О Боже! вырвалось из уст матери. Держись от него подальше, если не хочешь сгинуть!
Но он ведь мой друг! удивленно гладя на мать, прошептала Лида.
Да! Но раз его ищут, значит, либо он что-то затеял, либо уже успел совершить!
В этот момент во двор въехал мотоцикл, за рулем которого сидел Карл. Войдя в свинарник, который теперь стал домом для хозяек, он спросил:
Ты была дома?
И посмотрел на Лиду таким взглядом, что холодок прошелся по ее худощавому телу.
Да! быстро ответила она.
Точно? переспросил немец.
Да, точно! вызывающе ответила Лида, отчего получила подзатыльник от матери.
Карл осмотрел сарайчик и вышел во двор.
Почему он задает тебе такие вопросы? со страхом во взгляде спросила мать.
Я откуда знаю! прошептала Лида со свойственным ей театральным возмущением. Может, они всем такие вопросы задают?
Ну-ка, посмотри мне в глаза! прошипела мать. Такие вопросы они не всем задают! Я еще раз спрашиваю, почему именно тебе?
Лида честно не знала, что ответить. Поэтому пожала плечами и пошла на топчан. Сев на него, она взяла книгу Льва Толстого «Война и мир» и начала читать.
Ты смотри мне Не смей никуда ввязываться! Поняла?!
Поняла!.. Поняла! ответила девочка и снова уткнулась в книгу.
Ночью Лида крутилась с бока на бок. Слова Алексея наконец-то стали складываться во что-то разумное.
«Значит, он вступил в подполье!» решила она.
Так и не сомкнув глаз, с первыми петухами, коих осталось от силы два или три на весь город, остальных фашисты давно зарубили и съели, девочка поднялась и тихо проследовала к тому месту, где встретилась с Алешкой. Хоть и было еще темно, но она здесь родилась и знала все окрестности, поэтому добежать и не заблудиться для нее не составило труда. Встав лицом к горе, куда побежал ее друг, она услышала в тишине, как кто-то крадется к ней со спины. Обернувшись, она увидела Карла. Страх парализовал ее. Двинуться с места она не могла, поэтому смотрела на этого молодого красавчика, который был ее кровным врагом, и вновь ощутила мурашки внизу живота.
Ты чего сюда побежала? спросил Карл.
Просто посмотреть, как солнце будет вставать, ответила Лида, опуская глаза, чтобы не выдать свое состояние, которое явно не выражало страха перед фашистом, а наоборот, говорило о ее интересе к нему.
Вчера подожгли склад с продовольствием, ты участвовала в этом? спросил он, подойдя практически вплотную к девушке.
Лиде исполнилось семнадцать, и ее фигура явно интересовала этого захватчика больше, чем ответ на поставленный вопрос. Лида никак не могла точно охарактеризовать Карла. В том, что он враг, сознание не сомневалось, а вот ее отношение к нему девушку пугало.
Нет, честно ответила она. К поджогу я точно не имею отношения, ведь вчера я стояла с тобой!
Да, но потом я ушел, и спустя некоторое время загорелся склад! Ты знаешь, кто его поджог?
Откуда? искренне, как казалось девочке, ответила она.
Послушай, я не желаю тебе зла, но если ты можешь сообщить, кто поджег склад, то поможешь многим здесь живущим. Просто я слышал, что СС будет ходить по домам и убивать всех, кто покажется им подозрительным.
Но я же не подозрительная? с испугом произнесла Лида.
Для меня нет! А вот для них я не уверен!
А что же мне делать? растерянно спросила Лида.
Если знаешь, кто поджег склад, то скажи! Я отведу тебя в комендатуру и смогу за тебя заступиться! Тебя не расстреляют!
Лида стояла и смотрела на этого наглого фашиста. Ей почему-то хотелось упасть в его объятия и забыть реальность. Но Карл был враг, а Алешку она знала с детства. Предать друга означало предать свою Родину.
Нет, я не знаю! категорично ответила она Карлу.
Смотри! Потом я вряд ли смогу тебе помочь, если выяснится, что ты была в курсе и не созналась!
А мне и не нужна твоя помощь! Вы пришли как захватчики! Убиваете наших людей! А я, хоть и не знаю, кто поджег ваш склад, но все равно этому рада!
Сказав последнюю фразу, Лида закусила губу. Чувство самосохранения возникло через доли секунды после произнесенных слов.
«Вот ведь дура! подумала Лида. Чего на рожон лезу? Промолчала бы, и все!»
Но Карл, вместо того, чтобы отреагировать на ее вызывающие слова, почему-то присел на землю!
Не обижайся! Я проверял тебя! вдруг произнес Карл. Я видел, как ты встречалась с тем парнем, который поджег склад.
От этих слов у Лиды подкосились ноги, и она вынуждена была присесть рядом с этим фашистом, который вызывал у нее противоречивые чувства.
Так сдай меня своим в комендатуру! глядя в глаза парня, произнесла она.
Нет! ответил Карл и отвел глаза.
Почему? не ожидая такого ответа, изумилась Лида.
Тогда я также должен с тобой идти сдаваться!
Как это понимать?
Просто этот твой болван поджег и побежал! А огонь, вместо того чтобы разгореться, погас на ветру. Пришлось самому повторить его поджог!
Произнеся эти слова, Карл посмотрел на Лиду испуганным взглядом. В ту же самую секунду кто-то выскочил из темноты и начал его душить. Лида сначала испугалась, потом растерялась, а когда осознала происходящее, узнала в душителе Лешку.
Перестань! Отпусти его! закричала девушка.
Ты, защищаешь фашиста?! возмутился парень.
Отпусти! Он помог тебе! Ты, дурак недоделанный, даже не заметил, что твой огонь потух, а он его разжег!
Алексей замер и посмотрел на Лиду, но Карла не отпускал.
Ты чего говоришь-то?
То и говорю, что он мне только сейчас рассказал!
Это правда? посмотрев Карлу в глаза, спросил он.
Немец из последних сил от пережатого горла, выдавил «да!». Алексей разжал локоть и Карл вывалился из его объятий на землю.
Ну, ты и крепкий парень! сквозь кашель, на ломаном русском произнес Карл.
А с вами по-другому и нельзя! резко ответил Алексей.
С ними нельзя, а с такими как я можно! откашлявшись, произнес немец.
С какими такими как ты? вытаращив глаза на сидящего фашиста, удивленно спросил Лешка.
Я антифашист! тихо произнес Карл.
А чего тогда за них воюешь? спросила Лида, опередив своего друга, у которого на языке завис тот же вопрос.
Моего отца и деда в 38-м году эсэсовцы расстреляли за коммунистические взгляды. Но я помню слова отца о том, что Гитлер это конец для Германии. Я пытался отказаться воевать, но мне напомнили моих родственников, и было два варианта: фронт или расстрел. Пришлось выбрать фронт, потому что есть хоть мизерный шанс остаться в живых. Да и попортить жизнь, мстя по мере возможностей тем, кто расстрелял отца, тоже хочется. Я давно заметил, что ты косо на всех смотришь. Вот и решил за тобой понаблюдать. Когда понял, чем ты занимаешься, решил, что смогу тебя прикрыть если что!
А что, по мне так явно видно, что я что-то замышляю? удивился Алексей.
Очень видно, поэтому я и решил тебя прикрыть! ответил Карл.
А что же мне теперь делать?
Надо все свои действия продумывать и просчитывать, а не поджигать спонтанно, чтобы, не добившись эффекта, попасть в руки гестапо! жестко произнес Карл. Мы здесь пробудем еще месяц. Я слышал разговор нашего оберстлейтенанта со штурмбанфюрером Херманом. Поэтому за этот месяц я смогу тебе чем-нибудь помочь, а потом сам понимаешь. Но учти! Я человек маленький, поэтому если тебя поймают, то вытащить не смогу.
Карл замолчал и посмотрел на ребят.
Я тебя понял! после небольшой паузы произнес Алексей. Что нужно, по-твоему, сделать, чтобы навредить как можно ощутимее?
За городом есть склад с оружием! начал размышление Карл. Можно взорвать его. Но там серьезное охранение! Просто так не пробраться. Пароли меняются каждую полночь. Я смогу узнать пароль, но потребуется машина и взрывчатка, а это достать мне уже не под силу.
Так у меня есть! вскрикнул Алешка. Мы с железорудного комбината до войны стащили несколько тротиловых шашек! Я их припрятал в горе. Только сейчас про них вспомнил!
Но в ту же секунду Алексей замолчал и подозрительно посмотрел на молодого немца.
Я же сказал, что тебя прикрываю! Не бойся, я не выдам твою тайну! Мне самому не терпится отомстить за деда и отца! Осталось достать машину!..
Это надо тебе подумать! указывая пальцем на Карла, произнес Алексей.
Дай мне три дня! Иногда некоторые грузовики оставляют вне территории нашей части. Ведь вас, уж простите, никто бояться не собирается. Поэтому машина, да еще и пустая, никому, по мнению наших, не нужна. Я попробую ее угнать, но для начала надо обговорить все детали, как будем прорываться к складу и обратно.
Я подумаю и с друзьями посоветуюсь! произнес Алексей.
Лида посмотрела на друга с ужасом.
Так ты не один?
Конечно! Нас семь комсомольцев!
А я? удивленно спросила она.
Ты сиди дома и никуда не суйся! Не женское это занятие! отрезал Алексей.
Он прав! поддержал его Карл.
То есть вы будите с фашистами бороться, а я дома отсиживаться? Так что ли? Не пойдет! Я тоже с вами!
Алексей и Карл переглянулись.
Подумаю! резко сказал Алексей и замолчал.
Группа комсомольцев-подпольщиков состояла из активистов нескольких школ, которые после оккупации фактически прекратили свою работу. Бывшие школьники пытались через военкоматы попасть на фронт, чтобы бить захватчиков. Но советские власти считали иначе и молодых мальчишек отсылали домой.
Однажды Алексей встретил своего приятеля, с которым они познакомились на крымском слёте активистов-комсомольцев. Его звали Мирон, и фамилия у него была Болтин. Его семья наполовину, по отцу, была татарской, а наполовину, по материнской линии, русской. Поэтому имя ему давали с учетом пожелания матери. Отец парня погиб в 1942 году под Москвой.
Привет! радостно произнес Мирон, когда случайно увидел Алексея.
Привет! Как дела? не скрывая радости, подбежав к нему, поинтересовался Лешка. Вас не эвакуировали?
Нет! Мать в больнице работает, отказалась на Урал ехать!
Мы тоже не поехали! Я сказал матери, что она может эвакуироваться, а я останусь и буду убивать этих гадов! Разругались в пух и прах! Бабушку отправили, а мать осталась. Чем занимаешься?
Мирон посмотрел на Алексея и, прильнув к уху, прошептал:
Набираю подпольщиков!
Алексей, услышав эти слова, посерьезнел. И, посмотрев на приятеля, спросил:
Многие вступили?
Нет, пока только я один! ответил Мирон.
Я второй! сразу произнес Алексей. Ты помнишь, мы адресами на том слёте обменялись?