Однако даже здесь, в этом раю, существуют свои неблагоприятные факторы. И самый злободневный из них вам хорошо известен это огромный налог на пространство. Сегодня он составляет 25% от дохода каждого живущего здесь гражданина, являющегося по сути денежным ангелом для правительства, которое с каждым годом все крепче цепляется к его электронному кошельку.
Члены собрания соглашались с каждым словом Шпектора, ведь почти все они жили именно здесь.
Леонард нажал на стрелку, указывающую вниз, и все, что окружало их за окном, стало плавно подниматься вверх, а сам офис, подобно лифту, поехал на более низкий уровень разумеется, это был лишь визуальный эффект.
Восьмой уровень не разительно отличался от девятого: те же дорогие коттеджи на крышах небоскребов, что заканчивались здесь, те же блестящие аэрокары, рассекающие воздух, и самые совершенные роботы последних моделей, идущие куда-то по своим делам. Как и наверху, роботов здесь можно встретить чаще, чем людей, но в целом на улицах было чуть более оживленно. В общем, все то же, только небо видно не полностью, и естественного света сюда доходило меньше мешал девятый уровень.
Еще ниже уже встречалось воздушное метро, которым пользовались люди, не имеющие личного транспорта, а персональные летающие машины тех, кто мог себе позволить, значительно отставали в развитии от своих умных верхних собратов: при полете они нуждались в участии пилота. Плотность населения здесь значительно выше, а потому становится заметнее и навязчивее реклама. На смену частным комфортабельным домам приходят жилые многоквартирные небоскребы, правда, пока еще класса «lux». В нескольких районах платформы восьмого яруса, то есть потолки, почти полностью закрывают небо. В таких случаях на них, на этих самых потолках, включается небо голографическое.
Наверняка читатель уже догадался, что по мере того, как лифт опускался все ниже, члены заседания могли наблюдать за окном постепенное увеличение количества жителей и снижение качества их жизни. Начиная с третьего экологичные аэрокары и распространенные на средних уровнях электромобили полностью вытеснялись транспортом с бензиновым двигателем, появлялись многокилометровые заторы на дорогах, и, как следствие этого, воздух становился все грязнее. Все примитивнее становились роботы, гуляющие по замусоренным улицам, да и повседневно используемые технологии в целом здесь были проще. Все скромнее, все меньше квартиры, скуднее зарплаты и непосильнее налоги, все грустнее лица пассажиров в городских автобусах, томящихся в пробках. Они, живущие здесь люди, уже не помнили настоящего неба и солнечного света, и даже вместо нарисованного неба все чаще видели на потолках рекламные ролики.
Наверняка читатель уже догадался, что по мере того, как лифт опускался все ниже, члены заседания могли наблюдать за окном постепенное увеличение количества жителей и снижение качества их жизни. Начиная с третьего экологичные аэрокары и распространенные на средних уровнях электромобили полностью вытеснялись транспортом с бензиновым двигателем, появлялись многокилометровые заторы на дорогах, и, как следствие этого, воздух становился все грязнее. Все примитивнее становились роботы, гуляющие по замусоренным улицам, да и повседневно используемые технологии в целом здесь были проще. Все скромнее, все меньше квартиры, скуднее зарплаты и непосильнее налоги, все грустнее лица пассажиров в городских автобусах, томящихся в пробках. Они, живущие здесь люди, уже не помнили настоящего неба и солнечного света, и даже вместо нарисованного неба все чаще видели на потолках рекламные ролики.
Наконец, спустившиеся сверху обладатели роскошеств и привилегий, оказались на самом нижнем уровне жизни первом. Тут горожане вынуждены ютиться в тесных коммунальных квартирах иных вариантов жилья попросту не было. В загазованном воздухе летали мусорные пакеты, повсюду разбросаны бытовые отходы, с которыми не успевала справляться уборочная техника. На улицах полно бездомных пьяниц и бесчинствующих бродяг, которые так и норовят затеять очередную заварушку в каком-нибудь магазине или в одном из дешевых придорожных кафе. И люди вокруг столько людей, что, посмотрев сверху, и не догадаешься: то ли это и впрямь городские кварталы, то ли гигантский бетонный карцер, забитый сплошняком непрерывной человекообразной биомассой.
Иными словами, пришло то время, когда всем стало хорошо известно, что такое рай и ад на Земле, а главное где они конкретно находятся. И единственной религией живущих внизу теперь была лишь вера в то, что когда-нибудь они смогут подняться выше в буквальном смысле слова. Но беспощадный дьявол по имени «безработица» всякий раз разрушал их мечты и низвергал вниз при любой попытке вскарабкаться наверх. Верхние же молились, ясное дело, тому, чтобы сохранить в своих руках доставшийся им драгоценный грааль современной жизни.
Вообще, за последние четыре столетия многое изменилось на Земле. Предыдущие поколения, взглянув бы на нее сейчас, вряд ли бы ее узнали. Соединенные Штаты Земли, в которых существующие политически и финансово обособленные регионы с каждым днем все больше утрачивали свою автономность, а вместе с ними и те немногочисленные независимые государства, которые можно пересчитать по пальцам, сегодня похожи на единый гигантский мегаполис, где каждый город, еще не успев закончиться, сразу переходит в другой. Три континента из шести существующих ранее были затоплены из-за резкого потепления климата и разрушительных землетрясений, бушевавших на планете около трехсот лет назад. В результате, чтобы разместить на оставшихся континентах аномально выросшее в численности население, осваивались и заселялись даже самые непригодные для жизни территории. Вырубались леса, осушались болота и пресные водоемы, дорог был каждый уголок, каждый клочок земли. На некогда плодородных почвах, где выращивалась натуральная пища, вскоре тоже выросли небоскребы, так что сельское хозяйство сохранилось только в видео-летописях истории.
