Пробираемся, не спеша, среди автомобилей на стоянке. Интересно, к какой тачке подойдем? Так, джип «Лендровер». Молодец, патриот отечественного автомобилестроения. Только зачем эта девица подвела меня к водительской двери? Водить вот так сразу по незнакомой местности? Я пас. Ах, ну да, это же местные заморочки руль справа.
Здравствуйте, Кэтрин. Добро пожаловать в Лондон. Сидящий за рулем мужчина, подхватил мою скромных размеров дорожную сумку, забросив ее на заднее сиденье.
Здравствуйте, мистер Ландвер!
Прошу прощения, что встречаю вас так, не выходя из машины. Но лучше, чтобы меня никто не видел. В аэропорту было много шума?
Здравствуйте, мистер Ландвер!
Прошу прощения, что встречаю вас так, не выходя из машины. Но лучше, чтобы меня никто не видел. В аэропорту было много шума?
Молча, киваю головой, потому что в голове все еще полным ходом крутится кино со мной в главной роли: самолет с офигенными бабами, журналисты с палками микрофонов, люди с плакатами и этот скрывающийся в джипе господин. Хау ду ю ду, мистер Штирлиц? А я радистка Кэт?!
Хотя нет, это у нас Штирлиц, причем один во всех мгновениях. А у них Бонд, Джеймс Бонд, и везде разный. Но это никакого значения не имеет, так как сюжет один и тот же: до неприличия интересный мужик и много-много женщин, а что там делают какие-то злые дядьки, совсем не важно. С такой внешностью и манерами, мистер Ландвер, вам этого самого «007» и играть. Поэтому давайте определимся сразу: у вас свое кино, а у меня свое.
А что, Самоэль Штокман в самом деле был таким богатым человеком? Очень осторожно спросила я, когда мы тронулись, больше для того, чтобы как-то начать разговор.
Разве вам не назвали сумму?
Сказали что-то о ста миллионах, но я не верю.
И правильно делаете. С серьезным видом ответил он, крутя головой, так как выезжал на главную дорогу.
Ну вот, я так и думала. И зачем я только ввязалась в эту авантюру? Дура, дура! Сидела бы дома и смотрела бы свой любимый сериал про уродину. Она хоть и страшная, но при этом страшно умная. Давай и ты, Катерина, шевели мозгами, что ему от тебя надо? Долги? Так мы и так их выплачиваем. Или все-таки наследство? И у меня его хотят отнять?! Был, кажется, такой фильм. «Арлет». Точно. Немолодая и неинтересная официантка получает сумасшедшее наследство. И чтобы им завладеть, мафия подсылает красавца, который должен ее окрутить. Я немолодая наследница. Красавец присутствует. Ждем мафию. Дяденьки, я все отдам. Только уплатите мне какой-нибудь процентик, и будем в расчете.
Эта сумма была на 1990 год, Спокойно продолжал он. Сейчас она в несколько раз больше Что с вами?
Я растеклась по креслу.
Он еще спрашивает, что со мной! Такие вещи говорить клиенту без подготовки! А еще адвокат. Спокойно, госпожа миллионерша, спокойно! Вас никто не собирается грабить, а пара миллионов лишней не бывает.
Откуда вы так хорошо знаете русский? На самом деле этот вопрос для меня всего лишь предлог, чтобы внимательно его рассмотреть.
Да, он меня не обманул, на бывшего моего соотечественника и в самом деле не похож. В нем нет не только едва уловимых штришков, но даже привкуса совковости. Но по-русски чешет как на родном. Даже всем хорошо известные и понятные английские слова в свою речь, почти не вставляет. Корни, наверняка, из Союза.
Мой откровенно любопытный взгляд вызвал у него усмешку:
Вы правы. Мои родители из Советского Союза, а я родился здесь. Да и с Самоэлем последние годы его жизни мы общались по-русски, ему так хотелось.
Мы въехали в город. Я стала крутить головой во все стороны. Конечно же, я не чучмо какое-нибудь, за границей бывала. В советские времена объездила почти весь соцлагерь. Господи, какое забытое слово. Неужели мы тогда так говорили? Я работала инженером-экономистом на одном из московских заводов. После окончания института ужасно переживала, что не попала в какой-нибудь НИИ, на спокойную бумажную работу. А потом нашла свои выгоды и прелести в близости к основному отряду строителей социализма.
Наша всюду направляющая и всем руководящая партия почему-то считала, что представлять за границей малочисленные туристические ряды достойны в основном представители рабочего класса, поэтому каждый месяц у дверей профкома вывешивался внушительной длины список путешествий, даже в такие экзотические страны, как Мексика. Но наши работяги не очень любили тратить деньги на красоты чужих стран. Вот за продвижение в списке на машину или видеомагнитофон, я уже не говорю о квартире, бригадирами и мастерами устраивались битвы и плелись интриги с писанием писем в советские, партийные и профсоюзные органы и инстанции. Как правило, все они начинались стандартно «довожу до вашего сведения»
Поэтому нам, скромным представителям НТИ, кое-что перепадало из профсоюзных путевок. Правда, в кап. страны ни за что и никогда. А в Болгарию, Румынию, Чехословакию, после получения многочисленных разрешений у начальников всех уровней и рангов, включая директора завода и председателя парторганизации, а также собеседования в райкоме, пожалуйста. Иногда, случалось, и заворачивали, особенно в ГДР и Польшу.
