Был, конечно, и сад-огород: с яблонями, грушами, сливами, вишнями, с аккуратными грядками овощей и зелени, со стенками фасоли или бобов, с золотыми головами подсолнухов. Повсюду, не только в саду, но и на тропинке к колодцу, и вокруг спортивной площадки можно было угоститься крыжовником, смородиной или малиной. Впрочем, для любителей была проложена и целая малиновая аллея.
Но всё это было не для себя, и уж тем более не для экскурсий. Всё больше становилось внуков, всё чаще привозили сюда детей родственников и знакомых. И дом с участком превратился в педагогический заповедник.
Качели, песочницы, душ в виде избушки на курьих ножках. Чердак, превращённый в большую игровую комнату с помостами, столиками, дверцами, закутками. Русская печь, разрисованная русскими сказками, забавные панно по всему периметру жилой комнаты, сказочные картины повсюду, местная стихотворная газета, аптечка с доктором Айболитом и чулан для варенья с Карлсоном Даже карнизы с занавесками это дед и бабка с разведёнными в стороны руками.
Во что только ни играли в бавыкинском доме, на круглом столе, под уютным оранжевым абажуром! В шахматы и в шашки, в поддавки и в щелкунчики, в домино, в рич-рач, в бирюльки, в монопольку, во всевозможные словесные игры и в игры, выдуманные самими детьми А вот в карты не играли.
Здесь взмывали в небо воздушные шары и змеи. Устраивались жилища в шалашах и на деревьях, совершались полные открытий походы по окрестностям. Здесь приветствовалось любое творчество, будь то лепка из глины, готовка или рисование. Всё здесь работало на развитие ребёнка.
О призвании я рассказал. А что касается признания, у педагогов оно измеряется иначе, чем у других людей. Наверное, это прежде всего то наследие, которое обнаруживают в своей душе вырастающие дети.
Недаром Вагик, герой моей сказочной повести «Волшебный возок», начинает своё путешествие в деревне Привыкино. Там, где закончили свой жизненный путь, освещённый общим призванием, мои родители-педагоги.
журнал «Нарния. Служение детям», 3, 2007 год
Двойная звезда: Людмила Окназова и Валерий Каптерев
(в соавторстве с Марией Романушко)
Свернув на небольшую тихую улочку в самом центре Москвы, тридцать лет назад, прохожий мог заметить этот маленький сад, зелёным взрывом выбивавшийся из каменной плоскости солидного дома. На приподнятой над тротуаром лоджии на удивление городу росли две ивы, сверкали красными огоньками турецкие бобы, торжественно раскидывал свои широкие листья могучий ревень, белели ромашки, голубели незабудки А в глубине зарослей уютно светились окна одной из необычнейших московских квартир.
Здесь жили муж и жена, художник и поэт, Валерий Каптерев и Людмила Окназова.
В этой квартире было две небольших комнаты, в каждой из которых вмещался свой огромный мир
В комнате Валерия Всеволодовича, на полу были постелены циновки, висел старинный узбекский фонарь, рядом бухарский халат, расшитые тюбетейки. Медные и глиняные кувшины, керамические осколки из Афрасиаба, Пантикапея, Херсонеса. Кристаллы горного хрусталя, старинные блюда и пиалы
В комнате Людмилы Фёдоровны старенький рояль и пишущая машинка, его ровесница. На крыле рояля маленький кусочек морского побережья любимые Людмилой Фёдоровной крымские камушки Иконы, лампадка, прозрачная фигура Христа старинный светильник. Нитки фантастических бус, которые делала Людмила Фёдоровна, и не догадаешься, что они сделаны из хлебного мякиша!
И все стены в обеих комнатах увешаны картинами, уводящими из этих миров в миры следующие, ближние или дальние
Третьим миром был чудесный Сад на лоджии! Куда Валерий Всеволодович тут же вёл каждого гостя.
А ещё одним миром была тесная кухня с квадратным столом на львиных лапах. Но тесной эта кухня была лишь до тех пор, пока не начиналось чаепитие. И сколько бы ни собралось гостей, все они помещались, и становилось всё просторнее.
Здесь собирались люди самых разных профессий и занятий, разных характеров и темпераментов. Каптеревы не устраивали званых обедов (не было ни возможности, ни желания), но гостя всегда здесь ждала чашка ароматного чая и неторопливый разговор о том, что для него сейчас важнее всего на свете
Здесь смотрели невероятные картины, пахнущие свежей краской, здесь пели свои песни и читали свои стихи. Здесь можно было поговорить, и можно было помолчать (а это ведь не менее значительный вид общения). Каждый приходил сюда с лучшим, что у него есть. Здесь говорили о науке и о философии, об археологических открытиях и о космосе, говорили о самых разных вещах, связывая их воедино и стараясь понять те насущные истины, которых жаждет любая человеческая душа.
Здесь каждый чувствовал себя свободным. Можно было без оглядки говорить обо всём, что волнует, называя вещи своими именами. В этом доме жила наша культура, не зависимая от официоза, не подвластная никакому идеологическому давлению.
Валерий Всеволодович Каптерев родился в 1900 году, умер в 1981. Прожил долгую и творчески насыщенную жизнь картины писал до последнего дня жизни. Он был из старинного рода. Сам он любил говорить, что род его берёт начало от средиземноморского пирата-грека, но его обычная лукавая невозмутимость не позволяла понять, шутит он или говорит всерьёз.
