Вечер выдался чудесный. Домой возвращаться не хотелось. И мы зашли в одну из кондитерских, витрина которой наиболее активно меня зазывала. Я поддалась искушению съесть кусочек необыкновенно красивого торта, а заодно начать с ним непростой разговор.
Макс, мне нужно вернуться в Москву.
Вы решили оставить свою идею? Я слишком энергично взялся за вас, Кэтрин? Или что-то другое, личное?
Вот именно, другое и личное. Дело в том, что в Москве у меня остался сын, которого я хочу забрать сюда, и муж, которого только я могу вытащить из долговой ямы. И мне нужна в этом ваша помощь
Я коротко обрисовала ему ситуацию, изложив свой план действий и мое виденье его роли во всей этой затее. Без всяких уговоров он согласился, что меня очень обрадовало и воодушевило, так как без его участия реализация данного мероприятия была бы невозможна. А на придумывание чего-то другого у меня не хватало фантазии.
Через несколько дней я уже улетала в Москву. Макс заехал за мной, чтобы отвезти в аэропорт. Но, увидев, удивился и, как мне показалось, немного испугался.
Кэтрин, что это за маскарад?! Вы все же решили уехать насовсем? На вас старый костюм
Более того, Макс, и старое нижнее белье. Он улыбнулся.
Вот глупые мужики! Если бы я уезжала насовсем, разве нарядилась бы снова этаким пугалом? Нет, я взяла бы весь свой новый гардероб. И сейчас бы выглядела настоящей леди. Леди Кэтрин. Ведь так ты меня называешь?
Никто из моих близких не знает о настоящей сумме наследства. Муж думает о пятидесяти тысячах долларов. Брату вообще ничего не говорила, иначе как объяснить, что я стала наследницей, а он нет? Кстати, за время моего отсутствия нужно будет подготовить бумаги, что он и еще один мой двоюродный брат, ну и я, получили якобы в наследство три миллиона долларов, как прямые потомки Бронштейн Нины Бенционовны. Да, и не забудьте того моего родственника, который прислал письмо из Германии. Его надо будет отблагодарить в размере ста тысяч.
Уже подъезжая к аэропорту, я спросила его:
Макс, вам нравится ваша машина?
В общем, да. Хотя стоило бы уже сменить. Растягивая слова, ответил он, пытаясь понять, куда я клоню.
Тогда займитесь этим. Мне нравится джип «БМВ». А вам? Очень удивлюсь, если услышу «нет». До этого наши вкусы совпадали.
Он снова улыбнулся.
А почему именно «БМВ», а не «Мерседес», «Бьюик» или что-нибудь японское? А может быть, лучше «Роллс-Ройс»?
Может быть, и лучше. Но я решила приступить к реализации своей программы «мечты сбываются». В моих мечтах «Роллс-Ройса» не было, поэтому не будем торопить время. И еще, все расходы за мой счет, ведь вы же будете ездить по моим делам и возить меня. Пока я не собираюсь нанимать водителя.
Хорошо. Что-нибудь еще, леди?
Да, не надо смотреть на меня такими печальными глазами. Я все равно не верю тебе.
Кэтрин, пообещайте мне быть очень осторожной. Тихо на прощанье попросил он.
Господи, как трогательно, но и этим меня не прошибешь.
Глава 8. Вы не поверите, но даже зло верит в добро
Муж и сын встречали меня в аэропорту.
Мам, ты привезла диски, которые я просил?
Господи, ребенок, как мало тебе нужно для счастья!
Смотри-ка, наша мамка прикупилась: костюмчик новенький, туфельки. Прическу изменила.
Паша! Ты что?! Да я все это здесь, еще перед поездкой купила.
Ну, надо же! Стоило устраивать этот маскарад, чтобы услышать подобное. А все из-за патологической боязни, что я на себя слишком много трачу. Эконом ты мой рациональный.
