Что-то должно измениться.
Вот перед этим Анатолий Стреляный сказал, что выступления:
Некоторых неадекватны Никакой реальности.
И все точно так же думают. Почему тогда Это существует? Только по одной причине:
Специально. Не так, то есть, как Георгий Вицин в Женитьбе Бальзаминова залез во двор к Нонне Мордюковой и чуть не утопил в болоте Лидию Смирнову:
По ошибке! Нэт:
Специально. А если специально, чему удивляться? Кто-то специально хочет жить, как Граф, или как Князь, а где взять рабов? Завоевывать? Решили:
Лучше будем делать сами.
Тоже вроде удивительно, так как:
Всё это уже было, было, было.
Приходится сделать вывод:
Не всё. Значится.
И похоже это Всё никогда не кончится, как говорили многие:
Люди просто бегают, как заведенные игрушки:
По Кругу.
Хотя у нас никакого Круга нет. Всегда одно и то же:
Мы пленные, рабы, а они Князья и Графы, утверждающие, что их нет.
2.1.2014 Американский Час А. Генис
Фильм На Обочине Небраска
2.1.2014 Американский Час А. Генис
Фильм На Обочине Небраска
Говорят, что писатель никак не мог стать писателем. И вдруг стал. А как?
Непонятно, говорит Александр Генис. Как-то, говорит он, и добавляет: Так не бывает.
Посмотрим.
Дело в том, что, похоже, только так и бывает.
Ответ не обязательно должен быть сказан прямой речью, или показан. Он может быть дан и по серьезному, как у Пушкина в Дубровском. Нигде прямо не говорится, что Дубровский стал князем Верейским, но очевидно, что это так. И это не просто Мистификация, Иллюзия, Иллюзион это Реальная Мистика, это Перестановка Событий, это:
Крещение.
Джек Лондон прожил всего 40 лет, а, судя по его рассказам и романам 90 лет. Не меньше.
Убедителен ли рассказ Джека Лондона в Мартине Идене, как простой человек стал писателем. Человек, у которого, казалось бы, не было ничего, чтобы стать писателем, кроме большого желания им стать. И он делал не то, Что Надо, а то, что взбредет в голову. Как-то:
Не знал даже, что текст надо делить на абзацы.
Больше рассказано об этом КАК в этом фильме Небраска?
3.1.14
Не могу пока включить фильм Небраска. Интернет блокирован. Предположу пока какие могут быть критерии того, что Александр Генис назвал:
Как? Как из Ничего получается Писатель. Может этот критерий был в фильме, но на него не все, так сказать, обратили внимание.
Сразу вспоминаются два критерия. Это критерий Джека Лондона чтобы далеко не ходить и это пусть будет Первый критерий. Критерий в том смысле:
Из чего может получится литература. Где искать это золото.
И Джек Лондон находит его на Клондайке. Этим критерием многие до сих пор пользуются успешно. Недавно одна дама выступала у Соло, и сказала, как критерий истины:
Я Там была, поэтому вы меня не переубедите. Это не про Клондайк, а сразу про всю Америку. И не важно, что она там плетет, а это действительно воспринимается, как аргумент. И все эти дамы, прэ и директора разных институтов Европы, Америки и Азии вместе взятых Там жили-были. Вот только для того, чтобы люди могли сказать:
Он Писатель. Ну, в данном случае не писатель художественной литературы, а вообще: Директор по нам Неизвестному.
Но подобный критерий, что кто-то из-за этого знания того, чего не знают другие, не знают чего-то такого реального чреват оскудением ресурса. Например, недавно по РС рассказали о Камчатском или Чукотском писателе, что прислал тексты, которые очень понравились редакторам одна из них и рассказала об этом случае.
Так-то, говорит она, и не знаем, что делать с литературой. В том смысле никогда не известно:
Пойдет али нет? Здесь всё было чинно и благородно:
Рассказы о животных! Мы ему давай, давай еще, так как хватает пока только на полкниги.
Нэту, печально ответил писатель. Нема золотого запасу. Все животные кончились.
Но Джек Лондон смог вскопать, так сказать, вечную мерзлоту. Специально закабалил себя авансами, и пришлось их отрабатывать. Как его герой куропатку:
Зубами нес рукописи в издательство. И тем более, у него была заранее сделана артподготовка:
Он сначала хотел стать писателем, а потом нашел Клондайк.
Второй Критерий противоположен. Его можно назвать критерием Стивенсона. Здесь совсем другой Остров Сокровищ. Стивенсон мечтает написать роман про море, про корабли, про Остров Сокровищ. Про тот же Клондайк. Да где его взять? Клондайки, как говорится, каждый день, как грибы не рождаются. И Стивенсон долго его ищет. И находит. Но какой его вид! Это боцман с одной ногой и попугаем на плече! Этот боцман запускает, наконец, Остров Сокровищ. Но главное даже не это, не вид Клондайка, а как бы это назвать? Степень его реальности. Стивенсон ищет не как Джек Лондон на суше, а, нет, не на море, а в:
Книгах! Примерно, как Пушкин.
Книги! воскликнул он. Как будто действительно нашел Клондайк золота. Хотя это были старые журналы с чердака.
Эти ребята, такие, как Стивенсон и Шекспир, считали, что стать писателем можно только:
Встав на плечи гигантов.
Русские официально так делать не хотят, т.к. считают это плагиатом. Им реальный Клондайк найти, вот бы да. Да где их на всех Клондайков-то напасешься. Тем более, что создана такая идеология, что уж ничего Неизвестного нэт! Человек проходит уже везде, как хозяин. Тайги.
Третий Критерий это критерий Пелевина и Сорокина:
Похожесть, или Стилизация.
