Тогда-то Эдвину приснился ещё один сон, не такой пугающий, как тот, про стервятников, но всё же не менее странный.
Снилось ему, что он оказался в тумане, да ещё в таком густом, что невозможно было, понять, где ты находишься. Пелена тумана простиралась во все стороны, насколько хватало глаз, словно стеной отгораживая Эдвина от остального мира. И не было кругом ни одного человека, ни одного дерева, только туман и влажный песок под ногами.
Снилось ему, что он оказался в тумане, да ещё в таком густом, что невозможно было, понять, где ты находишься. Пелена тумана простиралась во все стороны, насколько хватало глаз, словно стеной отгораживая Эдвина от остального мира. И не было кругом ни одного человека, ни одного дерева, только туман и влажный песок под ногами.
Эдвин тут же почувствовал себя одиноким, он бродил в тумане, пытаясь хоть что-то различить в густой пелене, но когда наткнулся на собственные следы, остановился на месте. Прохладный воздух насквозь пробирал его. Безумная мысль, что ему придётся бродить в этом тумане до конца своих дней не давала ему покоя и с каждой минутой наводила больше и больше ужаса.
И вот Эдвину показалось, что вроде как в тумане что-то блестит. Оглянувшись, он убедился, что и правда вокруг него пляшут какие-то странные огоньки. Чем быстрее эти огоньки меняли местоположение, тем чаще они переливались, то совсем потухая, то снова вспыхивая, как новенькие монеты на солнце.
Эдвин попытался схватить один из огоньков, который подлетел слишком близко к нему, но не смог. Он пригляделся и вдруг понял, что эти огоньки маленькие крупицы золота. Они продолжали всё также хаотично кружиться в воздухе, дразня собой Эдвина. Но как близко бы крупицы к нему не подлетали, поймать их всё равно было невозможно, они тут же, будто испугавшись, устремлялись вдаль и исчезали в тумане.
Постепенно кусочки золота терялись из виду, словно растворяясь в пелене тумана. И когда они начали массово исчезать, у Эдвина появилось чувство, что кто-то за ним наблюдает. И тут он услышал чей-то голос, даже вроде несколько голосов, но как Эдвин не вглядывался в туман, никаких людей он не видел. А голоса между тем становились всё громче и громче.
Ты думаешь, что приедешь туда и будешь прямо с земли собирать золотые слитки, так?
Эдвин узнал голос Эрнеста и тут же вспомнил, как брат пытался отговорить его от поездки в Калифорнию.
Дальше он начал слышать ещё и ещё голоса, напоминающие ему о событиях недавнего прошлого:
Не уж-то бездушный металл отберёт у меня сына?!
Нам обязательно повезёт, я знаю!
Да, далеко немногие вернуться назад, но те, кому удастся сделать это, можете мне поверить, будут миллионерами!
Но правда, раз уж мы согласились ехать в Калифорнию, то должны надеется на лучшее.
Голоса напомнили Эдвину, как настойчиво просила его остаться мать, как наивно рассуждали о какой-то там удаче Фрэнк и Том, как твёрдо произносил наставления путешественникам мистер Рассел. Его сознание разрывалось на тысячи мелких кусочков. В этот раз он, кажется, по-настоящему понял, что он дурак, эгоистичный, наивный дурак, поверивший в свою удачу, возмечтавший во что бы то ни стало разбогатеть, думая при этом, что он ещё и сохраняет индивидуальность. Он не понимал, что индивидуальность его не совместима с жаждой лёгкой наживы, что одно противоречит другому, и он поступает не оригинально, отправившись на Запад, а наоборот, слишком наивно и глупо.
Голоса стихли, а золотые крупицы окончательно пропали из виду. Он стоял посреди тумана, не зная, куда ему идти, что делать, он чувствовал себя одиноким, он был слишком напуган, чтобы здраво мыслить
Плохо, что многие наши сны очень быстро забываются. Проснувшись утром, Эдвин хоть и помнил, что на этот раз случилось с ним в мире снов, но смутные воспоминания об этом сне уже не производили должного эффекта и не наталкивали на те мысли, какие пришли Эдвину, когда он начал слышать голоса. Этот сон как-то слишком уж быстро забылся.
Эдвин, конечно, ради интереса пытался вспомнить более подробно, что же с ним случилось, пока он бродил в тумане. Но обычный туман не пугал его так же, как убивающие людей огромные птицы. Наверное, лучше запоминаются кошмары, так как они производят большее впечатление.
Хорошее настроение остальных путешественников быстро передалось и Эдвину и он не вспоминал больше ни о первом ни о втором сне.
Нам осталось немного! Вот увидите, скоро достигнем Калифорнии! при каждом удобном случае напоминал Роберт. И путешественники ему верили.
Глава 6. Те, чья мечта не сбылась
Том всё так же лежал в фургоне, а Фрэнк продолжал ухаживать за ним. Заходя по утру в фургон больного и выходя из него минут через тридцать, чтобы принести для него завтрак, Фрэнк уже по привычке произносил одну и ту же фразу своим товарищам, с любопытством глядящим на него:
Всё нормально.
И услышав это, они продолжали заниматься своими делами.
По правде говоря, путешественники скорее также по привычке интересовались здоровьем Тома. Он уже довольно долго лежал в фургоне. Все как-то привыкли к его затяжному постельному режиму, и для некоторых, особенно тех, кто не успел поближе с ним познакомиться, Том начинал существовать, только когда о нём вспоминали. А когда разговор переходил на другую тему, Том как бы снова отправлялся в таинственное небытие.
