Гость вдруг стал проявлять нетерпение.
А что с младшим?
Ответила Прасковья Николаевна:
В сорок первом мобилизовали, срок пришел, а в сорок четвертом погиб, на белорусской земле.
Лейтенант Свинцов спросил:
А точно, что погиб?
Старуха хмыкнула, встала, подошла к огромному кованому сундуку, открыла, достала пакет, перевязанный лентой, развязала, достала документ и подала начавшую уже желтеть бумажку.
Коли не верите, сами смотрите похоронку С полгода назад ездила в Белоруссию, помогли мне сыскать братскую могилу, молитву сотворила по младшенькому, Васятке. Большой памятник. На нем нашла надпись: «В. М. Томилин». А еще написано желтыми буквами: «Вечная слава героям, отдавшим жизнь при освобождении Советской Родины!»
Как бы из простого любопытства лейтенант Свинцов спросил:
Позвольте взглянуть на фотографию младшего сына?
Старушка развела руками:
Нет ни одной. Перед войной как-то фотограф не попался на глаза. Потом, когда писала на фронт, просила Васятку выслать фотку. Ответил так: не артист я, а боец Красной Армии; некогда фоткаться, надо бить фашистскую сволочь.
Хозяин, почти все время молчавший, вдруг встревожился.
Товарищ лейтенант, а почему вы интересуетесь Васяткой? Вы что-то знаете? Уж не жив ли он?
Свинцов встал и заспешил к выходу. Уже у порога сказал:
Думаю, что ваш сын действительно погиб. Кстати, если вдруг весточку получите от «воскресшего из мертвых», то сразу же сообщите в госбезопасность.
Из воспоминаний полковника милиции В. М. Плотника:
«И милиционеры, и чекисты были поставлены, как говорится, на уши. Почему? Дело в том, что из показаний того, который попался на краже велосипеда, стало ясно: задание, с которым прибыли в Союз шпионы, непосредственно касалось Свердловской области. Москва сообщила: второй парашютист направляется к нам, в сфере его особого внимания лагерь 100. Я, будучи зеленым опером, не знал, что скрывается за этими тремя цифрами, но догадывался: если американская разведка интересуется, то, значит, что-то очень и очень серьезное. Гораздо позднее только узнаю это не что иное, как секретнейшее оборонное предприятие».
Выдержка из шифровки, поступившей в УМГБ:
«Приметы, направляющегося в Свердловск разведчика: выше среднего роста, плечист, нос горбинкой, сухощав, глаза серые, волосы темные, от природы слегка вьющиеся, стрижётся коротко, лицо круглое, чистое, без каких-либо внешних изъянов, походка твердая, уверенная, возраст 35 лет».
Выдержка из шифровки, поступившей в УМГБ:
«Приметы, направляющегося в Свердловск разведчика: выше среднего роста, плечист, нос горбинкой, сухощав, глаза серые, волосы темные, от природы слегка вьющиеся, стрижётся коротко, лицо круглое, чистое, без каких-либо внешних изъянов, походка твердая, уверенная, возраст 35 лет».
Из воспоминаний полковника милиции В. М. Плотника:
«В одно из отделений связи Свердловска (по словам задержанного на Украине) разведчики должны были обратиться, где на их имя предполагались переводы на приличную сумму. Проверили: точно, переводы уже ждут получателей, но пока что никто не обращался. Начальника предупредили: как только кто-либо обратится, немедленно известить органы».
Село Светлояр Тамбовской области. Томилины только что вернулись с сенокосных угодий, где стоговали сено. Умаялись. Присели на завалинку, чтобы передохнуть.
Издалека заприметили знакомую фигуру письмоносицы Дуси. Старики ей не были рады, потому что им некому письма слать. Последний раз Дуся старикам услужила в 1944 году, когда доставила похоронку на серой шершавой оберточной бумаге.
Здравствуйте! Поравнявшись с домом Томилиных, радостно воскликнула письмоносица и полезла в тощую кожаную наплечную сумку. Прасковья Николаевна, тебе телеграмма-молния.
Старушка, поправив ситцевый платок на голове, грустно усмехнулась.
Насмехаешься всё
Никаких шуток, Прасковья Николаевна. Распишись в тетрадке о получении.
Томилина попыталась нацарапать свою фамилию, но трясущаяся рука никак не повиновалась ей, поэтому попросила мужа:
Распишись, старый Руки, что крюки Ни на что уже не годятся. Потом спросила письмоносицу. От кого, скажи, телеграмма?
Дуся только рассмеялась.
Не знаю Телеграмма заклеена. Не имею права заглядывать.
Махнув рукой старикам, Дуся побежала дальше.
Долго Прасковья Николаевна, вертя в руках телеграмму, не решалась оторвать узкую склейку. Она по-прежнему не верила, что телеграмма именно ей, а не кому-то другому. Она знала: некому ей слать телеграммы, совсем некому, а тут Нет, на почте не могли ошибиться
Старик подтолкнул под локоть.
Не шеперься, старая, скорее читай!
Вот что было в телеграмме:
«Мама зпт здравствуй тчк Я жив и здоров тчк Извини зпт что не писал тчк Подробности потом тчк Я в трудном материальном положении тчк Прошу телеграфом выслать 200 рублей Свердловск жд вокзал почта тчк Твой сын Василий тчк».
Несколько раз перечитала, а все равно не верила. Попросила мужа вслух прочитать. Тот, натянув на переносицу очки на веревочках (душки давно сломаны), раздельно, дрожащим голосом прочитал.
Что думаешь, старый, а?
Слышала же, что сказал лейтенант Злой человек с нами шутит.