По сути дела, это фундаментальный критерий. Об этом написано даже в Библии. Для того, чтобы добрать, доплыть, имеется в виду до Иисуса Христа, им нужна Лодка. Сам человек доплыть не может. Что тоже самое, для фотографии необходимо не только изображение человека, но и то:
На Чем! оно будет расположено.
И вот Пелевин изображает Чапаева на фотобумаге под названием Князь или кто там был, точно не помню. И удивительно:
Чапаев становится виден, как говорится, как живой.
Также и Ленин.
Сорокин хорошо изобразил политических заключенных:
В колхозных стойлах. Вроде бы, как это возможно?! Надо бы заставить их говно выносить за свиньями. Нет, он поставил их в стойла вместо свиней. И получилась та же фотобумага, на которой читатели увидели советских политзаключенных.
Но дальше все равно вступают в силу два первых критерия. А что дальше, как говорится. Как сказал Стивен Кинг:
Вперед и вперед.
Клондайков по Джеку Лондону днем с огнем не найдешь. Вон как радовались издательши, что нашли. Не хватило даже на одну книгу. Остается только вариант Стивенсона:
Искать хромого боцмана с попугаем. Чтобы запустить свой Остров Сокровищ.
Ведет ли такой поиск герой фильма Небраска?
Четвертый критерий. Критерий Стивена Кинга из Книги:
Как писать книги.
Персонажи оживут, говорит он, и будут действовать сами по себе.
Это уже серьезное, реальное достижение. Магия.
Еще одно важное условие называет Стивен Кинг:
Писать каждый день 10 000 знаков. Можно подумать, что:
Ну, не каждый же день? Нет, именно каждый, он даже боится сглазить, что так делает, и отвечает на вопрос:
Когда у вас выходной? называет три дня в году. И только для того, чтобы немного уменьшить удивление читателя, потому что:
Выходных нет вообще! Ни-од-но-го!
Этот критерий, правда, тоже из Джека Лондона. Он писал, как было сказано:
По пятнадцать-восемнадцать часов в день.
Стивен Кинг взял этот способ не у Джека Лондона, а у одного конторского служащего, который писал романы. Писал романы и работал в конторе. Он заканчивал роман, и если у него оставалось еще пятнадцать минут времени до выхода на работу:
Начинал новый. Это вам не китов описывать. Это шахта. Руби и руби уголь, пока он не кончится. А так как он никогда не кончается, то:
Пока Маргарет Тэтчер не закроет все шахты.
Другие мысли Стивена Кинга:
Все романы это письма, написанные для одного человека.
Когда сюжет уже лег на бумагу, надо подумать, что он значит.
Знать всю историю не обязательно. Впереди Ситуация, а не Событие.
Писатель это не создатель, а первый читатель произведения.
Там есть и другие высказывания, которых было бы достаточно если бы их сказал герой фильма Небраска чтобы было основание говорить:
Он стал писателем.
Но в этом деле все равно на первом месте Хемингуэй. Хотя он всего лишь сказал, что:
Надо написать хотя бы один абзац, хотя бы одно предложение, хотя бы одно хорошее Слово, которое запустит ваше произведение.
И называл все профессорские критерии ошибочными. Ведь все профессора литературы, говорил он, это неудавшиеся писатели. Как говорится:
Если они знают, как писать, зачем тогда не пишут, а преподают.
Да, действительно, профессора, нашли неиссякаемый Клондайк для литературной деятельности:
Преподавание литературы.
Во всем мире преподавание это Клондайк. Но в России это единственный Клондайк. И потому он священен, как священно высказывание В.И.:
Учиться, учиться и учиться. Повторяю его постоянно, как Советскую Мантру.
Еще один интересный критерий по Стивену Кингу человека, который может стать писателем это чтение. Это значит примерно следующее:
Вы едете за грибами? Книга, разумеется, с собой. Например, Альберто Моравиа. Вы собираетесь на рынок торговать? С собой Пелевин. Вы собираетесь разгружать вагоны, и чтобы начать пораньше, с вечера уже вынуждены спать в купейном вагоне, стоящем в тупике, то каков ваш вопрос, ваш первый вопрос?
А там есть свет, читать можно.
У вас есть ребенок? Он умеет читать? И если умеет, какие книги вы ему предложите? Мастера и Маргариту. Обязательно. Но и Пелевина с Сорокиным тоже обязательно. И дело не в том, что других нет, а в том, что они защитят вашего ребенка от фарисейской литературы. Хотя, если он Уже научился читать, это может быть уже поздно. Ведь не зря для всех, в том числе и для избранных написано в Евангелии:
Берегитесь закваски фарисейской!
Февраль
01.02.14 Сегодня в Америке
Профессор Бер-там в передаче Жигалкина говорит
Сокращено несколько страниц.
И похоже в этом деле профессорэ Бер-там не был безучастен:
Как минимум стоял на стреме, а скорее всего вообще был наводчиком.
Вспоминая Прип-кина:
Почему прошлые олигархи делили:
Нам деньги вам свободу, а нынешние Прип-кины:
Нам деньги вам рабство. Неужели нельзя было по-другому? Почему, собственно говоря, отказались лицемерить. Ведь и при свободе не было и не предвиделось ни литературы, ни науки. При Ельцине нельзя было напечатать даже за свои деньги книжку За Ельцина!
Ответ один и всё тот же:
От свободы воротит от души. Просто-таки жизненная потребность стоять на зиккурате пирамиды и отрывать людям головы. Ну, кто чего. Прип-кин, например, отключает кабеля, как Кабельщик. Так сказать, русский Джим Керри. Мол, лепечите, лепечите про блокаду Ленинграда, зачем ее устроили, а мы, как грится: