не понял, какая такая странность появилась в его отражении, что за новшества показывает ему благожелательное стекло, но наконец до него дошло. И мысли в его голове снова изменили свой строй по степени важности. Что ему делать обрадоваться или испугаться до потери сознания?
Конечно, радоваться, сказал незнакомец. Если кого и стоило пугаться, так это тебя с твоим цветником на роже.
Конечно, радоваться, сказал незнакомец. Если кого и стоило пугаться, так это тебя с твоим цветником на роже.
Вы что читаете мои мысли?
Какое там! Гость засмеялся. Твои мысли написаны у тебя на лбу. Угадать их штука нехитрая. Будь спокоен это была всего лишь маленькая демонстрация возможностей. Но давай переходить к делу: как ты догадываешься, я пришел не ради пустой болтовни с тобой. И я также не имею никакого отношения к косметическим кабинетам с выездом специалистов на дом. Меня как такового вообще не существует. По велению обстоятельств я могу принимать разнообразные формы и брать любые имена. Но сам по себе я, как ни удивительно, пуст. Ты и представить не можешь, сколько всякой всячины можно понастроить вокруг пустоты.
Вы, небось, из чародеев Юго-Запада, предположил Патрик. Он всё же испугался. В Святопавловске не жаловали волшебников, и им приходилось скрываться в тайных лесных поселениях, что спасало их далеко не всегда. Время от времени правительственные карательные бригады выкуривали эту публику из лесных чащ, а после следовали показательные судебные процессы и скорая расправа.
Толстяк презрительно сморщился.
Вот еще! Я к ним и близко не подойду. Никакой я не чародей; если на то пошло, то я из тех, с кем они упорно и, как правило, безуспешно пытаются связаться. Не так-то просто вызвать к себе меня или кого-то похожего тогда уж, скорее, чародеем окажешься ты: ведь я здесь.
Патрик мгновенно нарисовал в воображении картину: взвод полицейских ведет его, закованного в кандалы, на судилище. Ему смертельно захотелось куда-нибудь убежать. Гость обидно захохотал:
Не трусь, я просто дразню тебя. Я же явился сам, и ты не звал меня. Случай, конечно, редкий, но мое дело слишком важное, чтобы я сидел сложа руки. Итак, мой друг, не будем медлить. Я должен забрать у тебя одну вещь, угодившую в твои руки случайно, по ошибке. Это случилось давным-давно, когда ты был еще совсем мал и глуп. Но там, откуда я пришел и где потеряли эту вещь, время течет по-другому. Ты успел вырасти и возмужать, а в тех краях пролетели, толстяк пощелкал пальцами, прикинул, считаные минуты.
Никакой чужой вещи у меня нет, заявил Патрик с тревогой. Ему стало ясно, что дядька в желтом костюме хочет обманом и хитростью что-то у него отнять.
Ты заблуждаешься, улыбнулся тот понимающей улыбкой. Я могу подсказать: такой черный, острый осколочек, похожий на стеклянный. Вспоминаешь?
Патрик облегченно вздохнул. Черного осколка у него точно не было, а это значит, что гость ничего не возьмет.
Честное слово, я не видел ничего подобного, сказал он радостно. Был разноцветный, он снова насупился, но его утащили вместе с остальным. Ох и навешаю я Додошке по шее! Потому что это он взял, больше некому. Что с вами? воскликнул он изумленно.
Приветливое, умное лицо толстяка почернело. В глазах растворились зрачки, и из-под век полился ледяной ослепительный свет. Одежда обвисла мешком, щеки втянулись, рот угрожающе приоткрылся.
Разноцветный?! недоверчиво прошипел гость. Как разноцветный? Он должен быть черным!
Клянусь! закричал Патрик, не зная, как уладить дело. Маленький такой, красивый! Я нашел его на пляже, когда еще жил в поселке у моря!
Нашел? Страшная фигура, казалось, вот-вот прыгнет на него. Ты не мог найти разноцветный осколок, это невозможно. Откуда он у тебя?
Забытая сцена вспомнилась сразу, как будто была разыграна только вчера. Кому-то другому Патрик, возможно, постеснялся бы признаться, что отобрал осколок у своей маленькой соседки. Но его нынешний собеседник Патрик чувствовал, что это так, не станет его осуждать. Сбиваясь, путаясь, Патрик выложил всё. Он спешил задобрить опасного субъекта, пока тот не сделал ему что-нибудь нехорошее. И посетитель понемногу успокоился правда, вид у него остался крайне озабоченный и недовольный. Когда рассказ Патрика подошел к концу, гость прошелся по комнате, заложив руки за спину и шевеля толстыми губами, после чего вдруг резко остановился и улыбнулся как ни в чем не бывало.