В постсоветские времена, когда появился новый класс, в названии которого фигурировали временные и национально-этнические характеристики, «новые русские», в него как-то незаметно для себя влились мой муж Павел Кремер и его компаньон Михаил Файнберг. Да и на маршруты путешествий резко поменялись, приобретя исключительно восточное направление: Турция, Египет, Тунис, Израиль.
Но вот в Западной Европе побывать не удалось, ни в качестве прослойки социалистического общества, научно-технической интеллигенции, ни в качестве жены «нового русского».
И вот теперь, смотрю по сторонам. Ну, прям живые картинки из школьного учебника английского языка. Все так солидно, основательно, капитально, и в тоже время легко, чисто, ухожено. «Старушка Англия», лучшего названия и в самом деле не придумаешь.
А куда мы едем? Решила поинтересоваться я.
В дом Самоэля. Я сначала думал разместить вас в отеле, но потом решил, что завтрашняя нотариальная процедура формальность. Мы уже приехали.
Он притормозил.
Ничего себе! Судя по знакомым из книжек и теленовостей названиям улиц, которые удалось прочесть на указателях, это практически центр Лондона! Где-то я читала, о престижных лондонских кварталах, где предпочитают покупать жилье богатые русские. Но пока мне нравится здесь. А там посмотрим.
Внимательно осмотрев противоположную сторону, мистер Ландвер обратился ко мне, указывая рукой на пяти-шести этажный дом, у которого нижняя половина была отделана серым камнем, а верхняя выложена красным кирпичом, похожим на тот, каким нынче отстроено все Подмосковье.
Вот ваши владения. Кажется, путь свободен. Наши папарацци решили, что вы прилетаете другим рейсом.
Он сказал «в доме Самоэля», а не в квартире. Значит, это все мое! Да, не маловато будет!
Поднявшись лифтом из подземного гаража на второй этаж, мы очутились перед массивной дверью. Я не отличаюсь сверхоригинальным умом, поэтому попросила его о самой банальной вещи:
Ущипните меня!
Вместо этого мой спутник, молча, открыл дверь ключом и распахнул ее передо мной:
Прошу вас, леди Кэтрин!
Я вошла в квартиру. Тут как будто остановилось время. Нет, не было ни спертого воздуха, ни запаха сырости или домашней пыли. Наоборот, все дышало свежестью и блестело чистотой. К моему приезду здесь, явно, старательно подготовились. Но эта мебель, вазы, шторы, коврики и вышитые подушечки на диване совсем не вязались с современным зеркальным лифтом, на котором мы поднялись, с джипом в подземном гараже, а главное, со мной, женщиной из другой страны, другого мира, из другого времени.
В холодильнике есть еда. Но если хотите, мы можем сходить куда-нибудь поужинать, предложил он.
Меня раздражал его взгляд, спокойно, без вызова оценивающий, сколько времени ему понадобится, чтобы справиться с женщиной, ставшей в данный момент объектом его внимания. Так как рассматривал он меня, то, следовательно, этой женщиной была я. И мне это совсем не нравилось, хотя бы потому, что я всегда боялась красивых мужчин, уверенных в силе своего обаяния, своей неотразимости и власти над серыми мышками, к коим я причисляла себя. Видимо, в его глазах я была настолько легкой добычей, что он даже не утруждал себя как-то маскировать свои мысли. Удивительно, что при этом в нем не ощущалось наглости, развязности, какой-либо циничности.
Чтобы самой переключиться с размышлений на его счет, я стала разглядывать картины на стенах гостиной, где мы находились.
Это и есть Самоэль Штокман? Здесь все осталось как при его жизни?
Практически. Раньше дом был трехэтажным. Нижний этаж офис, подсобные помещения. На втором квартира Самоэля и Эвелин, а на третьем их сына Натана и его семьи. После смерти Самоэля пришлось надстроить еще три этажа. Центр Лондона, бешеные налоги. Все помещения, кроме этой квартиры, сдаются, в основном, под разные Как правильно по-русски, конуры или конторы?
Конура это для собаки.
Для собаки дороговато, рассмеялся он. А потом продолжил:
Загородный дом Самоэль продал сам, слишком много печальных воспоминаний он ему навевал. Кстати, вся недвижимость за границей тоже сдается. Деньги от этого до настоящего момента поступали в фонд, основанный для поиска наследников.
Мистер Ландвер, вы управляете всем имуществом?
Да, согласно последней воли Самоэля. До тех пор, пока наследница или наследницы не вступят в свои законные права.
Мистер Ландвер, вы управляете всем имуществом?
Да, согласно последней воли Самоэля. До тех пор, пока наследница или наследницы не вступят в свои законные права.
Стоп, Катерина! Ты же не космонавтка! Зачем тебе такие перегрузки? Еще мгновение и у тебя поедет крыша от столь реальных перемен в твоей жизни: от этого сказочного дома, от сумасшедших денег, теперь уже близких, и от этого мужчины, такого сексуального? Нет, звучит грубо и пошло. Лучше сказать, манкого. Он словно манок, за которым можно куда угодно Катерина, опомнись! Или ты с ним, в самом деле, в космос собралась?! Запомни, дорогуша, дублеры в космос не летают!
И я сменила тему:
Если вы не возражаете, я приведу себя в порядок, и мы сходим поужинать.