В 1917 году Каптерев был членом группы художников «Гармония и ритм». В 1918 году он организовал «Цех живописцев» и был первым его председателем. В 1925 году закончил ВХУТЕМАС, где учился у известного художника Александра Шевченко. Одновременно учился в Государственном институте кинематографии, на операторском факультете, который окончил в 1927 году. Был членом общества художников «Бытие». В 1930 году вступил в Общество московских художников (ОМХ), впоследствии преобразованное в МОССХ.
От довоенного творчества у Каптерева уцелело всего несколько картин, две из которых «Ночной натюрморт» и «Старый город» находятся теперь в Третьяковской галерее и участвуют почти во всех больших выставках, посвященных русскому искусству двадцатых-тридцатых годов. Большинство картин погибли во время войны. Некоторые были уничтожены (например, в Алма-атинском музее), как несоответствующие требованиям соцреализма.
Многие картины Каптерева находятся в музеях Москвы и других городов. Особенно интересная коллекция его рисунков и картин собрана в Нукусе, стараниями создателя и первого директора художественного музея Игоря Савицкого.
Персональных выставок у Каптерева почти не было при жизни, нелегко устраивать их и сейчас. Стараниями художницы Елены Колат и других энтузиастов, высоко ценящих живопись Каптерева, прошли его персональные выставки в доме культуры «Искра» (1987 г.), в Центральном доме литераторов (1988 г.), в выставочном зале «Арбат» в Староконюшенном переулке (1990 г.), в выставочном зале «Ковчег» (1993 г.), в художественных музеях Новосибирска, Томска, Саратова. На столетие художника, в 2000 году, состоялась выставка в Центральном Доме художника в Москве. А весной 2013 года, целых два месяца, картинами Валерия Каптерева можно было наслаждаться в Третьяковской галерее! Но до подлинного «открытия» Валерия Каптерева, видимо, ещё далеко
Детство и юность Людмилы Фёдоровны Окназовой (19051985) прошли в Кисловодске. Потом она училась в Москве и осталась здесь навсегда. Увлекалась музыкой и балетом. Искала себя в живописи. Занималась прикладным искусством. Писала сценарии для документального кино. Была музейным работником. Во время войны работала управдомом в любимом своём Скатертном переулке. Но самое удивительное в её жизни было тогда ещё впереди.
Она стала поэтом в пятьдесят восемь лет!
В этом возрасте, когда многие считают себя уже стариками, она начала писать стихи. На ученичество у неё уже не было времени, и писать она стала сразу по-настоящему. Её стали изредка печатать в журнале «Москва», в альманахе «День поэзии», приглашали на встречи с читателями как молодого автора, что её забавляло, но нисколько не смущало. Она и чувствовала себя молодой.
Окназова вкладывала в свои стихи всё, чем одарила её жизнь: свой южный темперамент, тонкий вкус, свою чудесную улыбку и то мудрое понимание жизни, которому мог бы позавидовать любой философ.
Рукопись её книги стихов, получив самые положительные рецензии, много лет блуждала по столам и шкафам издательства «Советский писатель». Все соглашались, что эту книгу издать надо, но не хватало звонка сверху или каких-нибудь других привычных для этой системы стимулов. Так стимулов и не хватило
Только в 1993 году, через восемь лет после ухода Людмилы Фёдоровны, вышла, наконец, её первая книга «Под звёздной кручей» (Москва, «Гео»). Мы издали эту книгу сами, как только появилась такая возможность издавать книги самим, не кланяясь никаким издательствам.
Со временем нам удалось издать ещё две книги Л. Окназовой: «Отдых перед счастьем» (относительно полное собрание её стихов), тоже под маркой «Гео», 2000 год, и «У Твоего порога» (христианская лирика), эта книга вышла в издательстве «Духовное возрождение», в 2004 году.
Изредка стихи Л. Окназовой появляются в периодической печати: в газетах, в альманахе «Новые нивы», в еженедельнике «Семья», были публицации в журнале «Здравый смысл», недавно вышла подборка её стихов в журнале «Дорога вместе».
Но так же, как с живописью её мужа, стоит лишь уповать на будущее что в будущем её поэтические послания будут услышаны и восприняты обществом.
Валерий Каптерев и Людмила Окназова познакомились после войны. Встретились и полюбили друг друга навсегда. Для каждого из них это стало началом новой эпохи. Началом новой юности.
Это было общим для них нестарение. Конечно, земная жизнь брала своё, и возрастные испытания достались им очень напряжённые. Были болезни, были операции, была бедность, были бесконечные житейские тяготы. И при всём этом неутомимая творческая работа, непредсказуемые открытия, неиссякаемое дружелюбие. Молодые у них в доме учились молодости.
Это проявлялось и в творчестве. Авангардизму Каптерева могли позавидовать самые дерзкие из новых художников. В живописи его открывались всё новые измерения. Его работами особенно интересовались учёные, находя в них важные для себя витамины новизны представлений о мире. Недаром Бюроканская обсерватория и академгородок Черноголовки устраивали у себя почти невозможные в те времена персональные выставки Каптерева. И в стихах Окназовой озорства не меньше, чем мудрости.