Я тебе, кстати, симпатичные рубашки привезла, решила я показать свою заботу о нем.
Спасибо. Только зря. Машину нужно чинить (далее пошел длинный список деталей, подлежащих замене и их цена).
По-моему, проще купить новую, не удержалась я, за что была одарена красноречивым взглядом, оценившим мои умственные способности по самым низким стандартам.
Зачем?! раздраженно спросил муж. Я же говорю тебе, что нужно только свечи и фильтры поменять.
И вот так всегда! Наговорит с три короба, а потом тебя же и выставит дурой.
Паша, я хочу увидеться с Мишаней, начала я разговор, когда поняла, что первые минуты «бурной радости» от нашей встречи прошли, и других не будет.
Ответом было его молчание, красноречивее всех отказов.
Есть люди, готовые нам помочь, произнесла я заранее заготовленную фразу.
Зачем?! раздраженно спросил муж. Я же говорю тебе, что нужно только свечи и фильтры поменять.
И вот так всегда! Наговорит с три короба, а потом тебя же и выставит дурой.
Паша, я хочу увидеться с Мишаней, начала я разговор, когда поняла, что первые минуты «бурной радости» от нашей встречи прошли, и других не будет.
Ответом было его молчание, красноречивее всех отказов.
Есть люди, готовые нам помочь, произнесла я заранее заготовленную фразу.
Кать, я тебе тысячу раз говорил, не лезь в эти дела, как обычно, без особых церемоний «отшил» меня муж.
Я не стала с ним препираться, так как теперь от его мнения или желания ничего не зависело. Может быть, это даже к лучшему, что он по привычке брыкается. Я приехала помочь ему. Но, похоже, и он решил помочь мне.
На следующий день, выждав немного после его ухода, я вслед за ним поехала на ювелирную фабрику, владельцами которой номинально считались мой муж Павел Кремер и его друг и компаньон Михаил Файнберг. Уже перед воротами проходной, с камерой слежения и здоровенным охранником, я позвонила Мишане с мобильного.
Миша, здравствуй. Это Катя Кремер.
Да, Катенька, с возвращением.
Я хочу с тобой поговорить.
О чем, Кать? Мне Пашка говорил о твоем наследстве. Но это не поможет
Миша, я тебе эти годы хоть как-то надоедала? Нет. Я тебе хоть слово упрека сказала? Тоже нет. Я ушла от своего мужа, как это сделала твоя жена? Опять же нет. Тогда прояви ко мне для приличия каплю уважения, тем более что я стою напротив входа в ваш офис.
Прости, Катенька. Тебя сейчас впустят.
Нет. Лучше ты выйди ко мне.
Мы зашли в кафе на соседней улице.
Миша, я хочу, чтобы ты очень серьезно отнесся к нашему разговору. Это не пустая женская болтовня
Катенька! Я все понимаю, у Мишки не хватило терпения выслушать меня до конца, но твоих пятидесяти тысяч не хватит даже
А кто тебе сказал о пятидесяти тысячах? Теперь уже не выдержала я. Предположим, речь идет о трех миллионах
Я запнулась, потому что не сразу сообразила какую сумму назвать.
Так ведь твой муж
Мой муж знает столько, сколько я пожелала ему сказать. Ты меня понял?
Понял. Так ты серьезно?
Ну, слава Богу! Хоть кто-то из вас двоих готов принять мою помощь. Я, конечно, женщина и мать, и жена, и сестра. И разбужу и провожу, и в дорогу дам что-нибудь пожрать. Но ведь могу и деньжат подбросить. Или вам, мужикам, западло?
Миша, приблизительную сумму долга я знаю. Теперь давай детали: сколько и кому вы должны.
Оказалось, что должны они только одному человеку Гранаткину Виталию Николаевичу, по прозвищу, как легко догадаться, Граната. Были и другие кредиторы, но Граната их долги выкупил, чтобы кто-нибудь из наиболее страстно желающих получить свои денежки обратно, ненароком не пришиб господ Файнберга и Кремера.