Процесс жизнедеятельности людей сегодня поддерживается в основном за счет стремительно развивающихся технологий. Ученые нашли легкие способы опреснения морской воды и научились искусственно создавать кислород, который поступает в безжизненную городскую атмосферу из мощных аэрационных труб, всюду возвышающихся из недр земли. Исключительно все продукты питания прибывают на прилавки супермаркетов с заводских конвейерных лент, и уже никто не сомневается в том, что настоящие овощи и мясо должны рождаться именно в лабораторных пробирках.
Однако у технологического прогресса была и другая сторона медали, о которой мы уже вскользь упомянули. Дело в том, что роботы уже давно вытеснили людей с их рабочих мест во многих отраслях производства и сферах услуг. Это-то и стало причиной продолжающихся по сей день массовых сокращений и тотальной безработицы, особенно ужасающей своими масштабами на нижних уровнях. Ситуацию усугубляло то, что все, от мала до велика, независимо от того, есть ли у них работа, и обеспечены ли они пусть даже самым скромным жильем или же нет, должны были платить налог на занимаемое пространство. Для жителей первого яруса, как вы понимаете, этот налог был платой не за возможность жить как-то и где-то, а за возможность жить в принципе.
Введение налога с первого же дня привело к небывалым массовым беспорядкам в обществе, что особенно характерно опять же для так называемого «подвала» мегаполисов, где социальное напряжение и без того было высоким. Все чаще случались ожесточенные протесты, грабежи, разбои и убийства. Это повлекло за собой значительное увеличение штата полицейских и блюстителей порядка, таким образом создав некоторую квоту свободных вакансий, за которыми выстраивались многомиллионные очереди безработных. Однако из-за стремления сократить расходы на выплаты зарплат и на эти должности все чаще ставили роботов.
Неспособные выплачивать налог, как животные, отлавливаются бдительными полицейскими. Они группами, на нескольких машинах курсируют по кварталам, рассматривая толпы прохожих через сканирующие зонды-экраны, умеющие весьма быстро выискивать неплательщиков. Пойманных людей помещают в фургоны, отвозят в участок, и, чтобы не создавать перед входом вереницу из все новых, поспевающих машин, набитых людьми, тут же, без разбора определяют их на постоянное место жительства в орбитальные поселения. Последние, как видно из названия, располагаются на околоземной орбите и являются местом пожизненного пребывания осужденных, обвиняемых в преступлениях так называемой нулевой тяжести. К ним относятся лица, уклоняющиеся от уплаты налога на пространство, и психически невменяемые люди, которые не подлежат лечению и могут быть потенциально опасны для общества.
Итак, громко сказал Шпектор, подводя итог виртуальной экскурсии. Как мы увидели, социальное расслоение это бич современной жизни людей, от которого нужно избавляться. И я хочу обратить ваше внимание на то, что, как бы велика ни была разница между людьми, всех их объединяет одно уже давно ставшая базовой потребность в информации. Вы согласны со мной? Присутствующие дружно закивали головами: согласны. Но так же, как испорченная вода или еда, или отравленный воздух, негативная информация губительна для человеческого организма. Негативная информация, еще раз отчетливо повторил он, указывая на экран, где транслировалось очередное буйство бездомных бродяг, вот корень всех социальных бед! И сегодня в наших с вами руках есть мощный инструмент для того, чтобы его устранить. Сейчас вы все поймете. Он вернулся к столу и с подчеркнутой почтительностью обратился к тому дерзкому молодому человеку: Карл, могу я попросить тебя?
Коллеги непонимающе переглянулись. Гринберг привстал с кресла:
Конечно.
Он набрал на своем дисплее комбинацию цифр, и в тот же момент изображение за окном погасло, стекло сделалось темным, непроницаемым для света. Офис наполнился полумраком, по всему периметру зажглись мелкие синие огоньки. Сенсорные секторы на столе по очереди вспыхнули, стали сплетаться между собой световыми импульсами, и вскоре столешница превратилась в единый яркий дисплей, на котором постепенно вырисовывалась карта Мейн-Йорка, только что полученная со спутников. Плавно движущееся изображение было настолько реалистичным, что у сидящих даже слегка закружилась голова от чувства настоящего полета над городом. Повинуясь взмаху руки Гринберга, карта начала приобретать объем, и на поверхности стола вскоре выросли миниатюрные голографические небоскребы, один за другим появлялись ярусы воссоздавалась динамичная трехмерная модель мегаполиса.
Город как на ладони, довольно улыбаясь, сказал Шпектор и с хитрой ухмылкой вновь посмотрел на Гринберга. Но разве только город?
Тот ввел в систему новый код, и масштаб живой карты стал быстро мельчать. Теперь на столе уместились и другие, соседние, мегаполисы, а затем обозначились и целые штаты. Вскоре появились моря и океаны, очертились границы материков, которые тоже становились все меньше, пока, наконец, не образовалась выпуклая поверхность земного шара, окутанная сверху, словно паутиной, сетью цифровых сигналов и лазерных голограмм. Земля была большей частью невидима и как бы скрыта под столом. Приводимая в движение прикосновением руки Гринберга, она медленно поворачивалась, а ее материки то поднимались на видимую поверхность, то вновь исчезали, опускаясь вниз.