Какой ты после этого отец. Укорила старуха. Ничто в тебе не ёкнуло. Дитя родимое в беде, помощи просит, а ты
Складно написана телеграмма Заворчал старик. Запятые и точки на месте Не Васятка это Вспомни письма с фронта
Много лет прошло Образовался Чует материнское сердце
А, махнул старик рукой, делай, как знаешь Тоже сердце имею. Мне Васятка не чужой, сын, худого, если это он, или зла не желаю.
Соседка сказывала намедни, будто и после похоронки возвращаются живёхонькими. А вдруг писарь насчет Васятки описку сделал?
Нашла, забурчал старик, кого слушать первую на деревне болтушку.
Прасковья Николаевна не унималась.
Одна беда: где такие большие деньги взять?
Сходи к председательше, посоветовал старик. У нее есть деньги К осени телок подрастет, продадим, отдадим долг.
Раздобыла-таки мать деньги. Отпросилась у председателя и на другой день, с утра уже была в райцентре, на почте. Отправила, как и просил сын, телеграфом. Как сказала телеграфистка, через два часа адресат сможет получить деньги.
Выполнила старуха материнский долг, но в душе по-прежнему тревожилась: а что, если деньги отослала в руки прохиндею какому-нибудь? Долго бродила по райцентру и возвращаться в село не торопилась: что-то ее здесь удерживало.
Седьмой час вечера пошел. Прасковья Николаевна в очередной раз остановилась возле районной милиции. Вновь в голове всплыло предупреждение лейтенанта. Госбезопасность, сказывают люди, шутить не любит. Неровен час какому-нибудь бандюге подмогла. А что? В газетах разное пишут.
Седьмой час вечера пошел. Прасковья Николаевна в очередной раз остановилась возле районной милиции. Вновь в голове всплыло предупреждение лейтенанта. Госбезопасность, сказывают люди, шутить не любит. Неровен час какому-нибудь бандюге подмогла. А что? В газетах разное пишут.
Нерешительно, озираясь по сторонам, вошла-таки Томилина в райотдел милиции. Вошла остановилась. Не знает, кого спросить. Тут остановился какой-то парень в форме. Старушка с неприязнью на него посмотрела: молоденький больно, не серьезный. Улыбается.
Вы к кому, бабуля? спросил он.
Старушка, поджав губы, недовольно проворчала:
Да уж не к тебе точно.
Тогда к кому? Если старик пообидел, так это
Мой старик не тебе чета, отрезала, обидевшись, Томилина. Сорок лет без малого живем, душа в душу живем, худого слова от него не слыхала К вам же пришла по сурьезному делу.
Это по какому же?
Мне, голубок, нужен сурьезный человек Строгий Лейтенант Синцов.
Милиционер тотчас же посерьезнел, веселость с лица как ветром сдуло. Томилина изменение заметила.
То-то же, самодовольно сказала она.
Может, все-таки фамилия не Синцов, а Свинцов?
Старушка быстро-быстро закивала.
Он самый Значит, Свинцов. Был у нас и приказал: если что, то сразу к нему.
Понятно Так это не к нам Уполномоченный госбезопасности Свинцов в соседнем доме.
Из воспоминаний полковника милиции В. М. Плотника:
«Мы получили четкие инструкции, как действовать, если встретим в городе разыскиваемого разведчика. Предупредили: вооружен до зубов, а поэтому будет оказывать сопротивление до конца, при любых обстоятельствах. Имелась в виду и самоликвидация. По другим случаям знали, что шпионам в воротник вшивают стеклянную ампулу с ядом мгновенного действия. Значит, необходимо было не только задержать иностранного гостя, но и не допустить его смерти».
В кабинет начальника шестого отдела милиции (тогда располагался на улице Свердлова, поблизости от железнодорожного вокзала) вошли двое мужчин.
По какому делу? Спросил капитан Шестаков, внимательно оглядывая вошедших.
Вперед выступил мужчина лет тридцати или больше. Шестаков не мог не отметить: «Крепкий парень Спортивный И лицом приятен, и улыбкой располагает».
Сергей Федорович, простите, что от дел неотложных отрываем. Но выхода у нас другого нет. Мы тут вот с приятелем в командировку поехали. В вагоне выпили и перебрали. Короче говоря, утром у себя денег не обнаружил. В портмоне были. Вместе с паспортом. Видимо, жулье очистило. Пришлось прервать поездку, выйти на станции Свердловск-Пассажирский.
Я в этом вам не помощник. Казенным деньгам не хозяин, а своих
Что вы, что вы, Сергей Федорович! Не за тем к вам пришли Не нищие какие-нибудь
А зачем?
На вокзальной почте на мое имя поступил перевод
Идите и получайте Какие проблемы?
Есть проблема и серьезная. Вместе с деньгами был похищен и паспорт, а без него Сами понимаете
Ну и
У дружка-то паспорт сохранился. Чтобы он смог получить перевод на мое имя, я ему написал доверенность, но ее кто-то должен заверить. Не смогли бы вы А?
Шестаков рассмеялся.
Какая чепуха А я-то подумал Давайте заверю.
Капитан внизу доверенности четко написал свою должность, и даже лихо поставил печать.
Выдержка из шифровки, поступившей в УМГБ:
«Установлено, что объект, избежавший ареста на Украине, уже находится на территории Свердловска. В ближайшие дни должен будет обратиться в отделение связи, что на железнодорожном вокзале, где на его имя, то есть на имя Томилина Василия Митрофановича находится перевод на 200 рублей. Примите меры к задержанию любого лица, которое попытается получить указанный перевод».