Вот, оказывается, как! Я ему еще и спасибо должна говорить. Может и вправду должна? Но не хочется! И потом, он же не из благотворительности поступил так, а преследуя свои коммерческие и корыстные интересы.
Но это не все. Гранате пришлось вложить в их ювелирный бизнес, когда-то очень успешный и процветающий, весьма солидную сумму, так как после всех перипетий у ребят не осталось ни грамма золота, ни завалящего камушка. В итоге, после шести лет рабского труда сумма долга составила 2 миллиона 800 тысяч долларов. Мне даже не захотелось пересчитывать, сколько бы времени занял возврат денег такими темпами.
Миша, мне нужен его сотовый. У тебя же с ним, наверняка, прямая связь.
Я надеюсь, ты понимаешь, в какое дело ввязываешься. С Гранатой шутки плохи
Это ты мне говоришь? Я до сих пор его ледяные глаза в страшных снах вижу. Мы оба помолчали, так как каждому нашлось, что вспомнить. То, что деньги будут уплачены, можешь не сомневаться. Меня интересуют два момента: насколько он заинтересован держать вас в своих должниках, и не захочет ли кинуть при передаче денег, или «живет по понятиям»?
Сложно сказать. С одной стороны, ювелирный бизнес это красиво, опять же, чисто, но с другой, желание получить такую огромную сумму сразу и в ближайшее время, конечно, пересилит. А вот что касается «кинет» или «не кинет», тут надо подумать.
Миша, мы сейчас с тобой придумаем красивую, но правдоподобную сказочку и будем ее держаться при любых обстоятельствах. Запомни самое важное условие: мое имя как плательщика долга не должно всплыть никогда и нигде. Даже Павел не должен знать. Ты меня понял? И еще, я делаю это не безвозмездно. Дай мне слово, что когда я тебя о чем-либо попрошу, ты все бросишь и сделаешь это для меня. (А попрошу я тебя очень скоро, дай только время с Гранатой разобраться).
Мишаня поднял на меня свои полные надежды глаза и тихо сказал:
Клянусь, Катерина. Я и так тебе жизнью обязан.
Через два часа правдоподобная история была сочинена и обговорена до мельчайших подробностей. Меня охватила дрожь. Через несколько часов я сама запущу механизм этой игры, не самой сложной, но рискованной, и в первую очередь, для меня. Я сама нажму кнопку, чтобы вернуться в ужас своих воспоминаний шестилетней давности.
Миша, когда все кончится, а произойдет это в ближайшее время, бросай все, эту фабрику
Катенька, я же ювелир, я ничего другого не умею.
Я о другом. Сворачивай дела здесь, в Москве. Перебирайся в Европу. Ведь нашелся у тебя там бывший ученик, которого ты всему обучил и вывел в люди, и который сейчас готов помочь выплатить твой долг и взамен хочет, чтобы ты работал с ним.
Мишка смотрел на меня, как на пациентку «Кащенко».
Катя, ты чего?! Того? Ведь мы с тобой сами только что придумали это попурри, эту небылицу.
А ты верь в нее, Миша, как в правду. Живи с этим! Если нужно, умри с этим!
Значит, правду Пашка говорит, что у тебя того, крыша поехала?! В его глазах не было ничего, кроме испуга.
Ага. Потому, что живу с этим три года: «у меня есть деньги на выплату долга», дышу этим, во снах вижу только это. И они у меня есть!!! Иначе, я бы никогда эту кашу не заварила.
Макс позвонил Гранате на следующий день:
Мистер Гранаткин? Меня зовут Максимилиан Ландвер. Я адвокат from Great Britain.
Из Великобритании? По какому вопросу?
Ко мне обратились некие господа, имен которых я не уполномочен называть, с просьбой провести от их лица переговоры по поводу Михаила Файнберга и Павла Кремера.