Дело усложняется, объявил он. Видишь ли, мне необходимо забрать у тебя черный осколок и выдать взамен награду. Но теперь всё изменилось. Мне понадобится более серьезная помощь с твоей стороны, и вознаграждение, разумеется, тоже будет куда солиднее, он взглянул на Патрика, который затаил дыхание, забыв о страхе при слове «награда». Да, куда солиднее. И нам с тобой придется быть вместе гораздо дольше, чем я предполагал.
Толстяк со вздохом уселся на кровать. Он замолчал, решая, что можно сказать Патрику, а о чем лучше не говорить. Патрик же, очень вежливый и любезный, когда речь шла о выгоде, спросил:
А простите, но я не знаю, как вас зовут не могли бы вы сказать поточнее, какая награда ждет меня?
Гость усмехнулся:
Мне нравится, что тебе интереснее знать, какая награда, а не за что она, похвалил он лицеиста. Это обнадеживает. Да, я уверен в успехе. Зовут же меня Он задумался. Как много у меня имен! Впрочем, мне нравится это: Аластор Лют. Только не спрашивай, что оно означает слишком долго объяснять, да это и не важно. Что касается твоей награды ты ведь, сдается мне, чертовски недоволен жизнью здесь, в этом мерзком общежитии с вороватыми соседями и занудными учителями? Если ты поможешь мне найти пропавший черный осколок, тебе достанется в вечное владение весь этот город, Аластор Лют простер руку, указывая на окно. Со всеми гимназиями, лицеями, заводами, цирками и тюрьмами. И ты сможешь устанавливать здесь любые порядки, какие только пожелаешь.
Я не верю, замотал головой Патрик.
А я не верю, что ты не веришь, озорно хихикнул его собеседник. Ты видел достаточно, чтобы поверить. Про себя Аластор подумал, что паренек угадал верно. Посулить Патрику Святопавловск это было первое, что пришло в его коварную голову. Никто, понятно, никакого города Патрику не отдаст. Но это выяснится только в конце, когда задачи будут решены и цели достигнуты. Но чисто формально я обязан задать тебе вопрос, Аластор нахмурил брови. Согласен ли ты? Ведь если ты откажешься, то ничего не получишь точно.
Все слова куда-то разбежались, и Патрик мог лишь кивнуть, не сводя с Люта глаз.
Ты поступаешь мудро, заявил тот важно и торжественно. Возможно, ты завладеешь даже большим, чем город, Аластор, когда врал, частенько увлекался и останавливался лишь когда ему удавалось нагромоздить такие горы лжи, что никто уже не верил ничему и никакое волшебство не могло исправить положение. Так что он, безусловно, испортил бы всё дело, толком не начав, но тут взгляд его упал на банку с лягушками. Брови Аластора взметнулись.
Это что у тебя такое в банке? спросил он вкрадчиво и облизнулся.
Лягушки, ответил Патрик. Я хотел поставить опыт и сварить их. Говорят, что после получасовой варки вываривается скелет.
Я здорово проголодался, сказал Аластор жалобно. Ты позволишь мне съесть их сырыми? И, не дожидаясь разрешения, он схватил банку и вывалил содержимое в рот, который распахнулся невероятно широко наподобие небольшого чемодана. Ах, какой блеск! восхитился Лют и погладил себя по животу. Он икнул, и из его глотки донеслось прощальное безутешное кваканье. Патрик, старательно скрывая не самые, скажем честно, приятные чувства, криво ухмыльнулся и спросил:
И вам, такому здоровому, хватит пары лягушек, чтобы поесть?
Да нет, махнул рукой сыроед. Мне вообще не обязательно что-то есть. Просто я веселюсь и развлекаюсь на свой лад.
Патрик понял, что здесь положено смеяться, и снова хохотнул угодливо и робко. Аластор, довольный, посмотрел на него:
Буду крайне удивлен, если мы не поладим. Но нас ждут дела. Где найти этого мерзкого похитителя чужих драгоценностей, этого черного вора, не знающего никаких границ?
Он наверняка в игротеке, ответил Патрик. Было ясно, что именно Аластор, а не он, поведет воспитательную беседу с вероломным Додо, и от близкого возмездия у него внутри что-то сладко и тепло напряглось.