Эдвин часто думал о Томе, гадал, как же он там в тёмном фургоне, изменился ли он, лучше ему или хуже, или пока, действительно, «всё нормально». Эдвин вспомнил, как он разговорился с Томом в первый день. Тогда он высказал всё, что его волновало, а Том выслушал и успокоил его. Том ведь говорил, что он разведён с женой, с которой теперь живёт их семилетняя дочь. Да, будет ужасно если он так и не вернётся в Нью-Йорк
Через несколько дней произошёл случай, который всем сразу напомнил о Томе. Заболел ещё один человек, Ричард, который был только на два месяца старше Тода. Симптомы у него были те же самые, что и у Тома. Мистер Рассел распорядился, что бы и Ричард тоже ехал в фургоне, а Фрэнк ухаживал ещё и за ним.
Тут же пополз слух, что эта болезнь, которая одолевала и Тома, и Ричарда, заразная, что сразу стало главной темой всех разговоров. Чем больше высказывалось различных точек зрений, тем дольше длилась дискуссия.
А что если потом все заболеют, а? спрашивал Марк. А если это смертельная болезнь, что тогда?
Чёрт! Если это заразно, да ещё и смертельно, то лучше тогда сразу тех двух убить, чтоб потом не мучились и мы живы остались, говорил Конор, но, слава Богу, никто больше не согласился с ним
Не решив ничего между собой, путешественники поняли, что только Фрэнк или мистер Рассел могут хоть что-то сказать им о том, заразна ли болезнь Тома и каково же, действительно его самочувствие.
Мистер Рассел! Скажите же, чёрт возьми, умрут ли те двое от этой заразы или нет?! всё так же раздражённо спросил Конор Роберта.
Но мистер Рассел ничего конкретного не сказал, но всё же он очень убедительно говорил, что волноваться нечего, Фрэнк делает всё возможное, и что скоро они снова увидят здорового и невредимого Тома, а потом, может попозже на несколько дней, и Ричарда.
Чересчур раздражительного Конора ответ Роберта не устроил, и он собрался проникнуть в фургон к Тому, о чём поведал только Марку. Но всё же по каким-то неведомым причинам он отказался от своей задумки и продолжал всё также чертыхаться и возмещать агрессию на лошади.
Не прошло и недели после того, как слёг Ричард, и судьба готовила путешественников к ещё одному ужасному зрелищу, на этот раз более устрашающему, чем просто бездействующие индейцы.
Когда солнце уже покидало зенит, Марк различил вдалеке несколько фургонов.
Смотрите же! закричал он. Кажется, впереди чьи-то фургоны!
Эдвин обрадовался, что они догнали группу, ехавшую впереди, они смогут объединиться и продолжить путь, не опасаясь, что с ними что-нибудь произойдёт, даже нападение индейцев будет им нипочём.
И правда, это же фургоны! подтвердил толстяк Дуглас.
Они начали подгонять лошадей: всем натерпелось посмотреть на путешественников, которых они догнали. Но чем ближе они подъезжали к их фургонам, тем более заметно становилось выражения недоумения и непонимания на лицах некоторых.
То, что те фургоны не двигались, никого не смутило, ведь их хозяева могли просто остановиться для отдыха. Смущало всех то, что не было заметно абсолютно никакого движения рядом с фургонами, будто там не было ни одного человека, ни одной живой души.
Я не понял, там кто-нибудь вообще есть? спросил Конор.
Подъехав ближе, они поняли, что ответ на этот вопрос: «нет». Семь белых фургонов стояли ровно друг за другом, они походили на заброшенные дома, судьба хозяев которых со временем канула в Лету. Неподалёку находился давно потухший костёр, его небрежно засыпанные песком маленькие угольки стали новыми игрушками для ветра, увеличившего за последнее время свою силу.
Индейцы? сделал предположение Фрэнк, готовившийся ещё раз проведать Ричарда.
Мистер Рассел внимательно, с выражением скорби смотрел на все семь фургонов.
Да, подтвердил он слова Фрэнка, в принципе-то не нуждающихся в этом. Их убили индейцы.
Да, подтвердил он слова Фрэнка, в принципе-то не нуждающихся в этом. Их убили индейцы.
Роберт снова принялся задумчиво смотреть на фургоны, не в силах оторвать от них взгляд. Сложно сказать, что именно сейчас испытывал он и все остальные. Они очутились будто бы в заброшенном городе, жители которого однажды ночью исчезли. Но всё в этом городе будет хранить память о людях, о том, что когда-то они здесь жили.
Парни, идите-ка сюда, позвал всех Конор, зайдя за один из фургонов и протяжно свистнув.
Взору каждого открылись два трупа: молодого человека, которому наверняка не исполнилось ещё и девятнадцати, и бородатого мужчины. Их одежда насквозь пропиталась кровью, некогда струившейся из больших ран на шее. Спёкшаяся кровь уже давно приобрела зловещий багровый оттенок. Все, кто пытался посмотреть в раскрытые глаза этих мертвецов, тут же отводили взгляд в сторону. Над трупами кружил рой чёрных мух. Их раздражающее жужжание делало картину ещё более зловещей.
Какой ужас! вырвалось у Дугласа, и он отвернулся от трупов, чтобы его не стошнило, жадно глотая воздух.
Господи! Здесь ещё трупы! крикнул кто-то, уйдя к самому первому фургону.
Каждый понимал, что есть вероятность, что с ними может произойти то же самое, что и с этими несчастными: все в группе уже уяснили для себя, что они постоянно находятся под угрозой быть убитыми, ведь многие из охотников за золотом так и не достигли Калифорнии. В воздухе как будто повисли несбывшиеся мечты убитых, их недостигнутые цели, оборванные жизни. Иногда жизнь это афиша какого-нибудь спектакля, повешенная на столбе, в хорошую погоду ей ничего не грозит, а в бурю ветер может запросто сорвать эту афишу и унести её в лужу, и никто больше не сможет её прочитать.